Голос демона - Якоби Кейт - Страница 103

• Предыдущая
• 103/116
• Следующая

Эйден с изумлением посмотрел на него. Даже у святого не хватило бы терпения разговаривать с этим человеком! Только что он был на краю пропасти отчаяния, и вот, пожалуйста, — готов шутить. Какое же устрашающее у него самообладание!

— Все, о чем вы говорили мне о вашем дяде, о Селаре и остальном, случилось из-за вашего бездействия?

— Верно.

— И вы выбрали бездействие, потому что боялись оказаться не в силах справиться с предсказанной вам ролью разрушителя?

— Верно.

— Но что случилось бы, если бы вы решили действовать? Роберт вздохнул и резко поднялся на ноги:

— Что ж, приятно было с вами побеседовать, епископ. Эйден вскинул руки, так что чуть не пролил чай из чашки:

— Подождите минутку! Я говорю серьезно.

— Я тоже.

— Хватит играть в игры! Просто ответьте мне! Сделайте вид, что разговариваете с тупицей. Что случилось бы?

Роберт поставил свою чашку на стол и воздел руки в мольбе:

— Почему никто никогда не принимает меня всерьез? Почему никто мне не верит?

— Возможно, потому, что вы ведете себя как осел.

К изумлению Эйдена, Роберт расхохотался так, что упал на колени посреди комнаты. Наконец, успокоившись, он сделал глубокий вдох и взглянул на Эйдена:

— Ах, епископ, вы неподражаемы! Ну, так позвольте мне сказать вам, что случилось бы. Выйдя за ворота этого монастыря, я очень скоро столкнусь с каким-нибудь беззаконием. Решившись действовать, я, конечно, стану… действовать. При этом, если меня сразу не схватят и не убьют, я окажусь вне закона, потеряю все, чем владею, так что даже мать мою враги выгонят из дому. Потом король и Гильдия бросят против меня множество солдат с острыми мечами, и мне придется с ними сражаться. К тому времени я, конечно, буду уже не одинок: ведь в этой стране есть множество людей, которые только и мечтают ввязаться в подобную драку. В результате мы получим гражданскую войну, и не просто гражданскую войну, а нечто гораздо худшее, потому что я колдун и располагаю такими силами, о которых мои враги и не подозревают. Когда это станет всем известно, люди вроде вас, епископ, впадут в ужасную растерянность. Кроме того, возникнет вопрос о том, кто взойдет на престол: я такого желания не имею и не знаю никого, кто обладал бы законными правами претендовать на корону. И наступит день наступит так же неизбежно, как солнечный восход через несколько часов, когда я не смогу побеждать только силой оружия. Я не знаю, — продолжал Роберт, поднимаясь на ноги, когда этот день наступит: может быть, завтра, может быть, через неделю, но уверяю вас, вам не захотелось бы быть рядом со мной, когда это случится.

— Но вы так и не скажете мне, что же именно случится?

— Никогда. — Роберт безнадежно покачал головой и снова сел на постель. — Ну так что вы можете предложить?

Эйден вздохнул и пожал плечами:

— Знаете, я все же был прав насчет вас. Мы с вами оба в темнице, только темницы у нас разные. Вы обладаете силой и можете действовать, но лишены воли. У меня воля есть, но нет силы. Вы и представить себе не можете, как бы я хотел поменяться с вами местами.

— Так вы все-таки мне не верите, — нахмурился Роберт.

— Ох, я верю вам. Во что я не верю так это в то, что выхода нет.

— Выход есть. Если я буду действовать, погибнут многие. Если не буду, тогда погибну только я один. Мне кажется, такой выход должен импонировать вашей душе священника, епископ.

— Ради всего святого, Роберт, перестаньте называть меня епископом! Зовите меня Эйденом или святым отцом при посторонних, но никогда не произносите титул, который бессмыслен для меня вот уже два года.

Роберт выпрямился и серьезно посмотрел на МакКоули:

— В этом вы ошибаетесь. То, что вас арестовали, тоже моя вина. Я не хотел заводить речи об этом раньше, чтобы не было бесплодных споров.

Эйден застонал и поднял глаза к потолку, но не выдержал и рассмеялся. Последние недели оставили его опустошенным, как миска с овсянкой под конец завтрака.

— Надеюсь, это следует понимать в том смысле, что вы теперь оставите меня в покое, как я и просил.

Взглянув на собеседника, Эйден с радостью отметил мягкую иронию в голосе молодого человека.

— Нет. Простите, мне следовало вас предупредить: иногда меня нелегко бывает стряхнуть. Кроме того, вы не просили вы приказали.

— А вы, как я вижу, всегда делаете то, что вам приказывали. Эйден уже был готов ответить шуткой на шутку, но на лице Роберта появилось странное выражение; он поднял руку, призывая к молчанию:

— Кто-то приближается к конюшне.

Не успел он произнести эти слова, как Эйден услышал топот бегущих ног. Роберт быстро подошел к двери и распахнул ее. По лестнице поднимался запыхавшийся и промокший под дождем брат Дамиен.

— Простите меня, святой отец, но меня послал за вами аббат. Он только что получил какие-то известия и просит вас прийти немедленно.

— Я пойду с вами. — Роберт потянулся за курткой.

Они поспешно пересекли сад, скользя в грязи и спотыкаясь о корни деревьев. Когда впереди показались здания монастыря, все снова успели промокнуть. Аббат Честер ждал в своем кабинете.

Аббат в накинутом поверх ночной рубашки плаще начал говорить, но умолк, заметив Роберта. Эйден закрыл дверь кабинета и повернулся к аббату:

— Все в порядке, Честер. Он ведь знает, кто я такой. Что за новости? Что случилось?

На лице аббата было написано глубокое горе.

— Ужасное известие! Принца Кенрика вернули отцу, а королева… говорят, королева погибла, защищая сына.

— Милосердная Минея! — Эйден на мгновение закрыл глаза, потом бросил быстрый взгляд на Роберта. Из всех новостей, которые они могли бы получить, эта была, пожалуй, наихудшей.

Стоявший рядом с ним Роберт побледнел. Оживление, проглядывавшее в нем раньше, исчезло, и лицо его стало деревянным и неподвижным.

— Но это еще не все, святой отец. — Честер подошел поближе к МакКоули, сжимая в руке небольшой лист бумаги. — Одного из наших братьев, архидьякона Хильдерика, схватили по обвинению в измене. Похоже, он отправился к Тирону, чтобы просить того помочь в вашем освобождении. И теперь король объявил, что если вы не сдадитесь на его милость, он казнит Хильдерика.

— Не может быть! — выдохнул Эйден; жизнь, казалось, покинула его тело. Он рухнул в кресло, не в силах примириться еще и с этой ужасной новостью. Сначала несчастная королева, теперь Хильдерик…

— Вам известно, где они держат Хильдерика?

Эйден растерянно посмотрел на Роберта. Аббат заглянул в письмо и ответил:

— Они отвезли его в Калонбурк.

— Неподалеку от замка Пейна, — пробормотал себе под нос Роберт, потом резко повернулся к Эйдену. — Что вы собираетесь делать?

— Вы еще спрашиваете? Конечно, я еду.

— Да, я так и думал, что вы это скажете. Что ж, пошли. Нечего сидеть тут и жалеть себя. Я помогу вам собраться. — Роберт наклонился и бесцеремонно поднял Эйдена на ноги. Месяцы, проведенные за перекапыванием земли и переноской камней, сделали его и так не слабые мышцы железными, так что Эйден почувствовал себя в его руках бессильным.

— Но вам нельзя ехать, святой отец, — запротестовал аббат. — Хильдерик для того и ездил к Тирону, чтобы вас спасти.

— Именно поэтому я и должен ехать. — Но…

— Не пытайтесь остановить меня, Честер. Мне очень жаль. Но я должен так поступить. Спасибо за предоставленное мне убежище. Лучше несколько недель свободы, чем ничего.

МакКоули едва успел благословить аббата, как Роберт потащил его к двери. Они поспешно направились к келье Эйдена. Роберт каким-то образом заставил дверь распахнуться перед ними, потом, втолкнув Эйдена внутрь, закрыл дверь и сделал какой-то непонятный знак.

— Скорее собирайтесь, не стойте на месте.

— Но… я не понимаю. — Эйден нахмурился и не двинулся с места. — Если бы я так хорошо не знал вас, я бы решил, будто вы хотите, чтобы я ехал в Калонбурк.

— Хоть вы хорошо меня знаете, я все-таки хочу, чтобы вы туда ехали. Поторопитесь. По моим предположениям, времени у нас немного. Нужно добраться до Калонбурка прежде, чем они решат перевезти Хильдерика в Марсэй. — Эйден пораженно следил за тем, как Роберт снует по комнате, укладывая вещи в кожаную суму. — Можете вы ехать верхом?

• Предыдущая
• 103/116
• Следующая