Положитесь на Псмита - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 8

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая

— Естественно, помню. А где ты с ней встретилась?

— Я с ней часто вижусь. У нее бюро по найму на Шафгсбери-авеню, и мне примерно раз в две недели приходится ходить туда нанимать новую прислугу. Джейн от нее.

— А муж Синтии тоже придет?

— Нет. Мне хотелось, чтобы мы посидели вчетвером. Ты его знаешь? Конечно же нет. Он в Англии в первый раз.

— Я знаю его стихи. Он ведь настоящая знаменитость. Синтии повезло.

Тем временем они вошли в гостиную, жутковатую комнатушку, полную подушечек, восковых цветов и фарфоровых собачек, неотъемлемых от дешевых лондонских меблированных домов. Ева, хотя фасад номера восемнадцатого мог бы послужить ей предостережением, не сумела подавить дрожи, встретившись взглядом с самой мерзкой из собачек, которая таращила на нее глаза с каминной полки.

— Не гляди на них, — посоветовала Филлис. — Бери пример с меня. Мы только переехали, и я не успела навести порядок. Вот и чай. Спасибо, Джейн, поставьте поднос сюда. Гебе налить, Ева?

Ева села. Она недоумевала, и ее мучило любопытство. Ей вспомнилась Филлис в их школьные дни — до неприличия богатая. Тогда ведь был какой-то отчим-миллионер. Что с ним произошло, если он допускает, чтобы Филлис прозябала в такой обстановке? Ева заподозрила тайну и с обычной своей прямолинейностью взяла быка за рога.

— Расскажи мне о себе все-все, — сказала она, устроившись настолько удобно, насколько позволяла своеобразная форма ее кресла. — И помни, что я тебя не видела два года, а потому ничего не пропускай.

— Просто не знаю, с чего начать.

— Ты же подписала свое письмо «Филлис Джексон». Начни с таинственного Джексона. Откуда он взялся? Последнее, что я о тебе слышала, было объявление в «Морнинг пост» о твоей помолвке с… Фамилию я забыла, но убеждена, что на «Джексон» она даже похожа не была.

— С Ролло Маунтфордом.

— Да? Ну, так что случилось с Ролло? Ты словно бы его где-то потеряла. Расторгла помолвку?

— Ну-у, она сама собой расторглась. Понимаешь, я взяла и вышла за Майка.

— Сбежала с ним?

— Да.

— Боже великий!

— Мне очень стыдно, Ева, что я обошлась с Ролло так по-свински.

— Не огорчайся. Человек с подобной фамилией создан страдать.

— Он ведь даже мне не нравился. У него такие противные шарящие глазки…

— Понимаю. И ты сбежала со своим Майком. Расскажи мне про него. Кто он, что делает?

— Ну, сейчас он учит в школе. Но ему это не нравится. Он хочет снова вернуться в деревню. Когда я с ним познакомилась, он был управляющим поместья каких-то Смитов. Майк учился с их сыном в школе и в Кембридже. Тогда они были очень богаты. Они были соседями Эджлоу. Я гостила у Мэри Эджлоу… Она тоже с нами училась, ты ее помнишь? И познакомилась с Майком на танцах, а потом встретила его во время верховой прогулки, а потом… Потом мы начали встречаться каждый день. Мы влюбились друг в друга с первого взгляда, ну, и поженились. Ах, Ева, если бы ты видела наш домик! Везде плющ, вьющиеся розы. У нас были лошади, и собаки, и…

Филлис всхлипнула. Ева поглядела на нее с сочувствием. Сама она всю жизнь жила в веселой бедности и никогда, казалось, не придавала этому значения. У нее была сильная воля, смелость, и она наслаждалась, преодолевая множество трудностей, чтобы свести концы с концами. Но Филлис принадлежала к тем милым фарфоровым девушкам, кого жизненные невзгоды разбивают, вместо того чтобы вдохновлять. Ей необходимы были комфорт и приятная обстановка. Ева мрачно поглядела на фарфоровую собачку, а та в ответ ухмыльнулась ей с невыносимой фамильярностью.

— Мы только-только поженились, — продолжала Филлис, смигивая слезы, — а тут бедный мистер Смит умер, и все кончилось. Он, наверное, спекулировал на бирже, потому что никаких денег не оставил, и поместье пришлось продать. А у тех, кто его купил — какие-то владельцы угольных шахт из Вулвергемптона, — есть племянник, и они поручили поместье ему, а Майку пришлось уйти. Вот мы и переехали сюда.

Ева наконец задала вопрос, который мучил ее с той минуты, как она переступила порог:

— Ну, а твой отчим? Когда мы учились в школе, у тебя имелся богатый отчим, верно? Или он тоже разорился?

— Нет.

— Так почему же он вам не помог?

— Он бы с радостью, я знаю, если бы это зависело от него одного. Все тетя Констанция.

— Что сделала тетя Констанция? И кто такая тетя Констанция?

— Я ее так называю. Точнее сказать — она моя мачеха… Ну, почти. На самом деле, что-то вроде двоюродной мачехи. Мой отчим женился на ней два года назад. И когда я вышла замуж за Майка, тетя Констанция ужасно рассердилась. Она хотела, чтобы я вышла за Ролло. Она сказала, что никогда меня не простит, и не позволяет отчиму помочь мне.

— Но какой же он слизняк! — сказала Ева с негодованием. — Почему он не настоит на своем? А ты мне еще говорила, что он тебя очень любит.

— Он вовсе не слизняк, Ева, а лапочка. Просто он у нее под каблуком. Видишь ли, она такая. Умеет быть очень милой, и они страшно привязаны друг к другу, но иногда она бывает твердокаменной… — Филлис умолкла. Входная дверь открылась, и в прихожей послышались шаги. — Это Кларки, и с ней, наверное, Синтия. Кларки обещала за ней заехать. Ева, не проговорись при ней о том, что я тебе сказала.

— Но почему?

— Кларки так по-матерински принимает все близко к сердцу. Очень мило с ее стороны, однако…

Ева поняла.

— Хорошо, поговорим потом. Открылась дверь, и вошла мисс Кларксон. Определение, которое Филлис применила к своей бывшей учительнице, было, бесспорно, удачным. Мисс Кларксон светилась материнством. Она была крупной, румяной и мягкой, и не успела дверь закрыться, как она уже кинулась к Еве, точно курица к цыпленку.

— Ева! Как я рада тебя видеть! Столько прошло времени. Милочка, ты чудесно выглядишь. И такой преуспевающей. И какая дивная шляпа!

— Я тебе позавидовала, едва ты вошла, Ева, — сказала Филлис. — Где ты ее купила?

— «Сестры Мадлен» на Риджент-стрит.

Мисс Кларксон, вооружившись чашкой с чаем и размешивая сахар, не упустила случая поморализировать. В школе Ева была ее любимицей, и она одарила ее нежной улыбкой.

— Ну разве я была не права — помнишь, Ева, сколько раз я повторяла тебе в милые прошлые дни: никогда не надо отчаиваться, каким бы черным ни казалось будущее. Я помню тебя в школе, милочка: бедна, как церковная мышь, и никаких надежд на перемены, ну просто никаких! А посмотреть на тебя теперь… Весела, богата…

Ева засмеялась. Она встала и поцеловала мисс Кларксон, сожалея, что ей приходится разбивать иллюзии, но ничего другого не оставалось.

— Мне очень жаль, Кларки, милая, — сказала она, — но, боюсь, моя внешность вас обманула. Я все так же без гроша. Собственно говоря, когда Филлис сказала, что у вас теперь бюро по найму, я решила заглянуть к вам и узнать, нет ли у вас на примете какого-нибудь симпатичного места. Можно гувернанткой к ребенку с ангельским характером, или вдруг найдется душка-писатель, которому нужно, чтобы кто-нибудь отвечал на его письма и вклеивал в альбом рецензии на его книги.

— Деточка моя! — Мисс Кларксон была глубоко расстроена. — А я так обрадовалась. Эта шляпа!

— В шляпе вся беда. Конечно, мне не следовало даже думать о ней, но я увидела ее в витрине, несколько дней облизывалась и под конец сдалась. Ну а потом, естественно, пришлось одеться под нее. Купить туфли, платье в тон. Я устроила настоящую оргию, и теперь мне очень стыдно. Но, как всегда, слишком поздно.

— Боже мой! Ты была сумасбродкой еще в школе. Помню, сколько раз мне приходилось выговаривать тебе за это.

— Ну, когда все было уже позади и я вновь обрела рассудок, выяснилось, что у меня осталось всего несколько фунтов и до прибытия спасательной экспедиции я не дотяну. Взвесив все обстоятельства, я решила вложить мой капитал целиком в одно предприятие.

— Но ты выбрала что-нибудь надежное?

— По всем признакам, да. На спортивной странице утверждалось, что это «Надежнейшая Ставка На Сегодня». Прыгучий Уилли в заезде два тридцать на скачках в Сандауне в прошлую среду.

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая