Голос демона - Якоби Кейт - Страница 36

• Предыдущая
• 36/116
• Следующая

Может быть, все же следовало его казнить. Тогда Селар никогда бы не узнал, как мучительно может быть одиночество.

Стук в дверь отвлек Селара от воспоминаний. Подняв глаза, он увидел Форбеса, принесшего вино. Слуга поклонился и вышел. Селар долго смотрел на бутылки, потом, чувствуя себя дряхлым и бессильным, протянул руку за первой.

Сначала до Розалинды донеслись голоса из коридора. Прежде чем она успела выбраться из постели, в соседней комнате раздался грохот, звон разбитого стекла и чей-то яростный рев. Розалинда откинула одеяло и соскочила на холодные доски пола. В тот же момент дверь с треском распахнулась, и появился Селар. Глаза его остекленели, залитая вином рубашка была распахнута. За спиной короля стояли два стражника. Селар махнул рукой, отсылая их, прочь, и пинком ноги захлопнул дверь. Его горящий взгляд вперился в Розалинду.

— Добрый вечер, мадам. — Селар, шатаясь, двинулся вперед, по пути наткнувшись на столик. Король с удивлением взглянул на него, потом отшвырнул в сторону.

Розалинда съежилась и отступила на шаг.

— Что не так, жена? — презрительно бросил Селар. — Вы ведь не боитесь меня, правда? Я думаю, подобное чувство было бы оскорбительно для вашей гордости.

Розалинда не посмела ответить ему. Она просто застыла на месте и настороженно смотрела на Селара.

— Что стоите? Подайте мне вина, женщина!

Да, конечно, вина. Если дать ему еще вина, то, если повезет, он просто свалится и уснет. Розалинда схватила со стола графин и протянула Селару. Тот вырвал его из ее рук, сделал большой глоток, вытер рот рукавом и подошел ближе к королеве. Глаза Селара шарили по еле прикрытому рубашкой телу Розалинды. С гнусной усмешкой он спросил:

— Где ваша сестра?

— В постели, господин мой. — Розалинда старалась, чтобы голос ее звучал твердо, но не сумела этого добиться. Сначала у нее затряслись колени, потом дрожь охватила ее всю.

— Одна? — с той же издевкой проговорил Селар и расхохотался. — Ваша семейка вся одинакова. Такое благородство, такое благочестие… Вы так всегда гордились древностью своего проклятого рода, и чем же дело кончилось, а? Взять хоть вашего братца, вечно хнычущего герцога тоший, слабосильный, типичный неудачник, или его близнеца, прелестную Самах, чье предназначение монашество… или, по крайней мере, она так думает.

Розалинда попятилась, когда Селар подошел еще ближе и уселся на постель.

— Вы даже не спрашиваете, что я имею в виду? А спросить следовало бы. — Селар глотнул еще вина и икнул. — Да, милая сестрица, прелестная Самах… Я мог бы овладеть ею и сам, но у меня другие планы.

— Другие планы, господин? — Розалинда дрожала все сильнее.

— Она собирается покинуть столицу и принять постриг, да? Ну, так могу сообщить вам, дорогая супруга, что я потребовал от епископа Брома, чтобы он освободил ее от обета послушницы теперь она может вступить в брак.

— Что…

Селар вскочил на ноги:

— Не скулите, женщина! Уж не думаете ли вы, что я позволю ей похоронить себя в обители? Она сестра королевы, тетка наследника престола. Она слишком большая ценность, чтобы ускользнуть от меня. Да за ее красоту я могу купить верность целой армии! Радуйтесь, что ею я расплачиваюсь всего с одним мужчиной. Он женится на ней как положено, не сомневайтесь! Я полагал, что вы будете этому рады, ваша сестра останется с вами рядом. Но нет, вы недовольны?

— Сир, умоляю, не делайте этого!

— Все уже решено. Она обвенчается с Ичерном через две недели. — Селар махнул рукой, отметая все возражения.

Розалинда упала на колени и протянула руки к Селару:

— Прошу вас, господин мой! Призвание моей сестры монашество, боги призвали ее. Она не должна сочетаться браком со смертным человеком. Вы не должны ее принуждать.

— Я могу делать, что пожелаю, и пусть боги будут прокляты! — Селар оттолкнул Розалинду. — Лучше посмотрите на себя со своим слезливым благочестием! Вы так же никчемны, как и эта ваша страна! Лежите тут, плача и причитая, и не делаете ничего!

— Но что я могу делать, сир?

Однако Селар ее не слушал. Он отшвырнул графин и приблизил лицо к лицу королевы.

— Ничего. Такова ваша участь не делать ничего. Только на это вы и годитесь. Клянусь кровью Серина, я женился на вас с единственной целью получить наследника. И что же вы родили девчонку! На что мне она? Целых два года мне пришлось дожидаться появления сына! Два года! Но какая кровь течет в его жилах, а? Слабая, бесполезная, вечно ноющая мать, представительница слабой, бесполезной, вечно ноющей семьи! Да что там, даже ваш отец поспешил избавиться от вас. Но я вас хорошо знаю, мадам. Я знаю, как вы пытаетесь избаловать моего мальчика, чего стоило ваше поведение во время казни Блэра! Вы хотели бы вырастить из него слабого, безвольного человека, покорного вам, а не мне. Вы хотели бы, чтобы он был добр, щедр и милосерден к вашей никчемной стране! Но вы ошиблись! Ничего у вас не выйдет!

Розалинда отвернулась, боясь встретиться с ним взглядом. Селар схватил ее за руки и рывком поднял. Чувствуя леденящий страх, королева теперь была вынуждена смотреть на мужа.

Селар медленно покивал головой; на его лице играла издевательская усмешка.

— Вы думаете, я не знаю? Насчет красавчика Джорджа? Как же, он так к вам внимателен! Мой кузен обходится с вами как с леди, восхищается вашим благородством. Вы, должно быть, в его присутствии чувствуете, что достойны короны. Да, мне все известно. Да только он ведь не смеет к вам и прикоснуться! В этом растяпе храбрости ни на грош! Впрочем, чему удивляться: ведь его воспитал не мой отец.

Розалинда не смогла удержать отчаянного протеста:

— Нет, господин, ваш отец…

— Действовал не так, как надо? Проклятие, мне ли не знать! — Селар притянул Розалинду еще ближе, так что теперь она задыхалась от винных паров и запаха пота. — Мой отец был чудовищем. Всю жизнь он заставлял меня верить в то, что я его избранник. Все думали, что мой болезненный братец Тирон не выживет, и двадцать лет отец учил меня, делал из меня воина, чтобы иметь преемника. Тут-то Тирон и начал поправляться, и отец отбросил меня, как ненужную игрушку. Ему было все равно, что Тирон не способен править Майенной, что он еле может держать в руках меч, что ничего не смыслит в военной тактике, в дипломатии, в политике. Нет. Значение имело только одно: Тирон старший сын, а значит, он унаследует трон. Меня отстранили от всех дел. Но мой отец все же оказался умелым учителем и сделал из меня собственного двойника безжалостного, честолюбивого, целеустремленного. Разве это не прекрасно получить от отца такие дары? Разве можно желать большего? А вот я желал. Я желал корону, ту корону, что была моей по праву.

Селар мгновение пристально смотрел на Розалинду, потом встряхнул ее, как тряпичную куклу.

— Нечего так на меня смотреть, жена! Я сделаю это, и вам меня не остановить! Я отниму корону у брата, даже если война с ним будет стоить мне жизни. И корону я передам сыну, тому самому сыну, которого родили мне вы, моя невинная голубка. Не думаете ли вы, что я хоть в грош ставлю эту вашу никчемную страну? Вам следует понимать: мне нужны лишь ее армия и ее богатства, чтобы получить принадлежащее мне по праву. Не смотрите на меня с таким ужасом. Вы ведь все прекрасно знаете потому и пытаетесь воспрепятствовать каждому моему шагу. Но больше я этого не потерплю!

Розалинда попыталась вырваться из железных пальцев:

— Господин мой, я ничего не делала во вред вам! Я всегда выполняла все ваши желания, я родила вам двоих детей, которыми вы можете гордиться.

— Вы родили мне девчонку, которая только на то и годится, чтобы с выгодой выдать ее замуж, и сына, которого пытаетесь испортить. Ну, от девчонки я к концу года избавлюсь. Я уже нашел ей жениха, через месяц состоится обручение. Да. Подальше от вашего влияния, мадам.

— Но, сир… — Слезы текли по лицу Розалинды, теснили ей грудь, так что она с трудом могла дышать. Селар еще сильнее стиснул ее руки и широко улыбнулся.

• Предыдущая
• 36/116
• Следующая