Землетрясение - Вудхаус Пэлем Грэнвил - Страница 1

• 1/3
• Следующая

Мисс Постлетвейт, наша обаятельная и бдительная кельнерша, шепнула нам, что джентльмен, сидящий в углу, — американец.

— Приехал из Америки, — пояснила она.

— Из Америки? — откликнулись мы.

— Из Америки, — подтвердила мисс Постлетвейт. — Он — американец.

Мистер Маллинер поднялся со старомодной грацией. Не часто нам приходится видеть американцев в нашем ресторанчике «Энглер-Рест»; поэтому мы их приветствуем и стараемся им доказать, что пожатие рук через океан не одна только фраза.

— Добрый вечер, сэр, — сказал мистер Маллинер. — Не угодно ли вам присоединиться к нашей компании?

— Вы очень любезны, сэр.

— Мисс Постлетвейт, три кружки. Я слышал, что вы из-за границы, сэр? Как вам понравилась наша провинция?

— Очень. Но, конечно, ее не сравнить с нашим штатом.

— Каким штатом?

— С Калифорнией, — гордо ответил американец. — Калифорния — жемчужина Соединенных Штатов. С лазурным морем, с величественными холмами, с вечным блеском солнечных дней и пылающими, как пламя, цветами — Калифорнию не сравнить ни с чем. Населенная мужественными мужчинами и женственными женщинами, она…

— Да, Калифорния недурная страна, — прервал его разглагольствования мистер Маллинер, — если бы только там не было землетрясений…

Наш собеседник подскочил, точно укушенный змеей.

— Землетрясений никогда не бывает в Калифорнии, — возмутился он.

— А в 1906 году?

— Было не землетрясение, а большой пожар.

— А я слышал, что землетрясение, — пожал плечами мистер Маллинер. — Мой дядя Вильям в то время жил в Калифорнии и часто потом рассказывал мне, что благодаря землетрясению он женился…

— Никакого землетрясения не было, один пожар.

— Позвольте я вам расскажу все по порядку.

— Буду очень рад выслушать ваш рассказ о пожаре Сан-Франциско, — вежливо ответил американец.

— Мой дядя Вильям, — начал мистер Маллинер, — в то время возвращался с Востока. Коммерческие дела Маллинеров были всегда связаны с дальними странами, и ему пришлось побывать в Китае по делам чайных плантаций, акции которых он имел. Он думал проехать в Сан-Франциско и пересечь континент по железной дороге. Особенно хотелось ему взглянуть на город Большой Каньон в штате Аризона. Когда же он узнал, что и мисс Миртль Бэнкс имеет тоже намерение, то ему стало ясно, что их души родственны и что он немедленно предложит ей руку и сердце.

Мисс Миртль Бэнкс была его спутницей по пароходу от самого Гонконга, и день ото дня Вильям Маллинер все больше и больше в нее влюблялся. Наконец, в последний день путешествия, когда они входили в Золотые Ворота, он сделал ей предложение.

Я не знаю содержания его предложения, но знаю дядино красноречие. Все мы, Маллинеры, неплохие ораторы, а для такого случая дядя, разумеется, старался не ударить лицом в грязь. Когда, наконец, он замолчал, девушка была тронута. Она смущенно смотрела в воду, потом обернулась к дяде.

— Мистер Маллинер, — сказала она, — я очень польщена и горжусь вашим предложением. (В те времена, сэр, женщины еще говорили таким языком.) Вы оказали мне величайшую честь, которую только может оказать мужчина женщине. И все-таки…

У Вильяма екнуло сердце. Он не любил слова «все-таки».

— Уже есть другой? — пробормотал он.

— Да, есть другой. Мистер Франклин уже сделал мне предложение сегодня утром, и я ответила ему, что подумаю.

Наступило неловкое молчание. Вильям закусил губу: не зря, значит, он недолюбливал этого Франклина. Он всегда чувствовал в Десмонде Франклине своего соперника. Франклин был один из тех наглых, самоуверенных парней, которые в изобилии встречаются на Востоке и которые любят с многозначительным видом стоять на корме и молча жевать свои усы. Когда же девушки спрашивают их, о чем они думают, то они обычно вздыхают и говорят, что этот кровавый закат напомнил им день, когда они голыми руками задушили четырех пиратов, чтобы спасти своего доброго старого друга, какого-нибудь Туппи Смитерса.

— Мистер Франклин — необыкновенный человек, — продолжала Миртль Бэнкс. — Мы, женщины, обожаем таких смелых, энергичных людей. Разве может женщина устоять перед человеком, который однажды убил перочинным ножом двух акул?

— Неужели он вам это рассказывал? — усомнился Вильям.

— Не только рассказывал, даже показывал перочинный нож, — ответила девушка. — Кроме того, он убил из ружья трех львов.

Вильям приуныл, но не сдавался.

— Не спорю, может быть, он и совершил эти подвиги, — ответил он, — но какое это имеет значение для брака? Допустим, что он убил акулу перочинным ножом, но ведь от хорошего мужа требуются совсем другие качества. Будь я девушкой, я бы больше ценил в мужчинах спокойствие и положительность. Видели вы, как я принимал участие в беге с ложкой и яйцом по палубе? Тут, как в микрокосме, проявились все качества, нужные примерному мужу: хладнокровие, самообладание и сдержанная храбрость. Человеку, который два раза пронес вокруг качающейся палубы яйцо в ложке, можно доверить свою судьбу безбоязненно.

Девушка как будто заколебалась.

— Хорошо, я подумаю, — сказала она.

— Ну, разумеется, — ответил Вильям. — Вы позволите мне встречаться с вами в отеле, когда съедем на берег?

— Конечно. И если… я хочу сказать, что бы ни случилось — я всегда буду считать вас своим другом.

— Н-да, — недовольно промычал Вильям.

Три дня, которые мой дядя Вильям провел в Сан-Франциско, показались ему мало приятными, так как Десмонд Франклин остановился в том же отеле, где и мисс Бэнкс. Вильям часто виделся с девушкой и провел с ней немало дивных часов в парке Золотых Ворот и в «Клифф-Хаузе», наблюдая за чайками, реющими над скалами. Но вечером на третий день Вильяма постигла неудача.

— Мистер Маллинер, — сказала Миртль Бэнкс, — я хочу вам кое-что сообщить.

— Все, что угодно, — нежно прошептал Вильям, — только не о том, что вы решили выйти замуж за кровожадного Франклина.

— Именно это-то я и хочу вам сообщить. Я не могу допустить, чтобы вы его называли кровожадным. Он замечательный человек!

— Когда вы решились на этот необдуманный шаг?

— Час тому назад. Мы с ним гуляли в саду, и случайно зашел разговор о носорогах. Он рассказал мне, что однажды, спасаясь от носорога в Африке, он взобрался на дерево и остался жив только потому, что насыпал перец в глаза своему преследователю. К счастью, Франклин завтракал, когда на него напал носорог, и держал в руках яйцо вкрутую и баночку с перцем. Услышав об этом приключении, я, как Дездемона, «его за муки полюбила, а он меня за состраданье к ним». Наша свадьба состоится в июне.

Вильям Маллинер заскрежетал зубами от ярости.

— Я лично нахожу, — проговорил он, — что только что рассказанная вами охотничья история рисует вашего Франклина в самом странном, я бы сказал, подозрительном свете. Из его же собственных слов можно заключить, что основной чертой его характера является жестокое обращение с животными. Создается такое впечатление, что Франклин просто не может видеть носорога или кого-нибудь из наших бессловесных друзей, чтобы не причинить им какой-нибудь гадости. Я бы не хотел вас разочаровывать, но должен вам прямо сказать: если ваш брак осуществится, то ваши дети будут очень жестоки, будут мучить кошек и привязывать жестянки к собачьим хвостам. Послушайте моего доброго совета, напишите этому человеку коротенькую записку с извещением, что вы передумали.

Девушка поднялась и с достоинством сказала:

— Я не прошу вашего совета, мистер Маллинер. И я не передумала.

Дядя Вильям был ошеломлен. Он ловил мисс Миртль Бэнкс во всех темных уголках отеля и бормотал несвязные извинения. Но она оставалась непоколебима. Однажды она указала ему на вращающуюся дверь отеля и сказала:

• 1/3
• Следующая