Выбери любимый жанр

Дживс и неумолимый рок [Секретарь министра] - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4

Налегая на весла посредством меня и управляя румпелем с помощью Дживса, мы подошли ближе. Сначала мы услышали крики, понемногу переходящие (если я ничего не путаю) в crescendo, потом в пределы видимости попал и сам Достоп. Э. Б. Казалось, он угнездился где-то на верхушках кустов. Я еще подумал, что даже министр Кабинета Его Величества мог бы сообразить укрыться под деревьями, а не торчать в такой ливень на открытом месте.

— Чуть правее, Дживс.

— Очень хорошо, сэр.

Я аккуратно пристал к берегу.

— Подожди меня здесь.

— Очень хорошо, сэр. Кстати сказать, сэр, — сегодня утром главный садовник сообщил мне, что недавно на этом острове свил гнездо один лебедь…

— Сейчас не время судачить на естественнонаучные темы, Дживс, — оборвал я — может быть, чересчур сурово, поскольку дождь припустил еще сильней, и многострадальные вустеровские штанины уже изрядно пропитались влагой.

— Очень хорошо, сэр.

Я двинулся вперед.

Идти было скользко — за первые же пару ярдов мои патентованные теннисные туфли «МЈртвая хватка» упали в цене на восемь шиллингов одиннадцать пенсов, — но я упорно двигался вперед, и наконец прорвался через кусты и вышел на проплешину перед этим самым Октагоном.

Я слышал, его соорудили на скорую руку еще в прошлом столетии. Тогдашний владелец усадьбы хотел, чтобы его дедушка мог в свое удовольствие упражняться на скрипке вне пределов слышимости обитателей дома. Зная кое-что о скрипачах, могу вообразить, что за жуткие звуки здесь в свое время раздавались; впрочем, и они вряд ли шли в сравнение с теми, что сейчас звучали с крыши. Достопочтенный, не отследив приближения спасательной партии, явно стремился донести свой голос через бескрайние водные просторы до м атерика — и хочу заметить, что попытки эти были не лишены шансов на успех. У него был такой визгливый кошачий тенор, что я серьезно опасался за свои барабанные перепонки.

Я подумал, что пока он не натрудил голосовые связки, было бы неплохо вклиниться с радостной вестью о том, что помощь близка.

— Эй! — крикнул я, дождавшись паузы.

Э.Б. вывесил голову за край крыши.

— Эй! — завопил он, вращая головой во все стороны — кроме нужной, естественно.

— Э-эй!

— Э-эй!

— Э-э-эй!

— Ох, — сказал он, заметив, наконец, меня.

— Ясное дело, — ответил я, как бы подводя итог беседе.

Боюсь, к этому моменту наш диалог еще нельзя было назвать осмысленным, хотя в дальнейшем, возможно, мы и договорились бы до чего-нибудь стоящего. Но когда я уже почти вспомнил подходящие слова, раздалось зловещее шипение, из кустов слева вдруг выскочило нечто крупное, белое и резвое — и я, соображая быстрей, чем когда-либо, взмыл как вспугнутый фазан и, влекомый любовью к жизни, полез на стену.

Что-то шлепнуло о стену дюймом ниже правой лодыжки, окончательно утвердив меня в правильности моего поступка. Тот парень, что сквозь альпийские снега и льды волок хоругвь с дурацким девизом «Все выше!» — вот кто был Бертраму примером для подражания.

— Берегитесь! — вскрикнул г-н министр.

Именно этим я, собственно, и занимался.

Создатель Октагона, должно быть, предвидел подобные кризисные ситуации — иначе откуда бы взялись такие удобные выемки в стене? Одним словом, вскоре я уже сидел на крыше рядом с Э. Б., разглядывая лебедя. Этот экземпляр, из числа самых крупных и склочных, каких мне только доводилось встречать, стоял внизу, изогнув шею водопроводным шлангом. Кусок кирпича, пущенный вдумчивой рукой, должен был угодить ему в точности по мидель-шпангоуту.

Я сделал бросок — один из удачнейших в своей жизни!

Дост. Э., похоже, не разделял моего ликования.

— Не задирайте его!

— Интересно, кто кого задирает? — осведомился я.

Лебедь выдвинул еще восемь футов шеи и воспроизвел нам звук, с которым струя воды вырывается из дырявого шланга. Дождь по-прежнему — как бы это сказать — клокотал неописуемой яростью. Я пожалел, что от возбуждения, характерного для забегов по отвесной стене, я выронил дождевик, предназначавшийся для собрата по насесту. У меня даже мелькнула мысль предложить ему свой, но голос разума взял верх.

— Близко он к вам подобрался? — полюбопытствовал я.

— Я был на волосок от серьезных проблем, — ответил мой компаньон, с нескрываемым отвращением глядя вниз. — Пришлось предпринять ряд телодвижений.

Филмер, человечек весьма расплывчатой комплекции, выглядел так, словно его заливали в одежду, и он не успел сказать официанту «стоп!». Вид его, как вы понимаете, будил во мне самые радостные эмоции.

— Не вижу причин для веселья, — недовольный взгляд Достопочтенного Э. переместился на меня.

— Прошу прощения.

— Я мог получить серьезные увечья! — не унимался он.

— Как вы смотрите на то, чтобы еще разок запустить в эту птицу кирпичом?

— Ни в коем случае! Это только разозлит его.

— А что бы, собственно, его и не позлить? Непохоже, чтобы это существо всем сердцем стремилось вникнуть в наши трудности.

Но Э. Б. уже перешел к другому аспекту.

— Не представляю себе, как могла уплыть моя лодка? Я надежнейшим образом привязал ее к ивовому пню.

— Феноменальная история, — поддакнул я.

— Я склоняюсь к мысли, что некий негодник сознательно отвязал ее.

— О, мне кажется, нет, вряд ли, скорей всего. Ведь вы бы их заметили!

— Вовсе нет, мистер Вустер, — эти кусты надежно укрывают от взглядов. А кроме того, необычайно теплый полдень навевал сонливость, и оказавшись на острове, я сразу же задремал.

На мой взгляд, предмет для размышлений он выбрал не самый подходящий, так что я счел за благо сменить тему.

— Довольно-таки сыровато, э?

— Для меня это, боюсь, уже не новость, — ответил Э.Ф. противным голосом. — Благодарю вас, однако, за ту чуткость, с которой вы сообщили мне об этом.

Заподозрив, что светская беседа о погоде не находит отклика в сердце Филмера, я решил затронуть тему «Жизнь и повадки птиц центральной Англии».

— Вы никогда не замечали, — начал я, — что брови лебедей как бы сходятся к переносице?

— Что касается лебедей, — отозвался Достопочтенный, — то мне представилась прекрасная возможность узнать об этих птицах несколько больше, чем хотелось бы.

— Может быть, именно из-за бровей они и выглядят такими раздраженными?

— Раздражительность, на которую вы столь деликатно намекаете, я имел счастье испытать на себе.

— Вот ведь странно, — я все больше проникался предметом обсуждения, — какой тяжкий отпечаток накладывает семейная жизнь на характер лебедей…

— Вы не будете так любезны переключиться с лебедей на что-либо иное?

— Нет, но в самом деле — смотрите, как интересно! Взять, например, нашего закадычного приятеля — ну, этого, который под стеной… Наверняка в нормальной ситуации он просто миляга-парень — ведь лебедь совершенно мирная, хочу вам сказать, живность. Но стоило его маленькой женушке свить гнездо…

И тут меня вдруг осенило. Хотите верьте, хотите нет — за всей этой суматохой и светскими беседами я напрочь забыл о самом важном! Мы тут сидим на крыше в безвыходном положении, а в глубоком тылу болтается без дела могучий мозг, способный за пару минут изобрести дюжину вариантов успешного разрешения наших мелких неурядиц! Нам и нужно-то всего лишь воззвать к его единодушной поддержке.

— Дживс! — возопил я.

— Сэр? — почтительно донеслось из бескрайних просторов.

— Мой слуга, — пояснил я Достопочтенному. — Существо бесконечной прозорливости и изобретательности. Джи-ивс!

— Сэр?

— Я сижу на крыше.

— Очень хорошо, сэр.

— Брось свое «очень хорошо»! Что ты нашел здесь хорошего? Местность кишит лебедями!

— Я займусь этим немедленно, сэр.

Я обернулся к Достопочтенному Ф. и в проявлениях восторга зашел так далеко, что хлопнул его по спине, ощутимо напоминавшей мокрую губку.

— Все в порядке. Дживс идет на помощь.

— Чем он способен помочь?

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело