Последние атаки - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 44

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая

— Ну а сколько же все-таки вы завалили самолетов? — спрашивает капитан Плясун.

Тут же пробуют подсчитывать. Оказывается, летчики видели только четыре падающие машины.

— Пусть земля сама подобьет бабки, — советует Воронин капитану. Тот удивленно разводит руками:

— Но ведь земля дает сведения только о тех самолетах, которые упали на нашей территории или же недалеко от передовой. А как быть с другими?

Воронин понимал, что нередко огонь истребителей действует, как отравленные стрелы: вначале только поранит, а смерть самолета наступает позднее, часто далеко за линией фронта. Такую смерть наши наземные войска не видят. Ее могут заметить, только летчики, и то не всегда. Минувший бой был таким скоротечным, что летчики едва успевали выбирать себе «юнкерсов» и стрелять по ним. Да к тому ж еще приходилось отбиваться от наседавших истребителей. Где уж тут проследить за сбитыми?

— К сожалению, больше ничего дополнить не могу, — разводит руками комэск. — Подождем командира полка. Он видел бой и должен привезти о нем все данные.

У начальника оперативного отделения свои заботы:

— Что я буду докладывать в дивизию? — Потом примиряется: — Придется дать только предварительные итоги, а вечером все уточнится, и тогда доложу окончательно.

Летчики разошлись. Остались лишь двое: Воронин и Лазарев. Как это бывает с человеком, чудом избежавшим смерти, он не может молчать:

— Вы видели, как я чуть было в ящик не сыграл? — Он был беспощаден к себе. — И все из-за этого обещания.

— Какого еще обещания? Кому?

— Помните вечер восьмого марта? Тогда Дуся взяла с меня слово, что я покажу ей высший пилотаж. Вы ведь мне разрешили…

«Черт бы меня побрал с этим благословением!» — упрекнул себя майор, а вслух сказал: — Глупо получилось!

— Мне и самому не хотелось этого красования, — продолжал Лазарев. — Но ведь обещал. К тому же сегодня сбил двадцатый самолет.

Через сорок минут снова встреча с фронтом. Обоим нужно спокойствие — и Петр примирительно махнул рукой:

— Ладно, что сделано, то сделано, — смирился комэск, — переживанием ничего не поправишь. Кстати, восходящая бочка у тебя не получилась из-за того, что долго не летал на высший пилотаж. Мы все отдаем фронту, а про шлифовку техники пилотирования позабыли. Такую ошибку может допустить каждый. И в бою даже.

— Правильно, — подтвердил Лазарев. — Я по-настоящему не упражнялся в зоне с Киева. Нам надо хоть раз в неделю летать на высший пилотаж, а то совсем разучимся правильно делать фигуры.

Прежде чем идти на доклад о выполнении задании, Петр посмотрел, нет ли где поблизости Василия Ивановича: Рогачев не любил сидеть на КП, обычно он находился в эскадрильях. Об этом и спросил проходившую мимо раскрытой двери землянки переукладчицу парашютов Надю Скребову. Девушка с недоумением взглянула па Петра. Весь вид ее говорил: я, мол, не знаю такого. Даже переспросила:

— Какого Василия Ивановича? Воронин усмехнулся.

— Как какого? Рогачева, конечно.

В жизни бывает такое. Одного называют по имени, другого по фамилии, третьего — по имени и отчеству, а бывает, кое-кого и по прозвищу. А вот Рогачева все в полку так привыкли называть Василием Ивановичем, что некоторые даже не знали или позабыли его фамилию.

— В воздухе. Прикрывал аэродром, — ответила Надя и показала на планирующий «як». — Вот, уже заходит на посадку.

Василий Иванович за последнее время стал необычно много летать. Да и внешне изменился. Черная борода и усы — о чем он мечтал в Киеве, придали ему действительно солидный вид. Он теперь и ростом казался выше. Петр подошел к его самолету. Летчик не спеша снял шлемофон. Волосы всклокочены, все лицо лоснилось от пота. Устал. Увидав Воронина, он мгновенно выскочил из кабины. Петр удивился такой прыти:

— Куда торопишься?

— Нужно, значит! — резко ответил он.

Всегда спокойный, невозмутимый — и вдруг такой тон. Переутомление? А может, эта нервозность оттого, что он остался за командира полка? Однако Василий Иванович не страдал властолюбием, И Петр на правах друга сочувственно спросил:

— Да ты никак расстроен чем-то?

— А ты нет? Думаешь, я не видел, как твой Лазарев на глазах всего честного народа чуть было не разбился? Почему он ударился в воздушное хулиганство?

Воронин вынужден был объяснить.

— Поругай его. Но не так больно. Он уже сам себя наказал, — примирительно заговорил Василий Иванович и уже с грустью пояснил: — Любовь не картошка, конечно. Но здесь, Петр Васильевич, сам понимаешь, фронт.

Василий Иванович воюет с 22 июня 1941 года и ни разу не был в отпуске. Конечно, стосковался по семье и устал от этой тоски, может быть, больше, чем от войны.

— Тебе надо повидать семью — свою Анечку и сына. Отпуска ведь никто не отменял, — попал в точку Петр и к слову пошутил: — Теперь борода у тебя великолепная. Солиднее тебя в полку нет. Никто не посмеет отказать в отпуске. Съезди!

— Ноль — один в твою пользу, — заметил Василий Иванович и с гордостью заговорил: — Моему Вовке идет уже третий год! Не мешало бы на него посмотреть. — Он задумался, погладил свою хорошо ухоженную бородку и не без упрека спросил: — А почему ты не попросишься в отпуск? У тебя тоже жена, дочь, мать…

Петр замялся с ответом, и Василий Иванович немедленно воспользовался паузой, выпустил очередь:

— Тоже мне советчик. А отпуска сама война отменила. Надо воевать. Сейчас для нас полк — наш дом и семья. И ты это не хуже меня знаешь.

Наверное, никто так не ждал прибытия подполковника Василяки с передовой, как майор Воронин. Прилетел комполка рано, еще до захода солнца. Посеревшее лицо с нахмуренными густыми бровями не сулило добра. И все же не хотелось верить в плохое, и вид Василяки Петр объяснял по-своему: без привычки устал на передовой. Только он вылез из связного самолета По-2, как оказался в окружении летчиков. Комэск не стал скрывать своего нетерпения, сразу же спросил о бое. Владимир Степанович вместо ответа взял в руки планшет, висящий у него сбоку, неторопливо вынул бумагу и протянул Воронину.

— Читай.

Сколько тревожных мыслей промелькнуло у майора, пока он разворачивал сложенный вдвое лист. Это был документ, подтверждающий, сколько в этом бою было сбито самолетов.

• Предыдущая
• 44/62
• Следующая