Сви-и-оу-оу-эй!.. - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 4
- Предыдущая
- 4/4
— Не помню.
В темноте что-то щелкнуло (то были зубы), потом раздался крик. Становилось ясно, что почтение, которое обычно испытывают к дяде, приближалось к нулю.
— Пожалуйста, не надо! — сказал лорд Эмсворт.
— Чего не надо?
— Таких… звуков.
— Какие хочу, такие делаю. Сами знаете, что вы мокрица.
— Кто?
— Мокрица, — холодно сказала она. — Это очень низкое существо. Не какой-нибудь приличный слизняк, вроде этих, садовых, а самое что ни на есть мерзкое…
— Ты бы лучше зашла в дом, — сказал лорд Эмсворт. — Тут прохладно.
— Не зайду. Я думаю о Джимми. А вы зачем вышли?
— Я тоже думаю. Императрица два дня не ест, а твой Белфорд сказал, что надо ее позвать. Мало того, он меня научил — но я никак не вспомню…
— Поразительно! И у вас хватило духу спрашивать Джимми про свиней, это после всего!
— Но я…
— Вот что: если вспомните, и она поест, вам будет стыдно!
— Дорогая моя, — торжественно сказал граф, — если она поест, я не откажу ему ни в чем.
— Честное слово?
— Самое честное.
— Не испугаетесь тети Конни?
Лорд Эмсворт весь подобрался.
— Конечно, нет, — гордо сказал он. — Я всегда готов выслушать ее мнение, но есть слишком важные вещи. — Он помолчал. — Вроде бы «сви-и…»
Откуда-то послышалась музыка — кончив дневные труды, прислуга незаконно пользовалась хозяйским граммофоном. Лорду Эмсворту это мешало, он музыки не любил, а главное — слыша такие мелодии, вспоминал о своем младшем сыне Фредерике, который пел и в ванне, и так.
— Именно, «сви-и»…
— Кто-о-о… Кто-оу-оу-оу…
Лорд Эмсворт подскочил на месте.
— … кто сердце мое украл? — надрывался граммофон. — Кто-оу-оу-оу…
Покой летней ночи нарушила радостная трель:
— Сви-и-и-оу-оу!..
Открылось окно. Появилась крупная лысая голова. Солидный голос спросил:
— В чем дело?
— Бидж! — вскричал лорд Эмсворт. — Идите сюда!
— Сейчас, милорд.
Красоту ночи умножило явление дворецкого.
— Бидж, слушайте!
— Да, милорд?
— Сви-и-и-оу-оу..эй!
— Превосходно, милорд.
— А теперь вы.
— Я, милорд?
— Да. Так зовут свиней.
— Я не зову свиней, милорд.
— Зачем вам еще Бидж? — спросила Анджела.
— Если мы оба заучим, тогда неважно, забуду я или нет.
— И то правда! Ну-ка, Бидж! Вы не знаете, а речь идет о жизни и смерти. Молодец! Так, так, так…
Бидж как раз собирался сказать, что служит в замке восемнадцать лет, но в его обязанности не входят вопли при луне. Если бы не Анджела, он бы это и сказал.
Но он был рыцарь, мало того — он был ей когда-то вроде няни, изображая бегемота, и нежно ее любил. Что перед этим какие-то вопли?
— Хорошо, милорд, — глухо сказал он, бледнея в лунном свете. — Постараюсь. Если разрешите, милорд, нам бы надо пройти подальше от гостиной для прислуги. Если меня услышат, мне будет труднее вести дом.
— Какие же мы идиоты! — вдохновенно воскликнула Анджела. — У стойла, вот где надо кричать. У свинарника. Тут же увидим, действует или нет.
— Анджела, — сказал ее дядя, — ты очень умная девушка. Прямо не знаю, почему. У нас в роду этого нет.
Обиталище Императрицы казалось особенно уютным при луне; но под покровом красоты всегда обнаружится печаль. Ее олицетворяла длинная кормушка, полная желудей и сочного месива. Судя по всему, пост не кончился.
— Начали! — сказал граф.
Звуки, взмывшие в ночи, согнали с веток всех, кто там сидел. Звонче всего было чистое сопрано Анджелы, ему вторил дребезжащий тенор, а басовые ноты вели понизу, пугая птиц.
Когда звуки смолкли, в будуаре Императрицы заворочалось тяжелое тело. Вопросительно хрюкнув, благородная свинья отодвинула мешковину.
— Раз, два, три! — сказал лорд Эмсворт.
Мелодичный вопль снова огласил тьму. Императрица стояла недвижимо и глядела куда угодно, кроме кормушки, из которой давно должна бы есть. Удивление гордого графа сменилось горьким гневом.
— Так я и знал, — сказал он. — Твой Джимми надо мной посмеялся.
— Ничего подобного! — вскричала Анджела. — Правда, Бидж?
— Простите, мисс, я не знаю обстоятельств.
— А почему она не ест?
— Подождите! Она же вышла, да? Теперь думает. Давайте еще разок. Когда я крикну «Взяли!». Да, дядя Кларенс, не войте вы. Любая свинья испугается. Мягко, плавно, нежно… Взя-ли!
Когда умолкло эхо, раздался чей-то голос:
— У вас спевка?
— Джимми! — вскричала Анджела.
— Привет, Анджела. Привет, лорд Эмсворт. Привет, Бидж.
— Добрый вечер, сэр. Рад вас видеть.
— Спасибо. Приехал вот к отцу на несколько дней. Пятичасовым поездом.
Лорд Эмсворт безжалостно прервал пустые разговоры.
— Молодой человек, — сказал он, — что вы имели в виду? Свинья не ест.
— Значит, вы не так пели.
— Точно так, как вы. Мало того, со мной пели Бидж и Анджела.
— Послушаем.
Лорд Эмсворт прокашлялся.
— Сви-и-и-оу-оу…
Джеймс Белфорд покачал головой.
— Ничего общего, — сказал он. — Начните в миноре с верхнего «до»… Вот так.
— Господи! — сказал лорд Эмсворт. — Я не смогу.
— Джимми сможет, — сказала Анджела. — Теперь, когда мы помолвлены, он — член семьи. Может кричать хоть каждый день.
Джеймс Белфорд кивнул.
— Да, так лучше всего. Видимо, любителю этого не вытянуть. Практиковаться надо в прериях, заглушая всякие торнадо. Тут нужен мужской, глубокий голос, и сильный, и звонкий. Вот такой.
Положив руки на перильца, Джеймс Белфорд раздулся прямо на глазах, как молодой шар. Скулы его напряглись, лоб наморщился, уши встали. И ночь огласила рулада:
— Сви-и-И-Оу-Оу-Оу-Оу-Оу-оу-оу-оу-Оу-Оу-эй! Они смотрели на него в немом почтении. Звуки медленно затихали в долинах и холмах, сменяясь сочным, смачным, густым, прекрасным и хрюкающим звуком, словно тысяча бодрых обжор ест суп в иностранном ресторане. Лорд Эмсворт закричал от радости. Императрица ела .
- Предыдущая
- 4/4
