Не позвать ли нам Дживса? - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 2
- Предыдущая
- 2/43
- Следующая
— Ух ты! — пробормотал потрясенный бармен. — Вот это я называю прозаложить последнюю рубашку. Хотя для меня это была бы не только рубашка, но и чулки с подвязками в придачу. Повезло букмекерам, что вы сегодня не были на ипподроме и не поставили на Мамашу Уистлера.
Он возвратился за стойку, а миссис Спотсворт снова углубилась в книгу.
Далее на протяжении, наверно, десяти минут в «Гусе и огурчике» ничего существенного не происходило, только бармен прихлопнул салфеткой муху, а миссис Спотсворт допила джин с тоником. Но вдруг могучая рука распахнула дверь, и в залу решительными шагами вошел крепкий, коренастый, широкоплечий и обветренный мужчина. У него было очень красное лицо, зоркие небесно-голубые глаза, круглая, с залысинами голова и топорщащиеся прямоугольные усики, какие встречаются повсеместно на далеких окраинах Империи. Они в таком изобилии произрастают под носами тех, кто несет бремя белого человека, что напрашивается мысль, не имеется ли у их носителей каких-то монопольных прав? На ум приходят ностальгические строки поэта Киплинга: «Мне б к востоку от Суэца, где добро и зло — одно, где не ведают Закона и человек может выращивать у себя на губе топорщащиеся прямоугольные усики».
Вероятно, эти усики и придавали вошедшему такой экзотический вид. Из-за них он казался совсем не на месте в английской придорожной пивной. При взгляде на него чувствовалось, что его естественная среда обитания — притон Черного Майка в Паго-Паго, где он был бы, конечно, душою общества, хотя вообще-то почти все время пропадал бы на сафари, сводя счеты с местной фауной, какая ни подвернется под руку. «Вот, — сказали бы вы, — человек, не раз смотревший в глаза носорогу, и тот перед ним беспомощно отворачивал морду».
И опять же, как и тогда, когда вы так глубоко и точно анализировали миссис Спотсворт, вы окажетесь совершенно правы. Этот мужественный воитель джунглей и саванн был не кто иной, как тот самый капитан Биггар, о котором мы уже мельком упоминали выше в связи с прискорбным происшествием, завершившимся кончиной А. Б. Спотсворта, и любой из тех, кто проживает у дороги в Мандалай или проводит время в «Длинном баре» в Шанхае, подтвердит вам, что «бвана» Биггар в своей жизни смирил взглядом так много носорогов, что вам такого количества и во сне не увидать.
Однако в данный момент он думал не столько о наших бессловесных братьях, сколько о том, чтобы выпить чего-нибудь прохладительного. Вечер, как мы уже говорили, был теплый, и капитан проделал длинный путь от Эпсома, откуда выехал немедленно по окончании скачек, известных под названием Дубки, до этой тихой пивной в Саутмолтоншире.
— Пива! — прорычал он, и при звуке его голоса миссис Спотсворт, вскрикнув, уронила книгу, а глаза ее чуть не выскочили из родных орбит.
И в той ситуации это было вполне естественно, ибо сначала ей показалось, будто она стала свидетельницей одной из тех манифестаций спиритуального мира, про которые она сейчас только читала. У любой женщины глаза из орбит выскочат.
А дело-то все в том, что капитан Биггар, если взглянуть на вещи прямо, был охотник и, следовательно, должен был охотиться. Его место там, где расположены его охотничьи угодья. Поэтому ничего удивительного, что его встречают то в Кении, то в Малайе, то на Борнео, то в Индии. «А-а, капитан Биггар, привет-привет, — скажут ему. — Как следопытствуете?» А он ответит, что следопытствует нормально. И все в полном порядке.
Но если вы встретите его в английской придорожной пивной, за тысячи миль от естественной области обитания, можно будет вас понять, коль скоро у вас мелькнет подозрение, что это вовсе не живой человек во плоти, а всего лишь призрак, или фантом, завернувший к вам на огонек, как это свойственно призракам и фантомам.
— И-ик! — воскликнула миссис Спотсворт, потрясенная до глубины души. С тех пор как она увлеклась потусторонними явлениями, ей часто мечталось увидеть своими глазами настоящее привидение, но для таких вещей нужны соответствующая обстановка и подходящее время суток. Кому охота, чтобы призраки лезли на глаза, когда ты сидишь и пьешь освежительный джин с тоником?
Капитану же Биггару, пока он не услышал голос миссис Спотсворт, она в полутемной пивной показалась просто обыкновенной женщиной, опрокидывающей стаканчик на дорогу. Конечно, он машинально расправил плечи и подкрутил усы, как поступал неизменно в присутствии любой особы женского пола; но кто она такая, он не догадывался. И вот теперь, узнав ее, он весь, с ног до головы, задрожал мелкой дрожью, словно молодой робкий гиппопотам, впервые столкнувшийся нос к носу с великим Белым охотником.
— Ну, жарьте меня в горячем масле! — вырвалось у него, и глаза его полезли на лоб. — Миссис Спотсворт! Варите меня в сливовой подливке! Вот уж кого никак не ожидал встретить! Я думал, вы в Америке.
Миссис Спотсворт опомнилась и приняла прежний светский вид.
— Я прилетела на прошлой неделе с визитом, — пояснила она.
— А-а, тогда понятно. А то я очень удивился, увидев вас здесь. Помню, вы говорили, что живете в Калифорнии или где-то там такое.
— Да, у меня дом в Пасадине. И в Кармеле. И еще один в Нью-Йорке, и еще во Флориде. И еще на севере, в штате Мэн.
— Пять в общей сложности?
— Шесть. Я забыла еще про дом в Орегоне.
— Шесть? — растерянно повторил капитан. — Что ж, приятно, конечно, иметь крышу над головой.
— Да. Но через какое-то время надоедает. Хочется чего-то нового. Я подумываю купить, может быть, этот дом, куда сейчас еду, Рочестер-Эбби. Я познакомилась в Нью-Йорке с сестрой лорда Рочестера, она возвращалась с Ямайки, и она сказала, что, возможно, ее брат согласится продать. Ну а вы-то что делаете в Англии, капитан? Я как вас увидела, сначала глазам своим не поверила.
— Да вот, знаете ли, дорогая леди, захотелось взглянуть на родные места. Давно уж не выбирался сюда, все некогда было. Хотя помните пословицу: «Кто с детства много трудится и не веселится, из того вырастет дурак и тупица»? Диву даешься, до чего тут все изменилось с тех пор, как я приезжал последний раз. Нет больше праздных богатеев, если вы меня понимаете, все работают, каждый, так сказать, при деле.
— Да, поразительно! Сестра лорда Рочестера леди Кармойл рассказала мне, что ее муж, сэр Родерик Кармойл, заведует секцией в магазине «Харридж». А он десятый баронет или что-то в этом роде. Представляете?
— Трудно себе представить, ваша правда. Толстый Фробишер и Субадар [Субадар — по-персидски и на хинди означает «начальник»] ни за что не поверят, когда я им расскажу.
— Кто-кто?
— Приятели мои в Куала-Лумпуре. Просто рты поразевают от изумления. Но мне лично нравится, — мужественно заключил капитан. — Так и должно быть. Игра прямой битой.
— Как вы сказали?
— Такой спортивный термин, милая леди. Из крикета. В крикете полагается бить прямой битой, а иначе… иначе ты бьешь, прямо скажем, кривой битой, ну, вы меня понимаете.
— Н-наверно. Может быть, вы присядете?
— Благодарю. Только на одну минуту. Я преследую врага рода человеческого.
В том, как держался капитан Биггар, тонкий наблюдатель заметил бы некоторую скованность и приписал бы ее, вернее всего, тому обстоятельству, что при последнем свидании с миссис Спотсворт он собирал и складывал вместе фрагменты тела ее супруга, чтобы их можно было отправить в Найроби. Однако неловкость, испытываемая им, была вызвана вовсе не этим прискорбным воспоминанием. Корни ее уходили гораздо глубже.
Эту женщину он любил. Полюбил ее с первого мгновения, как она вошла в его жизнь. До чего ясно он помнил это событие! Лагерь среди древесных акаций. Каменистый обрыв. Обломки скал в русле горного потока. Старый Симба (лев) ревет в отдалении, старый Тимбо (слон) гуляет в высоких тростниках (бимбо), и тут к лагерю подъезжает в автомобиле А. Б. Спотсворт, а рядом с ним — божественное видение в брюках для верховой езды. «Моя жена», -представил А. Б. Спотсворт и указал рукой на свою спутницу — Клеопатру Египетскую и Елену Троянскую в одном лице, а капитан Биггар, отвечая: «Добро пожаловать, мемсагиб» и произнося вежливое приветствие: «Край йу ти ню ма пай», испытал такое ощущение, будто его прошибло сильным электрическим током. «Вот оно!» — понял он.
- Предыдущая
- 2/43
- Следующая
