Последние атаки - Ворожейкин Арсений Васильевич - Страница 48

• Предыдущая
• 48/62
• Следующая

Петр осмотрелся по сторонам: летчики его группы шли разомкнутым строем, готовые в любой момент встретить врага. Конечно, они видят и то, что случилось с самолетом Хохлова. И так же, как и он, Воронин, тяжело переживают непоправимую беду. Но случилось невероятное. Самолет Хохлова перестал опускать нос и резко, как борец, лежащий на обеих лопатках, вдруг вывернулся, встал в нормальный горизонтальный полет. Движения машины говорят сами за себя: ею управляет летчик!

— Жив, Иван Андреевич! — от радости закричал Петр, кажется, на всю Вселенную.

Секунда, две — и он рядом. Иван растерянно озирается по сторонам. Пришел в себя и, видимо, еще не может понять, что же с ним произошло. Воронин говорит ему по радио, но Хохлов явно не слышит командира. Разумеется, радио выведено из строя. Покачиванием крыльев комэск с трудом привлек внимание Ивана. Он тревожно взглянул на ведущего. Тот показывает ему рукой, куда лететь, и плавно разворачивается. Нужно скорее вывести Хохлова из вражеского неба. Может, он где-нибудь и сядет на нашей территории. Воронин видит, с каким трудом ему удалось повернуть машину вслед за ним. Наверняка повреждено управление, да и Иван, должно быть, ранен.

К несчастью, снова ударили зенитки. Правда, малого калибра, но они на низкой высоте еще более опасны, чем среднего, залпы которых они только что миновали. Шнуры трасс, зловеще изгибаясь, потянулись около машин. Белые хлопья разрывов беспорядочно заплясали над головами. От одного вида этого фейерверка Воронин по привычке чуть было одним прыжком не шарахнулся в сторону, но сдержался. Не бросать же товарища. Ему нельзя: его самолет уже отпрыгался и от каждого неосторожного движения может развалиться.

— Сергей, заткни глотки этим пушкам, — быстро передал Петр Лазареву, находившемуся с остальными летчиками чуть выше. И, стиснув зубы, Воронин продолжал лететь рядом с Иваном Андреевичем, стараясь подбодрить его, вселить уверенность.

Летчики, очевидно, уже ждали этой команды: они сразу же ринулись вниз. Часть вражеских пушек перенесла огонь на них, часть, видимо, была подавлена огнем наших истребителей.

Но вот показалась и своя территория. Наземная станция наведения, поблагодарив летчиков за разведку, разрешила лететь домой. Четверка ушла, а Воронин с Иваном Андреевичем отстали. Вскоре нашлась и подходящая площадка. Воронин махнул Хохлову рукой вниз — садись.

Но Иван отрицательно покачал головой и махнул рукой на север. Петр понял. Кому на месте Ивана Андреевича не захотелось бы возвратиться домой? Но хватит ли сил? Выдержит ли покалеченный «як» стокилометровый путь?

Конечно, проще всего было бы приказать немедленно сесть, а самому улететь домой. Однако друг просит. Отказать? А вдруг что случится при посадке — ведь машина неисправна? Кто ему окажет помощь? Пусть летит. Вынужденно можно сесть и в пути. К тому же, здесь садиться небезопасно: можно наскочить на окоп или воронку.

Долетели. Иван — что уж совсем невероятно — даже сумел выпустить шасси. Сел нормально, и только когда зарулил на стоянку, у него остановился мотор. Горючего хватило в обрез.

Долго Ваня сидел в кабине и разминал отекшие от напряжения руки и ноги. Поврежденный «як» в полете сильно тянуло вниз и вправо. Все силы летчик отдал, чтобы машина в полете не потеряла равновесие. И на земле еще минут десять он расправлял согнутую поясницу и сдавленные плечи. Все собрались около его самолета и молча глядели на товарища, возвратившегося поистине с того света.

Обычно люди с подвижной нервной системой легко приспосабливаются к жизненным ситуациям. Они быстро загораются и тут же отходят. Таких встреча со смертью редко ранит. Иван же по натуре спокоен, уравновешен. Его не так-то просто выбить из колеи. Но уж когда таких, как он, жизнь здорово тряхнет, для них это редко проходит бесследно. Как этот полет отразится на нем? Трудно сказать, понял ли он состояние товарищей, но, поправив на себе обмундирование и приняв бравый вид, четко подошел к майору Воронину и без всякого заикания доложил о выполнении задания, спросив, какие будут замечания по его действиям в полете.

Да, фронт, товарищи, время здорово изменили Ивана Андреевича. Давно исчезла кажущаяся неповоротливость, в движениях появилась ловкость. И все же друзья долго видели человека таким, каким он показался в полку в первый раз, — чуточку угловатого увальня. К тому же у Ивана Андреевича осталось заикание. И, очевидно, поэтому многие не замечали происходящие в человеке перемены. А вот сейчас, когда у него и следа не осталось от дефекта речи, все вдруг увидели будто бы другого — стройного, сильного Ивана Андреевича с волевым и чуть строгим лицом.

Кто мог подумать, что тяжелый полет окончательно излечит его? Очевидно, для некоторых людей борьба со смертью и счастливый исход ее — незаменимое лекарство. Воронин в радостном удивлении разглядывал «нового» Ивана и на его вопрос о замечаниях в полете, кроме одобрительной улыбки, ничего и не мог ответить. Тот тоже улыбался широко и радостно.

— Замечания, замечания… — после паузы на радостях проговорил Петр. — Да какие тут могут быть замечания! Дай-ка я лучше тебя обниму! — расчувствовался комэск. — Как ты себя чувствуешь?

Иван молодцевато подвигал своими мощными плечами:

— Ничего, хорошо: ведь я в этом полете как будто бы немного поспал.

Все засмеялись. Кто-то предложил качать его, но он моляще поднял руку:

— Братцы, да причем тут я? — и он повернулся к своему истребителю. — Вот кого нужно качать.

Внимательно стали осматривать машину. Снаряд разорвался сзади летчика. Массу осколков приняла на себя бронеспинка. Она и спасла Ивана от смерти. В крыльях было множество рваных дыр от осколков. Повреждено управление, два лонжерона фюзеляжа и изрешечен хвост.

— Что бы про «як» ни говорили, а машина надежная, — с любовью отозвался Лазарев. — Кроме «ила» не знаю, какой бы еще самолет смог выдержать такую пытку.

Полтора часа до рассвета, а летчиков уже разбудил дежурный по полку. Они поднимаются не спеша, беззаботно. По всему видно, что им, не знающим, что готовит грядущий день, спалось спокойно. И сейчас у них мысль еще дремала. О предстоящем задании знают только командиры.

• Предыдущая
• 48/62
• Следующая