ЦРУ против СССР - Яковлев Николай Николаевич - Страница 101

• Предыдущая
• 101/117
• Следующая

Тенденция эта, уже намеченная в официальной истории ведомства Э. Гувера в самом начале пятидесятых годов [368], во всевозрастающей степени пронизывает даже академические сочинения. Профессор Д. Варне, автор одной из лучших биографий Рузвельта, напоминает: президент был инициатором заключения в концентрационные лагеря на время войны всех американцев японского происхождения – 112 тысяч человек. Все они, включая женщин и детей, содержались в нечеловеческих условиях, подвергаясь издевательствам и унижениям со стороны охраны. В начале 1945 года 5766 американцев японского происхождения, находившихся в одном из лагерей, демонстративно отказались от гражданства США.

Причем, как это выяснилось спустя примерно 40 лет, американская военно-морская разведка тогда отлично знала – эти японцы не представляли никакой угрозы «безопасности» США. Командор К. Рингл, отвечавший за безопасность тихоокеанского побережья, докладывал об этом прямо Рузвельту. Докладывал не с потолка, а на основании многих данных, в том числе взлома и проникновения в японское консульство в Лос-Анджелесе еще до начала войны. Когда после Пирл-Харбора развернулась истерическая кампания против лиц этого происхождения, военно-морская разведка обратилась к президенту с просьбой выступить с заявлением от себя или кого-либо из членов правительства о том, что США верят в лояльность этих людей. Среди обоснований в одном из документов от 19 декабря 1941 года указывалось: «Уже пять американцев японского происхождения покончили с собой в Лос-Анджелесе, так как не могли вынести подозрений в своей нелояльности».

Белый дом остался глухим к сообщениям даже тех, кто по долгу службы знал истинное положение. Не тронули правительство и указания на то, что эта политика омрачит представление о США в мире как о «великой демократии». В другом служебном документе было сказано: «Мы обращаемся с японцами так, как Гитлер обращается с евреями». Сын покойного командора Ригла в 1981 году в большой статье об этом эпизоде сухо откомментировал: «Подлежал высылке как враг общества любой имевший 1/16 японской крови. В нацистской Германии нужно было иметь в два, раза больше еврейской крови, чтобы подпасть под эту категорию» [369].

Рузвельт носился с планом заключения в концентрационные лагеря и американцев немецкого происхождения, но их оказалось слишком много – 600 тысяч. Пришлось оставить идею. «Рузвельт, – замечает Варне, – не очень заботился о гражданских правах. Как Джефферсон, в молодые годы он стоял за гражданские свободы вообще, но легко делал исключение… Однажды Эдгар Гувер признался в присутствии министра юстиции, что агент ФБР был пойман в момент установки подслушивающего устройства к телефону левого лидера профсоюза Гарри Бриджеса. Рузвельт покатился со смеху, похлопал Гувера по спине и весело воскликнул: „Ей-богу, Эдгар, тебя впервые поймали со спущенными штанами“ [370].

Рецензируя академический труд Д. Леша «Рузвельт и Черчилль. 1939 – 1941 гг.», увидевший свет в 1976 году, «Нью-Йорк таймс бук ревью» подчеркнул: «Мистера Леша, несмотря на его обоснованное восхищение Рузвельтом, тревожат некоторые аспекты его руководства. Использование президентской власти определенным образом, изворотливость, на которую он был способен… несомненно, служили добрым целям, но эти же методы могут послужить и злу. Леш цитирует высказывание сенатора Фулбрайта, относящееся к 1971 году: „Цели уступали место методам, закон подчинялся политике в напряженной действительной или мнимой обстановке… Изворотливость Ф. Рузвельта ради хорошего дела облегчила Л. Джонсону прибегать к той же изворотливости ради дурного дела“ [371].

Когда Трумэну по вступлении на пост президента ФБР передало, как было принято, записи телефонных разговоров, в том числе близкого советника Рузвельта Т. Коркорана, Трумэн изумился – был записан разговор супруги Коркорана с парикмахером. «Мне плевать, сделает г-жа Коркоран прическу или нет. Что это за дрянь?» «Подслушано, – ответил сотрудник ФБР. „Прекратить! – рявкнул Трумэн. – Скажите там, в ФБР, что у меня нет времени на такое дерьмо“ [372]. Но при Трумэне подслушивание отнюдь не было прекращено, «напротив, министр юстиции Т. Кларк в 1946 году получил „добро“ от Трумэна на проведение новой, расширенной программы в этом отношении» [373]. Споры эти несущественны, важно главное – система современного политического сыска ФБР была заложена в США в годы второй мировой войны и с тех пор никогда не демонтировалась.

В послевоенный мир ФБР вступило, вооруженное до зубов. В арсеналах тайной полиции хранились подробные досье и картотеки на лиц и организации, считавшиеся «подрывными» по критериям Гувера. Первое место среди них занимал «индекс безопасности», который велся с 1939 года, – список лиц, подлежавших заключению при введении чрезвычайного положения. Врагом № 1 ФБР признавало коммунистическое движение в США [374].

На рубеже антифашистской войны и мира демократические силы в США действительно были на подъеме. ФБР стало тараном для разгрома их. В первое послевоенное десятилетие, действуя в тесном сотрудничестве с комитетом палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, ФБР обеспечивало позорную работу инквизиторов.

Гувер со своими шпиками подливал масла в огонь антикоммунистической истерии. При подстрекательстве ФБР в президентство Трумэна проверили «лояльность» 6 миллионов 600 тысяч американцев! [375] К 1952 году 490 человек были уволены с работы (но ни одного случая шпионажа, о чем трубило ФБР, установлено не было) [376]. Тысячи и тысячи вынужденно ушли с работы, чтобы не проходить унизительную и опасную проверку, в ходе которой ссылки на первую поправку к конституции прямо вели в тюрьму. В 1951 году были осуждены к тюремному заключению за убеждения 11 лидеров Компартии США. В общей сложности в 1949 – 1956 годах в тюрьмы было брошено 104 коммуниста. Прокуратура черпала «факты» из доносов агентов ФБР, которые часто выступали «свидетелями» на сфабрикованных процессах.

То было время маккартизма в США. В ФБР за это десятилетие было заведено 432 000 досье на лиц и организации, отнесенные к «коммунистам» [377]. С величайшим восторгом в ФБР встретили закон о внутренней безопасности 1950 года (все коммунисты подлежали регистрации и заключению в случае чрезвычайного положения) и закон о контроле над коммунистами 1954 года, который лишал компартию всех «прав, привилегий и иммунитета, которыми пользуются законные организации в США».

В США срочно построили шесть концентрационных лагерей, а ФБР уже составило списки будущих узников по «индексу безопасности», куда входили и руководители компартии – 11 982 человека, по «коммунистическому индексу» еще 17 783 человека плюс 200 тысяч человек, взятых на учет местными отделениями ФБР [378]. Американские карательные органы слов на ветер не бросали – в 1953 году были казнены супруги Розенберги. Гребень исполинской волны маккартизма оседлало среди прочих руководство ФБР, перед взором которого открылись новые горизонты.

В своего рода манифесте ФБР, вышедшем в те годы, книге Д. Уайтхеда все изложение вело к основному выводу: «Высшее командование ФБР нисколько не сомневается, что коммунизм в США может быть уничтожен расследованием, судебным преследованием и осуждением лидеров коммунистической партии… но это только один этап работы, которую нужно выполнить в международном масштабе.

• Предыдущая
• 101/117
• Следующая