Валентинов день - Вырыпаев Иван Александрович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая

КАТЯ. Это моя квартира и моего покойного мужа.

ВАЛЕНТИНА. Нет, это моя квартира! Я ее купила вместе с вещами, которые ты пропивала.

КАТЯ. Ну, тогда я уйду отсюда.

ВАЛЕНТИНА. Убирайся!

КАТЯ. Дрянь.

ВАЛЕНТИНА. Что ты сказала?!

КАТЯ. Дрянь, ты.

ВАЛЕНТИНА. А ну-ка, забирай свою водку и сию минуту, чтобы тебя не было.

КАТЯ. (Берет со стола бутылку и одну рюмку) Я нищая, спившаяся старуха, а ты дрянь.

ВАЛЕНТИНА. И блины свои забирай. Нечего устраивать из праздника поминки.

КАТЯ. (Забирает и блины) Кости не выбрасывай в помойку, я их собакам завтра отдам.

ВАЛЕНТИНА. Тогда их в пакет нужно завернуть, а то завоняют за ночь.

КАТЯ. Там еще хорошие куски есть, оставь.

ВАЛЕНТИНА. Да ну, кто это будет доедать? Отдай лучше собакам.

КАТЯ. Тогда заверни в синий пакет, там, на кухне, на двери висит.

ВАЛЕНТИНА. Чашки прихвати, только не разбей.

КАТЯ. (прихватывает и чашки) Не разобью. Только ты мне тогда дверь открой.

ВАЛЕНТИНА. (Открывает ей дверь) Осторожней, и так все посуду перебили.

КАТЯ. А я тебе давно предлагала, есть из одноразовой посуды, у меня же знакомая на фирме работает, у них этой посуды, хоть каждый день ешь.

Уходят.

Осень. Сыплются желтые листья. Валентин в задумчивости сидит на краю стола. За спиной у него рюкзак. Мимо него по парку проходит двадцатилетняя Катя. Ну и, в общем, она его узнает.

КАТЯ. Валя?! Валечка, это ты? Ты приехал? Ты меня узнаешь? (и плачет, конечно.)

ВАЛЕНТИН. Катька! Здорово! Ты как здесь? Ах, ну да. Ну не надо реветь, ну я это, я. Слушай, как ты за эти два года изменилась. Интересная стала, от женихов, поди, нет отбоя? (Валентин старается выглядеть взрослее, ведь он два года был на заработках.)

КАТЯ. А ты что, письма мои не получал?

ВАЛЕНТИН. Вообще-то получал.

КАТЯ. Ну, а что спрашиваешь, раз получал? А последнее получил?

ВАЛЕНТИН. Последнее? Да я уж не помню, какое было последним.

КАТЯ. Значит, не читал.

ВАЛЕНТИН. Катюша, ну не обижайся, там, в Сибири все по-другому, письма то некогда читать, работы по горло. За день так навкалываешься, придешь и сразу на боковую. Да не плачь, ты. Теперь то можешь свое письмо так рассказать. Вот же я, и не надо писем.

КАТЯ. А ты надолго приехал?

ВАЛЕНТИН. Да думал, что насовсем, а оказалось.… В общем, недельки две поживу и обратно.

КАТЯ. Ты что, с Валей, что ли поссорился? Я ее частенько вижу, она к твоей матери за твоими письмами приходит.

ВАЛЕНТИН. Ага, а потом с этими письмами, идет к своему морскому офицеру.

КАТЯ. Да какой офицер, ты что? Она же, раз в две недели как штык.… По ней же календарь можно проверять.

ВАЛЕНТИН. Был я сейчас у них. Валя с сестрой уехали во Владивосток. Гусев этот, видите ли, новое назначение получил. К нему уехали, понимаешь!

КАТЯ. Но ведь она не знала, что ты приедешь. Никто не знал, мать даже твоя. Мы ведь тебя летом ждали, а сейчас осень.

ВАЛЕНТИН. Сюрприз хотел сделать. А оказалось, что меня самого такой сюрприз поджидает. Мать Валькина, мне только что, все объяснила, по полочкам разложила – что и как. Замуж Валентина выходит, за Гусева этого, или как там его? Только ты мне объясни, как можно не по своей воле замуж выходить? У нас, что здесь, средние века что ли? Значит, сама этого хотела. Во всяком случае, не особо сопротивлялась. Могла бы хоть в письме написать. Я все ее письма по сто раз перечитывал. Придешь с работы, делать то нечего, вот и читаешь одно и тоже письмо по нескольку раз.

КАТЯ. Понятно. Ладно, бог с тобой, я долго решалась: написать, не написать? Потом все-таки написала. Ну, а раз уж ты не читал, и раз уж ты здесь и скоро уезжаешь, то слушай. Я это письмо наизусть помню.

ПИСЬМО КАТИ ИЗ МОСКВЫ ВАЛЕНТИНУ В СИБИРЬ, ПЕРЕСКАЗАННОЕ ВСЛУХ

Дорогой, Валечка. Валя. Валентин! Пускай самолеты летают в небе, пускай корабли, бороздят моря, пускай пограничники охраняют границы Союза Советских Социалистических Республик, пускай сталевары варят сталь, пускай космонавты осваивают космическое пространство, я, кстати, больше не работаю на хлебозаводе, я окончила курсы проводников, и теперь, как твоя мама работаю проводницей на поезде Москва-Владивосток. Так вот, пускай весь наш советский народ, занят полезными делами, а я, эгоистка такая, целыми днями думаю только о тебе. Мне стыдно тебе писать об этом, но писать все-таки легче, чем говорить. Лично, я бы никогда не отважилась с тобой объясниться. Дело в том, что без тебя, я не мыслю свою жизнь. Без тебя, я готова корабли в моей гавани жечь. Хотя я знаю, что ты любишь другого человека. Сама удивляюсь, откуда во мне столько поэтических чувств, наверное, от любви, или потому, что я теперь беру уроки игры на аккордеоне, не знаю. Но главное, ни о ком, и о чем другом я больше думать не могу. Приезжай поскорей, я по тебе очень, очень скучаю.

P. S. Я тебя люблю, Валя. И пусть весь мир подождет!

Москва, 12 июля, 1970 года. Катя.

Долгая пауза.

КАТЯ. Вот, и все. (Собирается уходить)

ВАЛЕНТИН. Катя, Катя, подожди. Ты домой?

КАТЯ. Домой.

ВАЛЕНТИН. Я тоже домой, пойдем.

И они идут по улице, смеются, пинают осенние листья.

Входят Валентина и Катя с ружьем. Ну, то есть, действительно, у шестидесяти летней Кати за спиной висит охотничья двустволка. Обе они похожи на охотников идущих по лесу.

КАТЯ. Садись, Валюха. Придется тебе меня выслушать.

ВАЛЕНТИНА. Может не надо, а?

КАТЯ. Надо, Валентина, надо. Не будем нарушать традицию. Слушай. (Берет в руки ружье) Вот ружье. Не простое ружье, ты знаешь. У него, видишь, не один ствол, а два. И курка два. Ну и ружье! Ай, да ружье! Смотрю да любуюсь. Такое это ружье замечательное, что прямо расцеловать его готова. (Что и делает) Ну, просто чудо, а не ружье! Мне бы, к примеру, очень бы хотелось его купить. Я бы его купила, хоть за тысчу. Вот, ей богу, тысчи бы не пожалела за такое ружье. Купила бы и глазом не моргнула. Но, к сожалению, не могу. Потому что, оно и так уже мое. Хотя, я бы и у себя, его купила, если б была тысча.

• Предыдущая
• 4/13
• Следующая