Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 56

• Предыдущая
• 56/61
• Следующая

— Но Филлис никогда при мне вас не упоминала.

— Странно! — сказал Псмит. — Очень странно. Неужели она стыдится своего смиренного друга?

— Что-что?

— Мне следует объяснить, — сказал Псмит, — что до самого последнего времени я зарабатывал на жизнь тяжким трудом, швыряясь рыбой на Биллингсгейтском рынке. Неужели в молодой супруге товарища Джексона таится — чего я никак не подозревал! — снобистская жилка и она скрывает, что якшается с человеком, причастным к рыбе?

— Боже мой! — воскликнула Ева.

— Прошу прощения?

— Смит… Рыба… Так это вы заходили к Филлис, когда я была у нее! Прямо перед тем, как уехала сюда. Филлис, я помню, сказала, как она жалеет, что мы не познакомились. Она сказала, что вы совсем в моем… То есть она сказала, что очень хочет познакомить меня с вами.

— Это, — сказал Псмит, — с каждой минутой становится все более и более чудесным. По-моему, мы с вами созданы друг для друга. Я лучший друг вашей лучшей подруги, и мы разделяем страсть к хищению чужих драгоценностей. Ну, как вы можете отрицать, что мы родственные души?

— Не говорите глупостей.

— Мы попадем в серию «Мужья и Жены, Которые Работают Вместе».

— Где колье? Псмит вздохнул:

— Деловая нота. Вечно деловая нота. Нельзя ли отложить все это на потом?

— Нет, нельзя.

— Ну, что же!

Псмит подошел к стене и снял с нее стеклянный ящик с птичьими чучелами.

— Единственное место, — огорченно сказала Ева, — где мы не догадались поискать.

Псмит открыл ящик и извлек центральное чучело — унылого вида пернатое, чьи стеклянные глаза взирали на мир с неизбывной тоской. Он покопался в нутре чучела и вытащил наружу длинную нить, сверкающую и переливающуюся в свете керосиновой лампы.

— Ах!

Ева почти любовно провела пальцами по колье, которое Псмит положил на столик перед ней.

— Какие красивые камни, правда?

— Бесспорно. Должен сказать, что из всех драгоценных камней, которые я когда-либо крал…

— Хей!!!

Ева, вскрикнув, выпустила ожерелье. Псмит стремительно обернулся. В дверях стоял Эдвард Кутс и целился в него из револьвера.

— Руки вверх! — коротко скомандовал мистер Кутс, и с бесцеремонностью человека, которому было отказано в преимуществах, даруемых культурным окружением и тщательным воспитанием, он опасливо шагнул вперед, предшествуемый револьвером. Это было изящное, миниатюрное оружие. Оно могло бы быть собственностью какой-нибудь благородной дамы. Действительно, мистер Кутс занял его у мисс Пиви, которая как раз переступила порог, одетая в вечернее черное с серебряной отделкой платье от Розы Дюбарри. Ее исполненное высокой духовности лицо словно бы нежно светилось в сумрачном свете лампы.

— Молодчага, Эд! — деловито одобрила мисс Пиви. Она скользнула к столику и сгребла колье. Мистер Кутс, хотя, быть может, и польщенный такой хвалой, никак на нее не отозвался, а продолжал устремлять суровый взгляд на Еву и Псмита.

— Без штучек! — порекомендовал он.

— Как будто, — мягко отозвался Псмит, — я позволил бы себе нечто подобное! Это, — обратился он к Еве, — товарищ Кутс, о котором вы столько слышали.

Ева, окаменев, уставилась на поэтессу, которая после успешного завершения прелиминариев с праздным любопытством оглядывала гостиную.

— Мисс Пиви! — вскричала Ева. Из всего, что принес этот чреватый неожиданностями вечер, явление эмоциональной протеже леди Констанции в роли преступницы было самым оглушающим. — Мисс Пиви!

— А? — дружелюбно отозвалась поэтесса.

— Мне… я…

— По-моему, — вмешался Псмит, — мисс Халлидей хотела бы указать, что такой оборот дела застал ее несколько врасплох. Признаюсь, и я слегка сбит с толку. Разумеется, я знал, что товарищ Кутс обладает — назовем это склонностью к приобретательству, — но вас-то я всегда считал на сто процентов состоящей из одной только души, причем чистой, как свежевыпавший снег.

— Н-да? — отозвалась мисс Пиви без особого интереса.

— Я воображал, будто вы поэтесса.

— Поэтесса и есть! — гневно отпарировала мисс Пиви. -Только вякни что-нибудь про мои стихи — и получишь кирпичом по кумполу! Ладно, Эд, нечего нам тут прохлаждаться. Пошли!

— Надо бы их связать, — сказал мистер Кутс. — Не то они поднимут шухер, пока я еще не успею смыться.

— Эд! — произнесла мисс Пиви с тем презрением, которое ее коллега так часто пробуждал в ней. — Хоть иногда вспоминай, что у тебя над воротом болтается голова, а не тыква. И поосторожней с пушкой! Размахиваешь, точно букетом. Какой шухер? Им же тогда придется сказать, что первыми камни стырили они.

— А и правда, — признал мистер Кутс.

— Ну вот и не рыпайся!

Безмолвие, в которое этот упрек вверг мистера Кутса, позволило Псмиту возобновить разговор. Чему он был очень рад. Хотя ничего жизненно важного он сообщить и не мог, оптимизм подсказывал ему, что у них есть только один шанс вернуть колье — поддерживать разговор в надежде на какую-нибудь неожиданность. При всем его внешнем благодушии он ни на секунду не забывал о том, что мистер Кутс находится от него на расстоянии одного прыжка. Правда, миниатюрный, но вполне эффективный револьверчик пока исключал какие бы то ни было прыжки, даже самые короткие, но если в ближайшем будущем что-либо отвлечет внимание его противника даже на секунду… Он выбрал политику бдительного выжидания и заговорил.

— Если бы перед тем, как удалиться, вы могли бы уделить нам минуту-другую вашего драгоценного времени, — начал он, — я хотел бы сказать несколько слов. И сперва мне хотелось бы указать, что я от души согласен с тем, как вы отвергли предложение товарища Кутса. Он олух.

— Чего? — вскричал мистер Кутс, сразу воскреснув. — Не распускай язык! Только тут женщины, не то я тебе врезал бы!

— Эд, — с властным спокойствием произнесла мисс Пиви, — заткни пасть!

Мистер Кутс снова увял. Псмит с интересом оглядел его сквозь монокль.

— Прошу прощения, — сказал он, — но, если это не слишком интимный вопрос, вы состоите в браке?

— А?

— Мне показалось, что вы говорите с ним как жена. Я имею честь обращаться к миссис Кутс?

— Будете иметь, если немножко подождете.

— Тысяча поздравлений товарищу Кутсу. Вам, пожалуй, поменьше, но ровно столько же наилучших пожеланий. — Он сделал шаг к поэтессе, протягивая руку. — Я и сам намерен вступить в брак в ближайшем будущем.

— Держи руки над головой! — вмешался мистер Кутс.

— Право же, — с упреком произнес Псмит, — подобные церемонии между друзьями излишни. Единственный револьвер, который когда-либо принадлежал мне, вы найдете вон гам на каминной полке. Вот поглядите.

— Нашел дурака! Чтобы ты на меня прыгнул, чуть я глазa отведу?

— Вашей натуре, товарищ Кутс, присуща подозрительность, и это меня огорчает, — вздохнул Псмит. — Боритесь с ней! — Он снова повернулся к мисс Пиви. — Продолжим более приятную тему: вы сообщите мне, куда послать рыбный нож накладного серебра?

— А?

— Я надеюсь, — журчал Псмит, — если вы не сочтете это зa вольность со стороны относительно недавнего знакомого, получить разрешение в надлежащее время послать вам маленький свадебный подарок. И как-нибудь в будущем, когда и тоже стану семейным человеком, вы с товарищем Кутсом приедете погостить в нашем уютном домике. Вы встретите непритворно сердечный прием. И, конечно, не обидитесь, если, прощаясь с вами, мы пересчитаем серебряные ложки…

Едва ли мисс Пиви можно было заподозрить в тонкокожести, и тем не менее при его последних словах ее белоснежное чело грозно нахмурилось. Небрежная дружелюбность куда-то исчезла. Она смерила Псмита сверкающим взором.

— Много трепешься, — заметила она ледяным тоном.

— Мой старинный недостаток, — виновато сказал Псмит, — неоднократно вызывающий многочисленные жалобы. Теперь я вижу, что утомил вас, и, надеюсь, вы разрешите мне выразить…

Он внезапно умолк — не потому, что истощил запас слов, но потому, что в этот миг над их головами раздался неожиданный громкий треск, и тут же с потолка посыпалась штукатурка, предваряя появление длинной стройной ноги, которая, дрыгаясь, повисла в пустоте.

• Предыдущая
• 56/61
• Следующая