Выбери любимый жанр

Под нами Берлин - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 61


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

61

То ли до Хохлова дошли слова командира, то ли у него боеприпасы кончились, но он стрельбу прекратил и начал быстро сближаться с противником, уже подлетающим к черному облаку, которое приближалось к аэродрому с юга.

— Эх, уйдет, — слышатся голоса сожаления, но они тут же сменяются на тревожные: Хохлов так быстро настигал противника, что мог, увлеченный прицеливанием, врезаться в «юнкере».

— Назад, назад! — закричал Василяка.

— Я не колибри, чтобы летать задним ходом, — ответил Хохлов.

Василяку это взорвало, и он сунул мне микрофон:

— На! Управляй! Это твой ведомый!

«Если нет у него боеприпаса, таранит», — зная товарища, подумал я. Но что передать? Иван — парень расчетливый. Я вижу его самолет. Он уже догнал «юнкере». Можно стрелять, но огня нет, а «як» все сближается и сближается. Мое терпение кончилось:

— Смотри не столкнись с «юнкерсом»! — уже крикнул я.

Раздался раскат длинной очереди. Огненные шнуры прошили вражеский самолет, и из его левого борта выскочил длинный язык пламени. Такое явление я уже видел, когда сбивал «юнкере», поэтому уверенно скомандовал :

— Отваливай! Сбил! — Но и «юнкере» и «як» скрылись в облаке. С полминуты-минуту все в ожидании молчим, не спуская глаз с темной тучи, уже подошедшей к аэродрому. Звуки моторов тоже заглохли. В черном облаке появилось бледно-розовое мерцающее пятно. Оно быстро расширялось и, как заря при восходе, наливалось и пламенело. Потом, словно не выдержав внутреннего накала, лопнуло, и из него вывалились куски огня. Эти куски огня начали рваться, рассыпаясь на зеленые, оранжевые, белые, красные шарики. Какое-то время небо гудело глухими разрывами и сияло в огнях разноцветного гигантского фейерверка. Очевидно, транспортник вез бочки бензина, ящики сигнальных ракет и снаряды.

Когда погасло небо и прекратился гул, мы еще долго молчали, прислушиваясь, а не воскреснет ли где знакомая мелодия «яка». После фейерверка ночь сгустилась и установилась зловещая тишина. На мои запросы небо не отвечало. Василяка взял у меня микрофон и сам долго вызывал Хохлова. Небо молчало. Василяка устало положил микрофон на сгол и взял ракетницу:

— Довоевались, Два «юнкерса» сняли и двух своих нет.

Тишина. Ее нарушил подошедший Марков. Он доложил, что сбил Ю-52.

— И Севастьянов тоже… — качал кто-то докладывать в темноте, но емолк: затрещал динамик, и оттуда мы услышали отдаленный голос:

— Дайте ракеты, а то аэродром не вижу.

В эту ночь нами было сбито пять фашистских транспортных машин. Иван Хохлов уничтожил две. Андрей Качковский, как впоследствии выяснилось, после боя не нашел аэродром и, улетев далеко на восток, покинул самолет на парашюте.

Война приучила нас всегда смотреть вперед и предугадывать события. С тревогой на душе собрались мы на ужин. Наш аэродром оказался на пути вражеской авиации, летающей к окруженным войскам. Теперь противник, наверное, уже узнал нас и испытал на себе, что мы можем больно кусаться. Он сделает все, чтобы освободиться от нас. Почему враг ночью не может нанести по нашему аэродрому бомбовый удар или прислать утром истребителей?

— Ночью бомбардировщики не найдут наш аэродром, — уверенно заявил Хохлов, прыгая в кузов машины. — Я-то уж его хорошо запомнил и то без ракет ни за что бы не нашел.

— Бандеровцы могут навести, — пояснил Марков. — Хозяйка, у которой мы ночуем, говорила, что их здесь целая шайка.

— От этих подонков всякой пакости можно ожидать, — подхватил Сачков, — Теперь уж точно установлено, что они и экипаж Ивана Павлюченко убили. Помните метель? Он тогда сел на вынужденную.

— А мне, братцы, кажется, нам нужно больше всего остерегаться истребителей, — предположил Лазарев. — От нас на запад до линии фронта около двадцати километров. Это три минуты лёта. Нам даже посты наблюдения сообщить не успеют, как «фоккеры» накроют аэродром.

— Это возможно, — поддержал Марков. — Нужно держать над аэродромом постоянно не меньше пары истребителей.

Машина тронулась. По ухабам разбитой дороги нас сильно бросало из стороны в сторону. Чтобы не вывалиться из кузова дряхлой трехтонки, мы крепко держались друг за друга. Перед въездом в село нас остановили на контрольно-пропускном пункте.

— Только что задержали легковую машину, — пояснил Василяке сержант, проверяющий документы у шофера. — В ней были три какие-то пьяные сволочи в гражданском с немецкими автоматами да один фриц. Они попытались бежать. Пришлось подсечь ноги.

— Значит, тут зря не пробьешься, — с одобрением сказал Лазарев и, когда мы снова тронулись, крикнул : — Эй, сержант, до свидания!

3

Перед рассветом 31 марта небо встретило нас снова гулом вражеских самолетов. Теперь они летели уже обратным курсом на Львов. Однако нам и на сегодня не поставлена задача вести борьбу с транспортными самолетами противника. Казалось бы, полк, единственный полк истребителей на пути полетов «юнкерсов», никак не мог быть в стороне от этой задачи. Но мы по-прежнему должны были летать только на прикрытие наземных войск в район Тарнополя и Карпат.

— Сверху видней, — как бы запрещая все недоуменные разговоры о боевой задаче полка, сказал Василяка. Однако он понимал, что тут получилась какая-то ошибка или путаница, и на свой страх и риск, пока не прояснится, велел мне с Хохловым вылететь на перехват транспортной авиации и одновременно прикрыть аэродром от всяких неожиданностей. — А эскадрильи Сачкова и Выборнова с утра начнут работать согласно приказу, — пояснил он и, видимо не желая вызвать никаких недоразумений в вышестоящих штабах, что полк самовольно взялся дежурить в воздухе для перехвата транспортной авиации противника, приказал капитану Плясуну: — АО Ворожейкине и Хохлове сообщи: вылетели для облета материальной части.

Высота пять тысяч метров. Мы взлетели рано, но самолетов противника уже не встретили: они успели проскочить еще в непроглядную предрассветную тьму.

Восток, наливаясь румянцем, играл всеми оттенками радуги. Светлело небо. Земля еще окутана пеленой ночи, но на юго-востоке это темное покрывало разорвал огонь сражений. Артиллерийские вспышки, нити трассирующих пуль, горящие машины — все слилось в единое мерцающее зарево гигантского пожара. Там танковая армия гитлеровцев, собравшись с силами, рвется, из окружения.

61
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело