Последние атаки - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 34

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая

Кое-кто из офицеров штаба считает его замкнутым и нелюдимым. Неправда. Виталий просто не любит раскрываться малознакомому человеку.

Шум запускающихся моторов отвлек майора Воронина от дум про Маркова. Он наблюдает, как выруливает на взлет и уходит на задание эскадрилья Сачкова.

Солнце опускается в мутный горизонт. Вновь карандаш комэска за работой. Один листок исписан, второй, начат третий…

Тра-та-та! Взахлеб рассыпались противные очереди эрликоновских пушек. Голова инстинктивно повернулась на опасные звуки. Два «Фокке-Вульфа-190» пикируют с востока и с большой дальности поливают огнем аэродром из своих восьми пушек. Видимо, эта пара истребителей пришла блокировать аэродром. За ними следует ожидать и главные силы. Надо немедленно взлетать! Прыжок — и Петр в «яке».

— Отставить взлет! — слышится по радио голос командира полка. — К аэродрому подходят паши.

Выключив мотор, Воронин рассеянно вышел из кабины. «Фоккеров» и след простыл. Эскадрилья Сачкова парила над аэродромом. Петр вновь подошел к своей «канцелярии» и не нашел ни одного листа бумаги. Ветерок и струя от винта его самолета унесли их. А может, и к лучшему? Характеристику на человека за один присест не пишут.

По небу расползались стада холодных темных туч. Они, быстро закрыв собой зарю на западном небосводе, поплыли к аэродрому.

С наступлением ночи снова пролетели транспортные самолеты. На этот раз им организованно преградили путь наши истребители. От их очередей вражеские машины вспыхивали одна за другой. Но вот ночь сгустилась, н враг растворился в пей. Командир полка, опасаясь, что скоро и луна исчезнет, поторопил всех на землю.

В воздухе оставались только разведчики — Марков и Рудько. Рудько запросил посадку.

— Разрешаю, — передал Василяка и обратился к Воронину: — А почему Маркова не слышно?..

И тут случилось то, чего мы опасались. Кругом обложила мгла. В динамике послышался тревожный голос Рудько:

— Что случилось? Я ничего не вижу. Где вы? Дайте ракету!

Многие летчики, как и вчера, собрались у радиостанции. Мы хорошо понимали, что Рудько не видит ни земли, ни неба и может потерять, как говорят в авиации, пространственную ориентировку. Нужно сейчас, немедленно дать ему возможность зацепиться за какой-нибудь вражеский маячок света. Однако очень опасно: вверху идут вражеские самолеты. В прошлую ночь они оставили аэродром в покое. А в эту? Перед вечером враг выдал свои намерения, обстреляв аэродром. Кто знает, может, противник выделил специальные самолеты, и они уже давно кружатся где-то над нами, поджидая удобный момент. Ракета и привлечет их внимание.

В таких случаях решение принимает только командир полка. Все ждут, что он скажет. Слышно, как от нервозных движений Василяки шелестит на нем реглан. Выручая Рудько, Владимир Степанович может подставить под удар весь полк, людей и самолеты.

— Братцы! Почему же не обозначаете себя? — в голосе летчика, находящегося в невидимом небе, кроме тревоги — просьба помощи.

— Сажать нужно Рудько, — хрипло, с нотками извинения проговорил командир. — И Маркова тоже…

Многие облегченно вздохнули. Кое-кто поторопился подальше отойти от КП, подальше от опасности. Послышался металлический щелчок: Василяка постоянно имел при себе ракетницу. Прогремел выстрел — и над нами взвился красный шарик. Тут же посадочную полосу обозначили три костра из горящего масла и несколько лучей автомобильных фар.

Теперь аэродром с воздуха в такую темень — велико-ленный маяк. В черном небе — сплошной гул. Летят самолеты противника, Рудько и Марков, не видимые нами, тоже должны заходить на посадку.

— Делаю четвертый разворот, все ли у вас в порядке? Рудько прекрасно понимал: как только он коснется земли, могут накрыть бомбы. Полк замер в ожидании. И земля замерла. Все глядят на освещенную полосу аэродрома.

Противный гул «юнкерсов» в небе не ослабевает. Все напряженно ждут появления «яка» в полосе света, настороженно прислушиваются, не засвистят ли падающие бомбы. Кто-то не выдерживает:

— Куда будем прятаться, ведь щели-то только еще роем…

Никто ему не ответил.

Рудько сел без всяких помех. От него летчики узнали о Маркове.

Разведчики, возвращаясь домой, встретили «юнкерса». Марков сбил его. Откуда-то появилась пара «фоккеров». Марков одного из них вогнал в землю, помчался за вторым, и в это время противнику подоспела на помощь шестерка истребителей. Наши летчики были разобщены. Рудько уже больше не видел Маркова и, прикрываясь наступившими сумерками, вышел из боя один.

Товарищи долго ждали Виталия, привлекая его внимание сигнальными ракетами. Не один раз запрашивали дивизию — не известно ли что-нибудь о нем. И только в середине ночи, когда завыла холодная снежная метель, и всякая возможность какой-либо помощи была исключена, все покинули аэродром.

Ночь хлестала снегом и ветром. В кузове машины пронизывало до костей. Сидя на полу и прижавшись друг к другу, ехали молча.

Гул вражеских самолетов, слившись с воем пурги, не утихал. Рождались мрачные мысли. Наступление — и такая скверная погода. Небеса работают против нас. А что, если метель затянется?

• Предыдущая
• 34/62
• Следующая