Восточный триллер (СИ) - Врангель Данила Олегович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая

– Ты был бы весьма успешным неофитом. Рожа у тебя бандитская – значит грехов много. А лучший неофит – грешник. Это ещё Исайа сформулировал. А до него ещё кое кто. Некий Элохим, наблюдая действия своих наблюдателей, пришёл к такому выводу. Эту банду нельзя было допускать до общения с детьми Адама и Евы. Был внедрён посторонний ген, навсегда раздвоивший людей. В результате есть то, что есть. Смешение генофонда архиевы с посторонней дезоксирибонуклеиновой кислотой. Эхнатон был прав. Кому-то было необходимо взять на себя роль бога и навести порядок. Нефертити, правда, завалила операцию. Но мыслеформы остались. Главные из них – Женщина и Змей.

– Пойдём Саша, – сказал Седой Моне. – Бруклин, по заданию Дубины забросил нас в самое пекло шизофренического заражения. Наверное, здесь испытали новое оружие.

Десантники покинули Мему, который умиротворённо помахал им в след рукой и проговорил: «Братья, помните Святое Слово».

«Братья» уверенной походкой двинулись в сторону Глухова, указанную им уже многими, но пока являющуюся лишь вектором, модулируемым психопатией. Окончательное убеждение в том, что кругом одни сумасшедшие придало им решительности и ликвидировало полумистический стресс.

– Саша, ты въехал, куда киданул нас полковник? – вопрошал Седой, оживившийся после рационализации восприятия действительности.

– Вова, я понял, о чём ты. Политбюро – это, скорее всего, параноики, случайно получившие доступ к Интернету и «кинувшие» этого Муссолини – специалиста по психоанализу. Мы закончим операцию и завершим переговоры. Я всё запишу на диктофон. Но потом будем разбираться.

– Да, Саша, разбираться будем. Мы не клоуны и подопытные кроли.

Впереди послышалось лёгкое шуршание, и из тумана на большой скорости выскочили два велосипедиста на спортивных «Хондах». В чёрных очках промчались мимо десантников, словно привидения, обдав лёгким ветерком.

– Это не психи, – заключил Маринин.

– Да, не похоже. Вот это и есть нормальные глуховчане. Признак разумности воспринимается даже в движении.

– Верно, Вова. Ага, что– то виднеется!

Из тумана, уже почти рассеивавшегося, выступили очертания здания. Приблизившись, десантники Дубины увидели стоявший на обочине дороги дом, сложений из дубовых брёвен и внушительного размера. Возле открытой двери стоял парень в джинсах, футболке и в белоснежном передничке. Возле него, на земле, дремала громадных размеров свинья, привязанная верёвкой к железному кольцу, прибитому к бревенчатой стене дома. Над входом красовалась большая надпись: «КАБАН». А ниже, маленькими буквами: «Православный ресторан».

Переглянувшись, киевляне подошли к парню в переднике.

– Доброе утро, уважаемый.

Тот в ответ кивнул головой и продолжал молча пить кофе из крохотной, глиняной чашки. Десантники стали рассматривать спящую свинью на верёвке.

– Продаётся? – поинтересовался Моня.

– Нет, – ответил представитель «Кабана».

Допил кофе и проговорил, невозмутимо глядя на киевлян:

– Проходите, ресторан работает круглосуточно. Вход платный. Бокал пива. Ему. – И кивнул на свинью.

– Она пьёт пиво? – удивился Моня.

– Во первых – он. А во вторых, Президент вообще не имеет границы в употреблении этого напитка. Он им питается. А где вы видели, чтобы свинья отказывалась есть? Да вы посмотрите на размеры экземпляра! И всё на христианском питании. Четыреста килограммов!

– А почему христианском? – поинтересовался Седой.

– К ним допускаются только православные христиане.

– А как же вы их определяете? По каким документам?

– Зачем же документы? Здесь не Запись Актов Гражданского Состояния. Спрашиваемс…

– А ежели соврут?

– Православные не врут.

– Да неужели?

– Я таких не встречал. И он, – кивнул на Президента, – тоже. Вот вы, – спросил у десантников, – вы православные?

– Конечно, – заявил Моня.

– Заходить будете?

– Обязательно, – ответил Седой.

– Ну, видите как всё просто. Я вам верю, а у Президента уже есть два бокала пива. Лёгкий завтрак.

– Мда… – задумчиво почесал за затылком Седой. – Всякое видел, но такое…

– А что тут такого? – вопросил парень. – Честная свинья пьёт честное пиво на честно заработанные деньги честных людей. Вы, наверное, из Киева?

– А с чего вы это взяли? – насторожился Моня.

В это время свинья хрюкнула и поднялась во весь свой громадный рост, уставившись крохотными глазками на десантников.

– Да так, показалось, – сказал представитель «Кабана». – Да и Президент чувствует людей из столицы. Он очень умный. Пиво стимулирует передачу нервных импульсов по нейронам, это доказано. Я даже с ним иногда советуюсь. На вербальном языке, – добавил в ответ на взгляд Мони.

– И что же он сейчас говорит? – критически спросил Маринин.

– Он хочет пива.

Свинья снова хрюкнула низким басом и побрела к Моне, помахивая хвостиком. Тот быстро сделал шаг назад. Сказал:

– Мы заходим. Где брать пиво?

– Я возьму сам. Давайте деньги. Бокал – два евро.

– Сколько? – изумился Седой.

– Такая цена только для Президента. Он представляет заведение и является лицом православия на территории моей частной собственности. Кормя Президента, вы причастяетесь ко всем православным города Глухова.

Моня вытащил бумажку в пять евро и отдал хозяину свиньи. Тот протянул сдачу и, улыбаясь, сказал:

– Заходите, и будьте как дома. Зовут меня – Капуста, так и обращайтесь. У нас уже есть гости, вы не будете одиноки. Официант вас обслужит, музыкант сыграет, парикмахер пострижёт и побреет. Священник отпустит грехи. Сервис полный, только, извините, Интернет временно не работает и сотовая связь тоже, а так – обслуживание по полной программе. Можете переночевать. На втором этаже хорошие номера с видом на Глухов – столицу Левобережной Украины, место отдыха гетманов.

Солнце заливало утренним светом пригородное заведение, когда туда зашли Седой и Моня. Первым делом, они увидели круглый дубовый стол, за которым сидела Леся, Француз, Парковщик и Димедрол.

Резина колёс почти бесшумно оставляла позади себя асфальт лесной дороги. Свежий утренний ветер бил в лицо. Туман почти рассеялся. Два велосипедиста на большой скорости мчались вперёд.

Второй сказал первому:

– Сотню уже проехали, можно повернуть обратно.

– Да, ты прав. Моцион должен иметь предел.

– Ну, как тебе мой город?

– Неплохо, неплохо… Бродяг много, зато бабы что надо. И – природа! – Он во всю грудь вдохнул воздух июньского утра.

– Где сейчас бродяг нет? А хороших женщин ещё надо поискать.

– Ты прав. Какие акации! Да им лет по двести!

– Больше. Их сажал Пётр Великий.

– Ох, вот это да!

– Слышал, что Россия выключила Интернет?

– Я в это не верю.

– Это так. Весь Интернет.

– Ну, значит им это нужно.

Первый с энергией молодого барса вдыхал утреннюю свежесть и не особо слушал второго.

– Мы же почти вышли на Сопротивление в Киеве, а теперь модем превратился в кусок пластмассы. У тебя есть не виртуальные контакты?

– Есть. Вот сейчас, например. Посмотри, как цветёт бузина!!! Я балдею!

– Тьфу ты, эстет. Бузина! Ты снайпер дальнобойщик, тебе надо думать о… Тебе надо думать…

– Ну-ну… И о чём – же?

– Хорошо, оставим тему.

Второй налёг на педали и стал уходить вперёд. Мимо велосипедистов промелькнуло изваяние – женщина с караваем, памятник архитектуры.

Первый догнал второго.

– Ты знаешь, у меня ощущения, что мы в Эдеме.

– Надо попытаться выйти в Глухове на сторонников Сопротивления. Я постараюсь через друзей детства, – озабоченно сказал второй.

– Нет, ты осмотри. Мы въехали в нирвану! Какие поля, сколько цветов! Я очень рад, что мы всё-таки уговорили тебя приехать в этот город. А дрозды!

– Ты говорил, что вышел в Киеве на итальянцев.

– Да ну их к чёрту. Да, вышел. Ну и что? Чем поможет сицилиец украинцу?

На большой скорости объехали человека, волокущего за собой кусок цепи.

• Предыдущая
• 29/55
• Следующая