Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 51

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая

— Да потрудился я! Ну, честное слово!

— Ну, лежать оно там лежало. Я его бросила, как только погас свет.

— Значит, кто-то добрался туда раньше и подтибрил его.

— Кто?! Все были наверху в гостиной, как и я.

— А это точно?

— Точно? Да я… — Голос поэтессы замер. Она увидела в начале Тисовой аллеи две человеческие фигуры и прошипела: — Тсс! Замри, Эд! Сюда идут.

Двое, чье вторжение вынудило мисс Пиви отложить на время остальные наставления своему нерасторопному помощнику, были разного пола: высокая белокурая девушка и еще более высокий молодой человек в элегантном белом летнем костюме, сиявший на свою спутницу сверху вниз сквозь монокль. Мисс Пиви сосредоточенно в них всматривалась. При виде их ей в голову пришла неожиданная мысль. С тех пор как мистер Кутс открыл ей, что Псмит — самозванец, она прониклась к нему большим недоверием, которое распространилось и на Еву из-за того, что они так часто бывали вместе. Бесспорно, это могла быть совсем новая дружба, завязавшаяся здесь, в замке, но мисс Пиви с самого начала чувствовала, что класть Еве палец в рот отнюдь не следует. И вот теперь, увидев их вдвоем в эту минуту, она вдруг сообразила, что вчера вечером как будто не видела Евы в гостиной перед началом чтения. Правда, людей там было полно, но Ева обычно выделялась в толпе, и, уж конечно, ее она бы не проглядела. А если ее там не было, что мешало ей быть на террасе? Ведь кто-то же на террасе был, это уж точно! Как ни критично держалась мисс Пиви во время недавнего разговора, она, естественно, понимала, что даже такой олух, как Эдди Кутс, нашел бы колье, если бы оно действительно лежало под окном, когда он туда примчался.

— Ах, мистер Мактодд, доброе утро! — проворковала она. — Меня так расстроило это ужасное происшествие. И вас, конечно, мисс Халлидей?

— Да, — ответила Ева, и более правдивого слова она никогда еще не произносила.

Псмит, со своей стороны, был даже еще более бодр и благодушен, чем обычно. Он проанализировал положение дел и нашел, что жизнь прекрасна. Особенно он был доволен тем, что сумел уговорить Еву прогуляться с ним по лесу и осмотреть его хижину. При всем своем бурлящем оптимизме он несколько побаивался, как бы их вчерашний разговор на террасе не сказался губительно на их отношениях. И теперь его переполняла любовь и благожелательность ко всему роду людскому — даже к мисс Пиви. Он удостоил поэтессу ослепительной улыбки.

— Нам всегда следует, — сказал он, — искать светлую сторону в любой беде. Конечно, жаль, что мое чтение вчера было прервано с ущербом тысяч в двадцать для сундуков четы Кибл, но вспомним, что, не случись этой своевременной помехи, я мог бы читать еще час. Я таков. Друзья часто втолковывали мне, что остановить меня, стоит мне заговорить, способно только стихийное бедствие. С другой стороны, у всего есть оборотная сторона, и вчерашняя ламцадриция, быть может, несколько потрясла вашу нервную систему?

— Ах, я ужасно испугалась, — сказала мисс Пиви и, изящно задрожав, повернулась к Еве. — А вы, мисс Халлидей?

— Меня там не было, — рассеянно ответила Ева.

— Мисс Халлидей, — объяснил Псмит, — за последние дни ознакомилась с моими ораторскими способностями и с обычным своим здравым смыслом решила принимать меня лишь в абсолютно неизбежных дозах. Быть может, в ту минуту меня это ранило, но по здравому размышлению я пришел к выводу, что она совершенно права. В разговорах я неизменно тщусь просвещать, возвышать и развлекать, но нельзя отрицать и того, что пуристу определенная доза моей болтовни может показаться более чем достаточной. Таков, во всяком случае, был взгляд мисс Халлидей, и с почтением отношусь к нему… Но вот я вновь разговорился, хотя вы, как замечаю, хотели бы побыть наедине с собой. Мы оставляем вас вашим думам. Наверное, мы прервали ход размышлений, который, если бы не мое вторжение, привел бы к рондо, балладе или иному воплощению поэтического экстаза. Идемте, мисс Халлидей! Жуткий и отвратительный образчик женского пола, — сказал он Еве, едва они отошли на достаточное расстояние, — созданный для цели поистине непостижимой. Мне хочется верить, что у всего в этом мире есть полезное назначение, но чего ради соответствующие власти наградили нас мисс Пиви, превосходит мое понимание. Не будет преувеличением сказать, что для меня она хуже зубной боли.

Мисс Пиви, не подозревая об этой жестокой критике, подождала, пока они не скрылись из вида, и в волнении обернулась к тису, укрывавшему ее союзника.

— Эд!

— А? — отозвался приглушенный голос мистера Кутса.

— Ты слышал?

— Нет.

— О, Господи! — вскричала его замученная партнерша. — Теперь он еще и оглох! Эта… ты не слышал, что она сказала? Она сказала, что ее в гостиной, когда погас свет не было, Эд, а была она на террасе, загребала блестяшки. И если они не спрятаны в сторожке этого Мактодда, я сжую мои ботики.

Ева шла по лесу рядом с весело болтающим Псмитом и не понимала, почему она согласилась на эту прогулку. После того, что накануне вечером произошло между ней и этим молодым человеком, ей следовало бы, думала она, обдать его холодом. Но почему-то обдать Псмита холодом оказалось очень нелегко. Он ободрил ее смятенный дух. К тому времени, когда они вышли на поляну, где ютилось низенькое строеньице с подслеповатыми окошками и облупившейся дверью, ее обычная жизнерадостность уже настолько к ней вернулась, что она почти забыла свои тревоги.

— Какая страшная лачуга! — воскликнула Ева. — Зачем она вам нужна?

— Как смиренный приют, — ответил Псмит, доставая ключ. — Вам известно, сколь необходим уединенный приют человеку с чуткой и утонченной душой. В нынешний стремительный век мыслителю нельзя без убежища, пусть самого скромного, где он мог бы побыть наедине с собой.

— Но вы же не мыслитель!

— Вы ко мне несправедливы. Последние дни я мыслил на всю катушку. И напряжение не прошло бесследно. Бешеный вихрь жизни в Бландингсе изнуряет меня. Мои глаза обведены темными кругами, и я вижу черные пятнышки. — Он открыл дверь. — Ну, вот мы и тут. Не заглянете на минутку?

Ева вошла. Единственная жилая комната вполне гармонировала с внешним видом коттеджа. Стол, накрытый красной тряпкой, стул, три птичьих чучела в стеклянном ящике на стене и небольшой набитый конским волосом диван. Все было пропитано тяжелым запахом, словно здесь недавно в страшных муках испустил дух перезрелый сыр. Ева брезгливо поежилась.

— Мне ясна ваша безмолвная критика, — сказал Псмит. — Вы говорите себе, что лесники замка Бландингс возвели в идеал простой быт и высокую духовность. Это сильные, закаленные мужчины, и они равнодушны к интерьеру своих жилищ. Но можем ли мы их винить? Если бы я значительную часть моих дней и ночей проводил, истребляя браконьеров и приглядывая за местными кроликами, то, думается мне, в часы досуга меня удовлетворил бы любой сарай, была бы у него крыша. И я пригласил вас осмотреть мою хижину в надежде получить совет-другой и придать ей дополнительный уют. Несомненно, тут не хватает нежной и заботливой женской руки. Не взгляните ли вы вокруг и не поделитесь ли своими соображениями? Обои, боюсь, изменениям не подлежат, но во всех остальных отношениях считайте, что вам дана полная свобода рук.

Ева посмотрела вокруг себя.

— Ну, — произнесла она с сомнением, — по-моему…

Она внезапно умолкла, и по коже у нее забегали мурашки. При первом беглом осмотре она кое-чего не заметила. На подоконнике, полускрытый рваной занавеской, стоял большой цветочный горшок с геранью. Горшок был украшен широким мазком белой краски.

— Вы хотели сказать?… — вежливо осведомился Псмит.

Ева не ответила. Она его не слышала. В голове у нее беспорядочно теснились мысли. И складывались в чудовищное подозрение.

— Вы любуетесь растеньицем? — сказал Псмит. — Утром я обнаружил его в замке и уволок. Подумал, что оно добавит художественный штрих к этому интерьеру.

Ева, проанализировав небрежный взгляд, которым он окинул герань, сказала себе, что ее подозрения нелепы. Подобное безразличие не может маскировать грешные помыслы.

• Предыдущая
• 51/61
• Следующая