Синяя книга алкоголика - Коровин Сергей Иванович - Страница 24
- Предыдущая
- 24/41
- Следующая
Как-то Авдей Степанович Тер-Оганьян купил несколько бутылок вина и зашел в гости к Сергею Тимофееву. Сидят они, пьют. Пришел композитор испанского толка Александр Прозоров. Авдей Степанович успел вино в портфель спрятать. У Прозорова авоська, а в авоське бутылки с какой-то бирюзовой жидкостью.
– Что это у тебя? – спрашивает Авдей Степанович.
– «Нитхинол», – говорит Прозоров. – Будете?
– Не-не-не! – говорит Авдей Степанович. – Сам пей, мы не хотим.
Прозоров открыл бутылку, налил себе стакан, выпил и уснул.
Стали подходить другие гости, всем предлагался «Нитхинол», и все понемногу пили, а Авдей Степанович с Тимой незаметно пили вино. Потом все ушли, остался только спящий Прозоров. Авдей Степанович с Тимой взяли его авоську и пошли гулять. На улице к ним подошел человек.
– Ребята, рубля не будет?
– Нет денег, брат. Вот «Нитхинол», хочешь?
– Хочу! – сказал человек. – А вы?
– Не-не-не, – сказали ребята, – мы уже выпили. Это тебе.
– Спасибо! – сказал человек. – А сырка у вас нет? А то я так не могу.
– Нет сырка.
– Тогда можно я домой возьму?
– Бери, – сказали ребята, – пей на здоровье!
Однажды на Кировском был какой-то праздник. Напились, и Марина всех выгнала, остались только мы с Олей. А Авдей Степанович, Вася Слепченко и Сергей Карпович Назаров пошли к последнему догуливать.
Глубокой ночью вдруг распахивается дверь, вваливается рыдающий Авдей Степанович, видит меня и начинает голосить:
– Макс! Поднимай армян! Идем Назарова мочить!
Авдей Степанович, безусловно, армян. Но и Назаров армян. Какие тут могут быть национальные претензии?
– Что случилось, старик? – спрашиваю.
– Назаров меня душил! – вопит Авдей Степанович. – Вася заснул, а Назаров схватил меня за горло! Я вырвался, схватил торшер, ну, думаю, тут ему и пиздец! Но он меня опять победил! Я вырвался и убежал! Поднимай немедленно армян, идем его мочить!
Кое-как его успокоили, сидит он, плачет.
– Давай, – говорю, – лучше выпьем!
– Давай, – говорит Авдей Степанович, – только я руки помою.
А у Марины раковина была без слива, и под ней стояло ведро. Авдей Степанович подошел к умывальнику, смотрит – ведро полно до краев, огрызки в нем плавают, окурки. Он, кряхтя, наклоняется, поднимает ведро и… выливает его в раковину! И все это говно льется на пол! Целое ведро!
Однажды ночью Авдей Степанович Тер-Оганьян и Сергей Карпович Назаров совершенно пьяные пришли домой к Назарову. Старики Назаровы уже спали. А жили они в то время в двухкомнатной квартире, и родители часто менялись с сыном комнатами.
Ночью Авдей Степанович пошел в туалет и на обратном пути перепутал комнаты. Ходит он в темноте по родительской спальне, шарит по стене руками в поисках выключателя. Выключателя не нашел, зато нащупал диван, а на нем какие-то ноги. Тут он понял: что-то не так!
А в это время Карп Сергеевич проснулся и видит: по комнате бродит какой-то человек. Карп Сергеевич бесшумно встает, снимает со стены декоративную саблю и подкрадывается сзади. Слава Богу, в последний момент свет из коридора упал на Авдея Степановича. А то зарубил бы его Карп Сергеевич.
Авдей Степанович гулял с детьми около «Солнца в бокале» и встретил знакомую, которая купила авоську вина для какого-то праздника. Решили они одну выпить. Нашли местечко, только открыли – милиция!
Посадили их с детьми в «уазик», повезли в отделение. По дороге домой Авдей Степанович говорит детям:
– Только бабушке не рассказывайте, где мы были!
– Конечно, папа, мы не расскажем! На другой день мама ему говорит:
– Ты что же, в милиции был?
Оказывается, когда Авдей Степанович ушел, дети у бабушки спрашивают:
– Бабушка, отгадай, в какой машинке мы вчера катались?
– Не знаю, – говорит бабушка, – в какой?
– На букву «м».
– В «Москвиче»?
– Нет!
– В маленькой?
– Не угадала!
– В медицинской «скорой помощи»?
– Нет!
Тут дедушка, который лежал на диване, и угадал.
На Пасху в Ростове проходил рок-фестиваль. Все ходили на концерты, а я не ходил, работал. Как-то приехал к нам в гости Давтян. Пошли мы с ним за водкой. Идем и вдруг видим процессию: бредут человек десять любителей рока Впереди Авдей Степанович несет эмалированное ведро, а сзади Гузель с Ириной Михайловной ведут под руки Севу. И видно, что Севе не то чтобы плохо, а просто человек умирает. Мы подходим, все останавливаются.
– Какие люди! Куда же это вы идете?
– В «Женеву» за пивом!
Завязывается беседа. Тут Сева начинает оседать на землю. Авдей Степанович кричит:
– Посадите Севу на ведро!
Ведро кладут на бок, сажают Севу. Но ведро круглое, и Сева все время падает.
– Блядь! – кричит Авдей Степанович. – Кто же так на ведро сажает! Надо ведро перевернуть вверх ногами!
Перевернули, пересадили Севу. Ничего, сидит, не падает. Только что-то шепчет. Гузель наклонилась:
– Что, Сева?
– Жарко…
– Конечно жарко! – кричит Авдей Степанович. – Какой же мудак его на солнце посадил?! Посадите его в тень!
Севу пересаживают, прислоняют спиной к акации.
– Чего вы его с собой потащили? – спрашиваем мы с Давтяном. – Пусть бы спал!
– Потому что у него есть десять рублей! – говорит Авдей Степанович.
Авдей Степанович Тер-Оганьян и Сергей Тимофеев приехали в Москву и поселились в подростковом клубе. Как-то вернулись они пьяные. Тимофеев говорит:
– У меня тут неподалеку живет любимая девушка. Буквально в двух шагах. Я к ней пойду.
И ушел. А Авдей Степанович остался один-одинешенек. Ночь наступила, и стало ему совсем грустно. Решил он пойти поискать Тиму.
Вышел на улицу: темень, микрорайон, окна в домах почти все уже погасли. Видит он, в одном доме на каком-то высоком этаже окошко светится.
«Там, наверное, Тима!» – решил Авдей Степанович.
Поднялся на лифте, вычислил, какая дверь, позвонил. Сначала долго не открывали, потом вышел огромный сонный мужик в трусах и в майке.
Авдей Степанович сразу догадался, что Тимы там, наверное, нет, но так просто уже не уйдешь, неудобно. Он смутился и говорит:
– А Сережа не у вас?
– Какой Сережа! – говорит мужик. – А ну иди, на хуй, отсюда!
И Авдей Степанович пошел обратно в клуб.
Когда мы с Авдеем Степановичем жили в бактериологической лаборатории, то пили каждый день. Однажды он разбудил меня утром, и пошли мы на Сущевский вал за вином. Купили две бутылки. Одну выпили на качелях, а вторую понесли домой. Утро, солнышко, золото на кленах! Подходим к лаборатории. Авдей Степанович говорит:
– Если на крыльце будут стоять эти козлы, надо притвориться, что мы не пьяные. А то каждый день неудобно…
Смотрим: на крыльце стоят наши хозяева. Они занимали второе крыло здания. Проходим мимо них, напрягшись, Авдей Степанович говорит вежливо:
– Добрый вечер!
– Добрый вечер, добрый вечер! – говорят, улыбаясь, хозяева.
А было около одиннадцати утра. Или около десяти, точно не помню.
Пьяные часто падают. Как-то мы с Авдеем Степановичем возвращались в баклабораторию и оба упали каждый по три раза.
Пьяный Авдей Степанович спит, укрывшись с головой одеялом, и во сне с одинаковыми интервалами монотонно повторяет: «Иди на хуй!»
– Видите, меня на хуй посылает! – говорит его жена Людмила Станиславовна.
– Почему тебя? – возражает моя жена Оля. – Он так, вообще. Всех посылает.
– Да, – говорит Людмила Станиславовна, – только почему-то все время в единственном числе.
Однажды ночью Людмила Станиславовна проснулась от какого-то шума. Посередине комнаты на стуле сидел Авдей Степанович Тер-Оганьян и пел песню.
Авдей Степанович Тер-Оганьян и Сергей Тимофеев зашли во двор выпить. Авдей Степанович выпил, передал бутылку Тиме. Стал тот пить. Вдруг Авдей Степанович видит: входят в подворотню несколько человек в фуражках. Он говорит:
- Предыдущая
- 24/41
- Следующая
