Тени исчезают в полночь - Белов Руслан - Страница 52

• Предыдущая
• 52/56
• Следующая

Немного подумав, капитан назначил Циринского своим доверенным лицом и полномочным представителем. И с чувством исполненного долга сел с Бельмондо и женщинами пить шампанское, которого к этому времени оставалось не так уж много.

Но ни Митрохин, ни Бельмондо особенно не расстраивались – Джордж Циринский успокоил их, сказав, что запасов медицинского спирта в подземелье хватит на неделю практически непрерывного употребления. И тут же ушел к своим коллегам ставить перед ними новую задачу.

Киркоров и Макарыч сказали Ольге, что Митрохин вроде бы внедрился и надо подождать чуток. Но Ольга не могла ждать. Черный был в тюрьме, и Баламут был в тюрьме, и надо было что-то делать. Она уже начала доставать оружие и боеприпасы, но никакой конкретный план действий ей в голову не приходил. Она ходила из угла в угол, пробовала курить или напиться, но ничего не помогало.

"Я одна, совсем одна, – думала Ольга, глядя в оплывающее дождем окно. – Когда они были рядом или могли быть рядом, я была сильной и умной. Когда Черный обнимал меня или просто смотрел, я была красивой и всемогущей. А сейчас меня нет. Я – никто и ничто".

Софи пыталась хоть как-нибудь ее отвлечь, но Ольга лишь отмахивалась. И плакала или просто сидела в темной комнате... Появись в доме Макарыч с Киркоровым, они смогли бы успокоить девушку, но их не было – ожидая Митрохина, они сутками пропадали у ставки Худосокова в Болшеве. И однажды Ольга пришла с улицы с десятью дозами героина в сумочке. Она не хотела и не умела страдать...

Ее спас звонок по телефону. Звонил однокашник Митрохина. Он сказал, что через пару дней начнутся судебные заседания, и он знает, как и в какие часы будут возить Чернова с Баламутовым из СИЗО в народный суд и обратно.

Он также сообщил, что помимо обычной охраны машину с ними будут сопровождать хорошо вооруженные люди из числа болшевских "знакомых" майора Горошникова. И еще он сказал, что друзей ее не убили сразу благодаря Худосокову, который решил, что многолетнее тюремное заключение в колонии строгого режима будет для них, мягкотелых интеллигентов, пострашнее смерти.

Записав данные о пути и времени следования тюремной машины, Ольга поблагодарила звонившего и положила трубку. Через пятнадцать минут она уже мчалась в Болшево на "Ситроене" Софи.

Внимательно обследовав предполагаемый маршрут движения "воронка", девушка принялась за дело. Во-первых, она достала в соответствующей организации схему подземных коммуникаций данного района города. После внимательного изучения этой схемы выбрала и купила небольшой торговый павильон прямо у дороги. Затем наняла за большие деньги бригаду украинцев-шабашников и приступила к выполнению своего плана.

В это утро настроение у нас с Баламутом было вообще никуда. Мы не только не разговаривали, но и старались не смотреть друг на друга. Вчера после вечернего заседания к нашей клетке подошел очень довольный Горошников и, вручив нам по свежему номеру журнала "Крестьянка", сказал, что присмотрел нам колонию поприличнее.

– Мужья, ребята, там у вас будут классные!

Они уже ждут не дождутся ваших аппетитных попочек. Чтобы вы перед ними не ударили лицом, нет, жопой в грязь, в следующий раз принесу вам журнал для пассивных гомосексуалистов. Там вы найдете немало о-о-чень полезных советов.

Представляете, я там прочитал недавно, что существуют специальные препараты, расслабляющие анальную мышцу! Чтобы кайф, значит, был для петуха полным.

– Засуяь его себе в жопу, – сказал я, чуть не плача, и отвернулся.

– Вали отсюда! – добавил Баламут и тоже отвернулся.

И вот, тем самым утром, сидя в мерно урчащем "воронке", мы вспоминали Горошникова.

– Сегодня опять измываться будет, – вздохнул Баламут. – Довольный он как центнер. Все идет как по маслу. Слушай, а может, удавим друг друга наручниками? Раз и готово! Представляешь, двадцать лет в тюрьме. Мы же совсем другими людьми выйдем. Раздавленными, старыми, услужливыми пидарасами.

– Ты думаешь, нас Ольга не выручит? Денег у нее хватит. Нет, она все сделает. Организует что-нибудь.

– Нас сразу пристрелят. При попытке к бегству. Видел ведь, что за нами всегда "Форд" с мордоворотами ездит.

– Ну и пусть! Не дождутся они...

Я не успел сказать, чего не дождутся люди Худосокова. Наша машина неожиданно провалилась куда-то вниз, и из всех щелей кузова на нас полились струйки горячей воды.

Люди в "Форде" ничего не поняли – "воронок", который двигался впереди метрах в пятнадцати, просто исчез с дороги. Подъехав поближе к месту его исчезновения, они вышли из машины и увидели полную воды яму с отвесными стенками, площадью примерно четыре на четыре метра. В подернутой паром мутной пузырящейся воде плавали обломки досок, несколько тонких бревен и распаренная фанерная табличка с небрежной красной надписью: "Осторожно, кипяток!" Спустя несколько секунд вода в яме заколебалась.

– Выбраться пытаются, – доставая пачку "Мальборо", равнодушно констатировал один из наблюдавших.

– Да нет! – засмеялся другой. – Это они варятся!

Выкурив по сигарете, люди Худосокова побросали окурки в воду и уехали.

А в воде машину ждали. Как только "воронок" опустился на дно, к нему бросились люди в аквалангах. Вытащив из него милиционеров (шофера и двух конвойных), они по подводному проходу перенесли их в торговый павильон. Через три минуты аквалангисты вернулись к "воронку" с ключами, найденными у старшего конвоя, и, вытащив нас, "доедавших" последние кубические дециметры воздушной подушки, отбуксировали пред ясные Ольгины очи.

Через пятнадцать минут мы с Баламутом, уже обсохшие и переодетые, стояли в павильоне рядом со своей спасительницей и сквозь широкую витрину, перечеркнутую жирным белым крестом, обозревали толпу зевак, собравшихся у исходившей паром ямы.

– А как это асфальт именно под нашим "воронком" провалился? – спросил я у Ольги. Ее голова лежала на моем плече, как ласковая кошечка на своем любимом месте...

– В этом-то и весь фокус! Мы рыли яму и одновременно бетонировали нижнюю часть полотна дороги.

– Погоди, погоди! То есть вы сначала огородили этот участок дороги, потом проход от павильона проделали и под огороженным участком стали яму рыть?

– Именно так. Когда яма была готова, мы ее забетонированную кровлю укрепили несколькими стойками. Естественно, перед тем, как пустить воду. За минуту до вашего прибытия мы ограждение сняли, а после того, как над ямой прошла идущая перед вами машина, свалили стойки.

– А табличка "Осторожно, кипяток!", я понимаю, для слабонервных? – усмехнулся Баламут.

– Нет, не угадал, – ответила Ольга. – Мы, Коля, веников не вяжем. Как только машина ваша на дно ямы опустилась и вода в ней успокоилась, я крантик-то с кипяточком открутила...

– И если бы твои помощники замешкались, мы бы сварились заживо. Брр!

– Да нет, кипяточек поверху шел и понемногу.

Это потом, когда вас уже вытащили, я вентиль до упора открыла.

– А если бы ключей не нашли? – не отставал я, живо представив себя вареным.

– Да ладно тебе теоретизировать, – сказал Баламут и, обращаясь к Ольге, предложил:

– Сматываться, однако, пора. Сейчас Горошников приедет, он обещал сегодня быть в суде... С журнальчиками для голубых.

– Вот его-то мы и ждем! – мстительно улыбаясь, ответила Ольга. – Смею надеяться, господа офицеры, что самое интересное зрелище еще впереди...

Горошников действительно приехал. Выйдя из машины, он сразу подошел к самому краю ямы и начал внимательно изучать ее содержимое. Закончил изучение он уже в крутом кипятке – толпа зевак, к этому времени наполовину состоявшая из нанятых Ольгой рабочих, неосторожно спихнула майора в воду.

• Предыдущая
• 52/56
• Следующая