Билл-завоеватель - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 60

• Предыдущая
• 60/79
• Следующая

На следующее утро Билл легкой походкой шагал через мост Челси. Он шел на вокзал. Часть предыдущей ночи он провел без сна и временами даже сомневался в цельности своего характера. Он спрашивал себя, способен ли на подлинные чувства человек, так легко переходящий к новой любви? или это пустой, мелкий тип, достойный всяческого презрения? С двенадцати тридцати до без четверти два он склонен был ответить отрицательно на первый вопрос и положительно на второй, но в час сорок пять его разгоряченный ум наткнулся на утешительную мысль о Ромео.

И впрямь, Ромео. Поколения влюбленных видели в нем свой образец, а ведь Шекспир сам описывает, как, скажем, в 21.30 друзья потешаются над его страстью к Розалине, а в 21.45 он уже боготворит Джульетту. А уж Ромео никто не назовет мелким и пустым.

Нет, все в порядке. Просто повязка упала с его глаз, а это может случиться с каждым. Чем ближе Билл подходил к вокзалу, тем больше убеждался, что Флик создана для него. То, что он испытывал к Алисе Кокер, было типичным заблуждением наивного юноши. Он оглядывался на два месяца назад и жалел себя тогдашнего, словно кого-то другого.

Успокоив, таким образом, душевные сомнения, он немедленно продумал практическую сторону дела. С первым же кораблем он отправляется в Америку, находит Флик и открывает ей свое сердце. Каждая минута, проведенная за три тысячи миль от нее, потеряна безвозвратно.

Странное дело, при мысли о том, чтобы открыться Флик, он не испытал того нервного оцепенения, в котором опрометчиво изливал свои чувства Алисе Кокер. Флик – другое дело. Флик – это Флик. Она – товарищ. На Вестминстерском мосту он уже улыбался прохожим и сообщал полисменам, что сегодня чудесное утро; на Йоркской дороге он дал лоточнику полкроны за коробку спичек, отчего старый скептик немедленно уверовал в чудеса. Под шумные своды вокзала Ватерлоо он вбежал веселой рысцой, которой перешла в галоп, когда носильщик сообщил, что поезд из Саутгемптона высаживает пассажиров на тринадцатой платформе.

Билл без труда отыскал нужную платформу. Железная поступь прогресса лишила вокзал Ватерлоо былой таинственности. Когда-то это была загадочная, сумрачная Страна Чудес, по которой беспомощно метались ошалелые Алисы обоего пола, тщетно пытаясь что-то вызнать у таких же ошалелых служителей. Теперь здесь все четко и упорядоченно. Билл, не заставший прежних романтических дней, не мог и пожалеть о былой колоритной дикости. Он купил перронный билет и шагнул в водоворот толпы за барьером.

Платформу заполнили пассажиры, их друзья и родственники. Природная смекалка подсказала Биллу, что дядя Кули – в дальнем конце поезда, приглядывает за выгрузкой багажа. Он ринулся туда с намерением проявить расторопность, избавить дядю от хлопот и продемонстрировать деловую прыть. Отодвинув мальчишку, который пытался продать ему апельсины и шоколад, он пустился бегом, и был вознагражден занятным зрелищем: мистер Параден прыгал в арьегарде толпы, словно низкорослый болельщик на собачьих бегах.

– Здравствуйте, дядя Кули! Как вы? Хорошо доехали? Позвать носильщика? – прытко осведомился он.

– Уильям! – сердечно воскликнул, оборачиваясь, мистер Параден. – Не ожидал. Спасибо, что встретил.

– Я решил, что смогу помочь вам с чемоданами.

– Спасибо, я сам. У меня там книги, с которыми я предпочитаю не расставаться. Встретимся на платформе. Там Гораций.

Перспектива посудачить с Горацием не очень вдохновила Билла, но мистер Параден уже поймал проходящего носильщика и указывал на чемоданы с видом коллекционера, демонстрирующего собрату свое собрание драгоценных камней. Он явно торопился избавиться от Билла.

– Иди, поговори с ним, – сказал он. – Вот этот большой, тот маленький, и еще пять. – (Это уже носильщику). – Кстати, встретишь кое-кого знакомого. По крайней мере она говорит, что вы виделись.

– Она?

– Девушка. Фелисия Шеридан. Племянница Синклера Хэммонда, у которого я останавливаюсь.

Вокзал Ватерлоо всегда бурлит, но при этих словах Биллу показалось, что все вокруг зашипело и запенилось. Путешественники, их друзья и знакомые, носильщики, газетчики, начальник вокзала, мальчишка, упорно пытавшийся всучить ему апельсины и шоколадки – все замелькало в дикой сарабанде. Прочная платформа качнулась. Свисток паровоза прозвучал ликующим воплем.

– Флик! – выдохнул он. – Флик здесь?!

Мистер Параден не ответил. Вместе с носильщиком он оказался в центре водоворота и теперь гнался за своими чемоданами, как терьер – за кроликом. Билл, которому хотелось задать несколько вопросов, с уважением отнесся к его занятию и, набрав в грудь воздуха, напролом ринулся по перрону, словно по футбольному полю. Возмущенное человечество рассеивалось на его пути. И вот, возбудив в ближних больше негодования, чем судья на школьном чемпионате, он оказался на сравнительно открытом месте. И здесь, за руку с несносным Горацием, стояла Флик.

Из всех, кто при встрече с Горацием желал ему провалиться сквозь землю, никто не чувствовал этого сильнее, чем Билл. Даже мистер Шерман Бестейбл в минуты наибольшего отвращения не находил своего питомца настолько невыносимым. Раздражало уже само его присутствие, но еще хуже была стервозная улыбка на веснушчатом лице. От такой ухмылки всякое нежное чувство должно испуганно съежиться.

На мгновение Билл ощутил себя побежденным. Казалось, Гораций врос в перрон. «Попробуйте согнать меня с этого места, – словно говорил его вид, – скорее вам удастся сдвинуть платформу.» Билл совсем было растерялся, но тут пришло озарение. Редкий мальчик откажется перехватить чего-нибудь вкусненькое, так с какой стати Гораций окажется исключением?

– Привет, Гораций, – сказал он. – Что-то ты совсем осунулся. На, возьми. Буфет – вон там.

Желудок Горация обладал свойством, которое обычно приписывают лестнице Фортуны – наверху всегда оставалось место. Без единого слова – поскольку короткое сопение, призванное, вероятно, выразить благодарность, словом не назовешь – он выхватил у Билла монетку и был таков. Билл повернулся в Флик, которая во все время деловой беседы смотрела на него круглыми от изумления глазами.

• Предыдущая
• 60/79
• Следующая