Эйфория - Вырыпаев Иван Александрович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/10
• Следующая

Сарай во дворе Веры. В сарае старенький, уже без колес, мотороллер с деревянным кузовом. Дно кузова засыпано песком. Вера сидит в кузове, на песке. Она смотрит на пылинки, которые летают в солнечном луче прямо перед ней. По ее щекам текут слезы. Вера рыдает, но при этом внимательно рассматривает каждую пылинку пролетающую мимо нее. Вдруг слышится лай собаки и жуткий вопль Маши. Вера вскакивает.

Во дворе возле будки большие капли крови. Рядом на земле, скорчившись от боли, уткнувшись лицом в землю, лежит пятилетняя Маша. Он прижала руки к груди, из-под ее тела вытекает струйка крови. Возле Маши Валерий, он пытается перевернуть Машу, чтобы добраться до раны. Пес, почувствовавший, что сделал что-то неправильное, забился в будку. К Маше и Валерию подбегает Вера. Наконец, Валерию удается перевернуть Машу на спину и отодрать ее руки от груди. Маша почти без сознания, у нее болевой шок. Все ее платьице в крови. На правой руке на одной только тонкой кожице болтается откусанный палец.

ВЕРА. Машенька! Доча, что? Валера, что?!

ВАЛЕРА. Врача! Надо врача, беги!

ВЕРА. Куда? Что делать?!

ВАЛЕРА. Беги, к Пустыревым, за Дмитричем, за машиной.

ВЕРА. А Маша?!

ВАЛЕРА. Быстрее, беги! Че, стоишь?!

Вера бежит к калитке.

ВАЛЕРА. Ну-ка, постой! Беги в дом, неси водку и нож, быстро.

Вера бежит к дому, останавливается у крыльца.

ВЕРА. А водка, где?

ВАЛЕРА. В манде, в буфете, быстрее!

ВЕРА. А нож зачем?

ВАЛЕРА. Не спрашивай. Водка, нож или ножницы.

Вера убегает в дом. Валерий рвет на себе майку, один оторванный кусок прижимает к окровавленному месту. Маша в полуобморочном состоянии, даже не кричит.

Возвращается Вера, в руках нож и бутылка.

Валера берет бутылку, ставит на землю, берет нож. Замечает, что Вера стоит рядом.

ВАЛЕРА. Ты че, стоишь, сука, у тебя дочь умирает, беги?!

Вера убегает.

ВАЛЕРА. Машенька, доченька, потерпи, щас немного больно, чуть– чуть. Солнышко мое, не бойся.

Валера льет на рану водку. Маша вскрикивает, пытается отдернуть руку, но Валера удерживает ее руку и продолжает лить. Валера берет нож и срезает болтающийся палец. Маша вскрикивает и теряет сознание. Валера принимается бинтовать руку куском майки.

Если смотреть с высоты большого холма, то через степь, вдали, два жилых двора, два дома. За домами, немного подальше, Дон. Виден и другой его берег, степь и одиноко растущее дерево. Издалека оба дома кажутся совсем маленькими. Оба эти двора стоят, один от другого на расстоянии метров ста.

Из дома, что левее, выбегает Вера. Маленькая фигурка в красном платье бежит по пыльной дороге в сторону соседского дома. Бежит вдоль Дона. На том берегу далеко за горизонтом садится ярко-красное солнце. Вся земля вокруг освещена мягким розовым светом заката. Маленькая фигурка в красном платье бежит по пыльной дороге в сторону соседского дома. Добегает до калитки, скрывается во дворе.

Перед нами картина божественной красоты. Красный закат, разрезанный редкими полосками темных облаков. Степь, окрашенная в розовый цвет. Одинокое дерево с ветвями в небо, словно черный монах, воздевший руки к всевышнему. Величественный Дон, как изогнутое темное стекло. Утес, утюгом повисший над рекой. Его прорезает песочная дорога, идущая вдоль всего высокого берега. Возле дороги, метрах в ста один от другого – два небольших домика, окруженные низенькими заборчиками. Время остановилось. Весь Дон замер, ожидая, когда солнце скроется за линию горизонта.

Вера выбегает из ворот соседского дома и бежит обратно. За ней пытается бежать пожилая женщина, но пробежав всего несколько метров, она останавливается и идет шагом. Солнце тем временем скрылось за горизонтом почти наполовину. И в этот момент райскую тишину нарушает оружейный выстрел и визг собаки.

Во дворе возле своей будки лежит убитый пес Пират. Возле него стоит Валерий с ружьем в руке. Появляется Вера. Она сильно запыхалась. Вера смотрит на мертвую собаку, смотрит на Валеру. Столько всего, что она не знает, как реагировать и о чем говорить сперва. Вера не может отдышаться, не может прийти в себя.

ВАЛЕРИЙ. Машка, немного пришла в себя. Я ее напоил водкой. Она в доме лежит.

ВЕРА. Зачем водкой?

ВАЛЕРИЙ. У пьяного меньше болит.

ВЕРА. Что делать? Дмитрич в Михайловке. Приедет завтра. Что делать?

ВАЛЕРИЙ. Да ниче не делать. Я там ей все забинтовал. Заделал. Обработал. Машка щас должна от водки заснуть. А Дмитрич приедет, повезем в больницу, че делать?!

ВЕРА. А че щас делать?

ВАЛЕРИЙ. Нечего делать? Вон, возьми кобеля закопай. Я к нему не притронусь, тварь сраная.

Во двор входит баба Надя, пожилая женщина, что бежала вслед за Верой.

БАБА НАДЯ. Ну, как? Девочка наша, что?

Баба Надя замечает убитого пса.

БАБА НАДЯ. О, господи Исусе! Убили, так ему и надо, прости господи. Где она моя, кровушка?

ВАЛЕРИЙ. В хате, где.

Все идут в дом.

Сумерки. Обрыв над берегом (внизу Дон). Прямо на краю берега в землю вкопан стол. Гуляет компания. На столе несколько пластмассовых бутылок из –под кока-колы, теперь в них мутный самогон, тарелка с картошкой в мундире, солонка с солью, лук, огурцы, помидоры, что-то еще.

У стола две молодые некрасивые женщины, Ленка и Люба, им лет по двадцать пять. И двое мужиков: Саня молодой парень лет двадцати и Григорий ему лет тридцать. Рядом со столом дерево, на ветке которого прикреплен самодельный фонарь довольно большой мощности. Стол хорошо освещен.

Чуть в стороне от стола еще двое мужчин – Павел и его товарищ Мишка. В руках у Павла бутылка водки, к которой он то и дело прикладывается, пьет из горла и без закуски.

МИШКА. Знаешь, че надо делать? Надо, короче, его из ружья отстрелить. А че? Я две ночи за ним, вон с Ленкой моей, то вниз его по реке гоним, то потом вверх. Обратно, смотрим, он снова в яме. Знаешь там яму чуть выше Ярского, за извилиной? Дай хлебнуть?

ПАВЕЛ. Не, мне нужно, я вашу сивуху не могу, короче.

МИШКА. Ну, дай глоток, щас те Андрюха еще привезет, не жилься.

ПАВЕЛ. Здесь всего глоток, ну и че?

МИШКА. Так ниче. Из ружья, а иначе никак, короче.

Павел подносит к губам бутылку, в которой еще больше половины, и выпивает все одним махом.

МИШКА. Ну, ты дятел. Ну и хер с тобой.

Павел абсолютно трезв.

ПАВЕЛ. Ты о чем рассказываешь?

МИШКА. Я тебе рассказываю, как мы с Ленкой не можем этого кита поймать. Я его вижу под фонарем, а он обратно исчезает.

Мишка оборачивается в сторону стола и зовет жену.

МИШКА. Ленка. Лен.

Женщина с некрасивым лицом оборачивается.

ЛЕНКА. Че надо?

МИШКА. Скажи, там кит килограмм на сорок?

ЛЕНКА. Говорю. Токо у него, Паха, руки из одного места, не может сачок держать.

МИШКА. Да кого, не могу? Там, короче, какая-то чертовщина.

В это время далеко– далеко за ними, из-за невидимого глазом горизонта, на небо выползает огромная серебряная луна.

Мишка поворачивается к Павлу. Павел по-прежнему абсолютно трезв.

МИШКА. Все, короче, завтра я эту рыбу из ружья. Картечью дам, из двух стволов, и все. Если и тогда уйдет, я не знаю, что делать? Тогда колдовство, короче.

Из темноты возникает Лида. Подходит к столу, наливает себе стакан самогона, выпивает.

• Предыдущая
• 3/10
• Следующая