Ваша взяла, Дживс - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 4

• Предыдущая
• 4/51
• Следующая

– Зря Дживс болтает обо мне с каждым встречным-поперечным. Мне казалось, наши беседы строго конфиденциальны.

Я не мог допустить, чтобы Гасси продолжал в том же духе.

– Значит, по-твоему, беседовать со своим господином о разных пустяках означает выбалтывать секреты первому встречному? – с упреком проговорил я. – Как бы то ни было, я в курсе твоих дел, мне известно все. И для начала хочу сказать, что Мадлен Бассет очаровательная барышня, – продолжал я. Чтобы поддержать и поощрить этого придурка, я подавил в себе естественное желание назвать означенную девицу сентиментальной дурочкой. – Экстра-класс! И как раз в твоем вкусе.

– Разве ты с ней знаком?

– Разумеется. Меня удивляет, как ты-то с ней познакомился?

– На позапрошлой неделе она гостила у своих друзей в Линкольншире, неподалеку от моего поместья.

– Ну и что? Ведь ты не общаешься с соседями.

– Не общаюсь. Я ее встретил, когда она гуляла с собакой. Видишь ли, животному в лапу вонзилась колючка, и, когда Мадлен попыталась ее вытащить, собака едва ее не укусила. Разумеется, я бросился на помощь.

– Вытащил колючку?

– Да.

– И влюбился с первого взгляда?

– Да.

– Господи! Ведь тебе так повезло, почему ты сразу этим не воспользовался?

– Духу не хватило.

– И что дальше?

– Мы немного поговорили.

– О чем?

– О птичках.

– О птичках? С какой стати?

– Понимаешь, кругом как раз порхали птички. Ну и пейзаж, и прочее. Она сказала, что собирается в Лондон и что если я тоже там буду, то могу ее навестить.

– Неужели после этого ты не сжал ее ручку?

– Как можно!

Ну что тут скажешь! Если судьба подносит человеку счастье на серебряном блюде, а он трусит как заяц, пиши пропало. И все же я напомнил себе, что с этим нескладехой мы вместе учились в школе. Помогать старым школьным друзьям – святая обязанность.

– Ну, ладно, – сказал я, – посмотрим, что тут можно сделать. Еще не все потеряно. Во всяком случае, радуйся, что я к твоим услугам. Можешь рассчитывать на Берти Вустера.

– Спасибо, старик. И тебе, и Дживсу; ему, конечно, цены нет.

Не стану отрицать, меня от этих слов слегка передернуло. Едва ли Гасси хотел нанести мне обиду, но, должен сказать, его бестактное заявление меня здорово задело. Признаться, я все время терплю подобные оскорбления. Мне постоянно дают понять, что Бертрам Вустер нуль и единственный в моем доме, у кого есть голова на плечах, это Дживс.

Мне подобное отношение действует на нервы. А уж сегодня тем более. Сегодня я был сыт Дживсом по горло. Я имею в виду наши расхождения во взглядах на клубный пиджак. Правда, я заставил Дживса уступить, бестрепетно подавил его силой своей личности, однако мною все еще владела легкая досада на то, что он вообще затеял разговор на эту тему. Пора взять Дживса в ежовые рукавицы.

– И что же предложил тебе Дживс? – холодно спросил я.

– Он очень тщательно все продумал.

– Неужели?

– По его совету я еду на бал-маскарад.

– Зачем?

– Там будет она. На самом деле это она прислала мне пригласительный билет. И Дживс счел…

– Но почему не в костюме Пьеро? – спросил я, ибо этот вопрос давно вертелся у меня на языке. – Почему ты пренебрег добрыми старыми традициями?

– Дживс особенно настаивал на том, чтобы я оделся Мефистофелем.

Я чуть не подпрыгнул.

– Дживс? Настаивал? Именно на этом костюме?!

– Да.

– Ха!

– Что?

– Ничего. Просто я сказал «ха!».

Объясню, почему я сказал «ха!». Этот Дживс поднимает шторм из-за обыкновенного белого клубного пиджака, который не только tout ce qu'il у а dе chic, но совершенно de reguer, а сам глазом не моргнув подстрекает Гасси Финк-Ноттла натянуть красное трико, что нельзя расценить иначе как оскорбление общественному вкусу. Он что, издевается? Такие штуки вызывают подозрение.

– Что он имеет против Пьеро?

– По-моему, в принципе он не против Пьеро. Просто он подумал, что в моем случае Пьеро не годится.

– Почему? Не понимаю.

– Дживс сказал, что костюм Пьеро радует глаз, но ему недостает той значительности, которой обладает наряд Мефистофеля.

– Все равно не понимаю.

– Дживс сказал, все упирается в психологию. Было время, когда подобное высказывание меня бы

озадачило. Но долгое общение с Дживсом сильно обогатило лексикон Берти Вустера. Дело в том, что Дживс большой знаток в области психологии, в частности психологии личности. Но и я теперь хватаю все на лету, едва он заикнется насчет психологии.

– А, в психологию?

– Да. Дживс убежден, что одежда оказывает воздействие на психику. Он считает, что такой эффектный наряд придаст мне смелости. По его мнению, хорош был бы и пиратский костюм. Вообще-то Дживс с самого начала советовал его надеть, но мне не подходят ботфорты.

Я все понял. В жизни и так хватает огорчений, а тут еще Гасси Финк-Ноттл в пиратских ботфортах.

– Ну и как, прибавилось у тебя смелости?

– Видишь ли, Берти, старина, если честно, то нет.

Меня буквально потряс порыв сострадания к бедному придурку. Пусть в последнее время мы с ним почти не встречались, но разве забудешь, как в школьные годы мы запускали друг в друга дротики, предварительно обмакнув их в чернила.

– Гасси, – сказал я, – послушай совет старого друга и на пушечный выстрел не подходи к этому балу-маскараду.

– Но это единственная возможность ее увидеть. Завтра она уезжает из Лондона. И потом, никто не знает…

– Чего не знает?

– А если расчет Дживса оправдается? Сейчас я чувствую себя как последний дурак, это верно, но кто знает, что случится, когда я смешаюсь с толпой в маскарадных костюмах. Такое со мной было в детстве на Рождество. Меня нарядили кроликом, и я просто сгорал от стыда. Но когда пришел на праздник и оказался в толпе детей, костюмы которых были еще отвратительнее моего, я, к моему удивлению, воспрял духом, веселился вовсю и так объелся за ужином, что по дороге домой меня дважды стошнило в такси. Трудно заранее сказать, как все обернется.

Звучит довольно убедительно, подумал я.

– Да и вообще, в принципе, Дживс совершенно прав. В этом экстравагантном мефистофельском одеянии я способен совершить поступок, который всех поразит. Понимаешь, тут цвет делает погоду. Возьмем, например, тритонов. В брачный период окраска самцов становится очень яркой. Великое дело, знаешь ли.

– Но ты-то не самец тритона.

– К сожалению. Известно ли тебе, Берти, как тритон делает предложение своей возлюбленной? Он становится перед ней, изгибается дугой и трясет хвостом. Это я бы сумел. Нет, Берти, будь я самец тритона, все было бы куда проще.

– Но тогда Мадлен Бассет на тебя и не взглянула бы. В смысле, влюбленным взглядом.

– Еще как взглянула бы, если бы была самкой тритона.

– Но она не самка тритона.

– Допустим, она самка тритона.

– Согласен, только ты бы в нее тогда не влюбился.

– Спорим, влюбился бы, если бы был самцом тритона.

У меня в висках застучало, и я понял, что наша дискуссия достигла точки насыщения.

– Послушай, – сказал я, – к черту фантазии насчет махания хвостами и прочей чепухи, давай рассматривать голые факты. Ты приглашен на бал-маскарад, вот что главное. И я, как искушенный участник этого вида развлечений, предупреждаю тебя, Гасси: никакого удовольствия ты не получишь.

– Но я и не надеюсь получить удовольствие.

– Воля твоя, но я бы не пошел.

– Придется идти. Я же тебе говорю, она завтра уезжает.

Я сдался.

– Ладно, ступай, – сказал я. – Дело твое… Да, Дживс?

– Такси для мистера Финк-Ноттла, сэр.

– Что? Ах, такси… Гасси, такси тебя ждет.

– А? Такси? Ну да, конечно, такси… Благодарю вас, Дживс. До скорого, Берти.

Вымученно улыбнувшись – так улыбался цезарю римский гладиатор, выходя на арену, – Гасси удалился. Я обернулся к Дживсу. Пришло время поставить его на место, и я был во всеоружии.

Конечно, всегда трудновато начать. Да, я твердо решил показать ему, где раки зимуют, но мне не хотелось слишком сильно задевать его чувства. Даже демонстрируя железную хватку, мы, Вустеры, сохраняем доброжелательность.

• Предыдущая
• 4/51
• Следующая