Страж штормов - Вурц Дженни - Страница 50
- Предыдущая
- 50/86
- Следующая
Сатид безжалостно продолжал:
— Твой брат убийца, нарушитель заповедей Кора. Он достоин осуждения!
Таэн запротестовала, но вдруг увидела Эмиена, притаившегося за кустами на краю прогалины. На поляне перед ним горел костер, и Таэн увидела, как ее брат вытащил из кармана круглый камень и метким броском убил стоящего к нему спиной старика. Когда старик рухнул, девочка проникла в разум брата, стремясь найти там опровержение только что увиденному ужасу. Но в памяти Эмиена она обнаружила лишь легкие угрызения совести из-за этого происшествия, которое юноша всеми силами пытался забыть.
Таэн пораженно отшатнулась.
Этот юноша уже не был ее несчастным, безвинно страдающим братом, которого она любила на Имрилл-Канде. Вряд ли даже мать смогла бы принять этого ожесточенного, черствого душой человека! Глубоко потрясенная увиденным, Таэн погрузилась в отчаяние, а сатид, предвкушая близкую победу, продолжал попытки окончательно подчинить девочку своей воле.
Воспользовавшись тем, что Таэн впала в горестное оцепенение, он начал плести свою коварную сеть. Как только любовь девочки к Эмиену превратится в ненависть, эта сеть затянется. Сатид помедлил, заранее предвкушая близкий триумф. Это будет легко — жертва совсем не сопротивлялась!
Таэн, хотя и поглощенная горем, почувствовала отголосок эмоций сатида и подумала, что была не права. Убийца Эмиен или нет, его нельзя оставить на растерзание демонам Татагрес! Девочка собралась с силами, готовясь к борьбе, как вдруг поняла: в ее сознание проник враг. Нет, не лорд Шолл — теперешний противник очень хорошо знал Таэн и пытался использовать ее разум и память, чтобы сломить дух.
Таэн нанесла ответный удар, вырвалась из хватки сатида и в гневе вспомнила того человека, в которого Эмиен бросил камень. На этот раз она охватила мысленным взглядом всю сцену и узнала в убитом старике Хеарвина, одного из колдунов, противостоявших Анскиере.
— Лжец! — крикнула она своему неведомому врагу. — Как ты посмел вторгнуться в мой разум? Кто тебе разрешил?
— Я не нуждаюсь ни в чьем разрешении, — ответил сатид. — Потому что я — часть тебя самой.
Пораженная Таэн невольно умолкла, а сатид добавил:
— Взгляни сама!
Таэн так и сделала — и в конце концов, вспомнив уроки Тамлина, обнаружила сатида, который усиливал ее сновидческий дар, был эмоционально с нею связан и знал о ней столько же, сколько она знала о себе сама. Сатид сказал правду: сражаться с ним было бы все равно что сражаться с самой собой. Но сатид хотел, чтобы она отказалась от брата, от всего того, чему ее учили на Имрилл-Канде! Значит, он воплощал в себе темную сторону ее души, ее эгоистичную изнанку, и если Таэн позволит врагу одержать верх, она позволит ненависти победить любовь.
— Вот видишь, — продолжал сатид, — мы с тобой — единое целое! Если ты будешь бороться со мной, ты откажешься от своей силы!
Но эти слова не обманули Таэн. Последовать коварным нашептываниям — значило повторить ошибку Эмиена, который забыл о самоуважении ради любви к власти. Кроме того, увечье давно заставило Таэн смириться с мыслью, что ей суждено быть несчастной калекой в обществе себе подобных. Даже если победа над сатид ом означала для нее жизнь, полную лишений, она готова была рискнуть. А поскольку Таэн считала, что чуждое существо осмелилось вторгнуться в ее разум благодаря ее же слабости, она отчаянно боролась с ним, не слушая вкрадчивых убеждений.
— Что бы не сделал мой брат, я все равно не отступлюсь от него! — твердо заявила девочка.
Сатид ответил хохотом, зловещее эхо которого долго отдавалось в ушах Таэн.
— Ты — плаксивая дура! Знаешь ли ты, какого человека ты стремишься спасти? Наверняка нет! Эмиен уже давно не тот пай-мальчик, которого ты знала всю жизнь. Если ты попытаешься помочь брату, он не моргнув глазом тебя прикончит. Вот каким он стал!
— Нет! — Таэн старалась выбросить из своего сознания чуждое существо. Но оно и впрямь стало частью ее самой, и спастись от него было невозможно.
— Посмотри — и увидишь сама, — предложил сатид.
— Что ж, покажи то, что задумал мне показать! — отозвалась Таэн. — Но не мечтай отделаться от меня полуправдой. Если Эмиен превратился в негодяя, я хочу увидеть это собственными глазами.
С помощью сатида Таэн быстро отыскала брата и погрузилась в глубины его сознания. Она нырнула в пропасть, неведомую даже самому Эмиену, — и нашла там мучительную неуверенность в себе. Эмиен с раннего детства был хрупким ребенком, ему тяжело давались невзгоды, без которых не обходилась жизнь ни одного рыбака на Имрилл-Канде. Их отцу помогал один дядя Эверт, поэтому Марлу пришлось очень рано приучать к работе маленького сына. Эмиен старался не подвести отца, но часто труд рыбака оказывался мальчику просто не по силам. Жизнь постоянно испытывала его на прочность, и всякий раз, когда порученное дело оказывалось Эмиену не по плечу, он воспринимал это как доказательство своей слабости.
Таэн терпеливо старалась разобраться в характере брата и наконец поняла, что в сокровенных тайниках его души прячется жестокость. Похоже, что, причиняя боль другим, Эмиен старался таким образом заглушить чувство неуверенности в себе.
Таэн продолжала искать, полная жалости и тревоги.
Она проследила, какие чувства двигали Эмиеном, когда он подружился с Анскиере. Только Стражу штормов удалось пробиться сквозь стену печали, которой мальчик окружил себя после смерти отца. Таэн помнила, с каким доверием относились друг к другу ее брат и волшебник. Сначала их дружба была хрупкой и непрочной, как первые стебельки весенней травы. Но благодаря волшебнику Эмиен впервые познал радость жизни, смех и счастье веры в себя. Когда в Тьерл Эннете разразилась буря, погубившая столько людей, и в этом обвинили Анскиере, Эмиен был просто уничтожен случившимся. То, что он отдал свое сердце преступнику, повинному в ужасных злодеяниях, привело его в бешеную ярость. Весь мир Эмиена, лишь недавно ставший прочным и светлым, рухнул, как песочные замки под ударами волн.
Узнав это, Таэн заколебалась. Она почувствовала, что гнев поселился в душе Эмиена из-за того, что ее брат счел Анскиере предателем. Она ощутила, как детские страхи Эмиена дают ростки и превращаются в злобу. Эмиен никогда не признавал, что он сам виноват в своих несчастьях. Если Анскиере послал разрушение и смерть в Тьерл Эннет, который поклялся защищать, значит, все, чему учил волшебник, было ложью. Юноша жалел, что позволил Анскиере заморочить себе голову всякими байками: дескать, тот, кто будет прилежно трудиться, добьется в жизни успеха, а упорно стремящийся к счастью обязательно его найдет. Эмиен больше никому не желал верить, ничто в жизни отныне не радовало его.
Заглянув в воспоминания брата, Таэн с болью увидела, как он стал тем, кем стал. Эмиен все время боролся со страхом, когда-то поселившимся в его сердце. Он хотел окружить себя такой броней, чтобы никто никогда больше не ранил его так, как ранил Анскиере. Он никогда уже не станет игрушкой в руках тех, кого любит! Потому что больше не доверится никому…
Эмиен словно сам запер себя в каменной темнице, откуда его душа тщетно рвалась на свободу. Но он не мог вернуться к прежней жизни, не признав своего поражения, а благодаря влиянию Татагрес даже смог пойти на убийство.
Эмиен верил, что его сестра утонула, погибла по вине Анскиере во время крушения галеаса «Ворон». Если бы он только знал, что Таэн жива, что волшебник спас ее! Тогда он мог бы отвернуться от своей нынешней жизни и стремления к власти. И хотя Эмиен не отдавал себе отчета, в чем причина его несчастий, Таэн поняла, что сатид прав. Ее брат скорее снова совершит убийство, даже если убить придется родную сестру, чем признается, что напрасно возненавидел Анскиере.
Сатид приготовился: приближался долгожданный миг. Если девочка до конца разберется в характере Эмиена, ее верности брату придет конец. Такой удар наверняка ослабит ее волю, и сатид получит над ней полную власть.
Таэн почувствовала нетерпение своего врага и оттолкнула его — резко и неожиданно. Ее разочарование в Эмиене было так глубоко, что она не желала, чтобы кто-то стал свидетелем ее горя. Но сатид продолжал ждать, как приготовившаяся к броску змея. Он так хорошо изучил характер и душу Таэн, так тщательно рассчитал время и направление атаки, что просто не мог потерпеть поражения! Исход его борьбы был так же предопределен, как приход осенних холодов. Сатид не сомневался, что душевная боль обязательно и очень скоро сломит дух девочки…
- Предыдущая
- 50/86
- Следующая
