Дядя Динамит - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 35

• Предыдущая
• 35/43
• Следующая

6 Шел он легко, как ходят те, кто уверен в хорошем приеме, ибо прошлый раз имел здесь оглушительный успех. Блондинка, ее дядя (хозяин) и несколько посетителей слушали его, затаив дыхание. Жителям Хемпшира нечасто доводится слушать человека, который знает Бразилию вдоль и поперек, укрощал взором аллигаторов и может рассказать об этом просто и доходчиво.

На сей раз аудитория была поменьше. Собственно, осталась только блондинка. В конце концов, при всем желании английские сельчане не могут пить непрерывно. Видимо, именно сейчас они разрешили себе отдохнуть.

Но истинный артист играет во всю силу перед любой аудиторией. Опершись на стойку и заказав пива, лорд Икенхем продолжил свой рассказ о низовьях Амазонки так, словно зал набит битком, и блондинка стала слушать.

— Ах ты, как жаль! — сказала она, когда он отвлекся, подняв кружку.

— Жаль? — немного обиделся граф, поскольку говорил о чудесном спасении от пумы. — А, понимаю! Вы огорчились, что пума осталась голодной. Да, огорчилась и она: я заметил, что глаза ее полны невыплаканных слез.

— Нет, — возразила блондинка, — мне жаль, что вы разошлись с тем джентльменом. Зашел он выпить и говорит: «А я прямо из Бразилии». Наверное, он бы хотел вас повидать.

Лорд Икенхем заметил, что желание это чрезвычайно распространено, хотя на самом деле не обрадовался.

— И впрямь, какая жалость, — сказал он. — Я был бы очень…

— Да вот и он, — сказала блондинка.

Дверь открылась, и взорам явился немолодой человек с довольно хмурым и очень загорелым лицом. Местное пиво было так прекрасно, что многие, отведав его, вскоре возвращались.

— Простите, сэр, — сказала блондинка, когда новоприбывший подошел к стойке, нетерпеливо облизываясь. — Этот джентльмен тоже из Бразилии. Да вы про него слыхали, он очень знаменитый. Майор Брабазон-Планк.

В это мгновение раздался крик: «Ми-и-иртл!», и блондинка, которую родители нарекли именно этим именем, убежала, бросив «Простите». Видимо, суровый опыт научил ее, что дядя ждать не любит.

— Расскажите про эту пуму! — кинула она на бегу.

Пятый граф и сам рассказал бы, но пришелец как-то странно и пристально смотрел на него. В нашей хронике мы упоминали суровые, невидящие взгляды — вспомним Коггза, дворецкого из Икенхем-Холла, — но этот их превзошел.

— Брабазон-Планк? — проверил новоприбывший. — Я не ослышался?

— Нет, — отвечал лорд Икенхем. — Я — майор Брабазон.

— Исследователь Южной Америки?

— Он самый.

— Вот и я тоже, — сказал пришелец, взволнованный таким совпадением.

Когда два сильных человека называют себя Брабазонами, возникает некоторое напряжение. Поначалу они молчат. Так случилось и теперь. Первым заговорил лорд Икенхем.

— Да? — сказал он. — Тогда отдавай два шиллинга.

— Два шиллинга?

— Если нет мелочи, дам сдачи.

Краснодеревое лицо майора немного потемнело.

— Что вы порете?

— Гони деньги.

— Вы в себе?

— Тут мнения расходятся. Одни говорят — да, другие — нет, — отвечал терпеливый граф. — Но сейчас не до этого. Зад, гони деньги. Помню, идем мы с тобой по крикетному полю дивным летним вечером, и ты говоришь: «Зараза, ты не хочешь дать мне два шиллинга?» А я отвечаю: «Нет, не хочу, но все равно придется». И дал.

Майор Брабазон-Планк схватился за стойку.

— Зад? — повторил он. — Зараза? Крикетное поле? Господи! Ты — Зараза Твистлтон!

— Как давно это было! — сказал ему друг детства. — Перед тобою, любезный Зад, — Фредерик Алтамонт Корнуоллис, пятый граф Икенхемский.

Майор Брабазон-Планк мечтательно глотнул из кружки.

— Зараза! — проговорил он, явственно и глубоко растроганный. — Да, а почему ты сказал, что ты — это я?

— Так, к слову, — отвечал граф.

— Зараза… А, чтоб меня черти драли! В жизни бы не узнал.

— Как и Балбес. Ты помнишь Балбеса? Знаешь, что он тут живет?

— Я приехал к его племяннику.

— В Эшенден-Мэнор?

— Да.

— Уезжай, Зад, — посоветовал лорд Икенхем. — Тебе нельзя туда ехать.

— Почему?

— Потому что там — я, под твоим именем. Балбес забеспокоится, если нас будет двое. Казалось бы, чем больше Брабазонов, тем лучше, но ему этого не понять.

Майор еще раз отхлебнул пива.

— Под моим именем? — переспросил он.

— Совершенно верно.

— Он думает, что ты — это я?

— Естественно.

— Почему? — спросил Брабазон-Планк, хватая быка за рога. — Зачем тебе это нужно?

— Долго рассказывать, Зад, устанешь. Ты не волнуйся. Просто прикинь: «Станет добрый старый Зараза делать это без причины?» и «Если причина есть, благородна ли она?» Ответы будут: «Нет» и «Да», по ходу вопросов.

Майор оторопело помолчал. Мозги у него трещали от напряжения.

— Господи! — сказал он наконец.

По-видимому, нырнув в прошлое, он вспомнил юного Твистлтона. Заразой зря не назовут. Он припал к кружке; глаза над ней внезапно налились кровью.

— Какого черта! — вскричал он. — Нет, под моим именем!

— Оно красивое, Зад, — сказал лорд Икенхем. — Через черточку. Очень красивое.

— Ты меня позоришь.

— Ну, что ты! Я тебя прославляю. Жители этих мест в восторге. Скажи спасибо, что такой человек, как я…

— Не скажу. Возвращайся к Балбесу, складывай вещи. Допью это пиво — выдам тебя.

— Выдашь? Старого друга?

— К черту!..

— В которого ты бросал бумажные дротики?

— Они тут ни при чем.

— Кто тебе дал два шиллинга?

— Шут с ними.

— Ты суровый человек. Зад.

— Нет, я не суровый. Я берегу свою репутацию.

— Сказано тебе, она в надежных руках.

— Да уж, в надежных! Слушай, — майор посмотрел на часы, — выдам я тебя в 5.00. Остается 23 минуты. Поторопись.

Но граф торопиться не стал. Он смотрел на друга детских лет с той же нежной жалостью, с какою смотрел недавно на констебля Поттера. Он был добр и не хотел обижать примитивных людей, собиравшихся его выдать. Поэтому он вздохнул, приступая к делу.

— Оставь надежды, юный Зад, — сказал он, — ничего у тебя не получится. Билл Окшот рассказал мне разные вещи.

— Какие именно?

— У тебя есть ахиллесова пята, или, если хочешь, щель в доспехах. Назовем ее острой неприязнью к младенцам. Что же, если ты выдашь меня Балбесу, ты немедленно окажешься на их лежбище. Вскоре тут будет праздник, а среди развлечений — конкурс детской красоты. Я согласился быть там судьей. Видишь, где опасность? Нет меня — механически берут тебя.

• Предыдущая
• 35/43
• Следующая