Кепка-невидимка - Яковлев Юрий Яковлевич - Страница 2
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая
На другом конце зелёной лужайки появился человек, одетый в неуклюжий толстый халат с длинными рукавами. Такой халат предохраняет помощника инструктора от укуса собаки. Человек в халате изображал нарушителя.
Над лужайкой прозвучала строгая военная команда:
— Нарушитель! Фас!
И Гвидон длинными, стремительными прыжками устремился к «нарушителю».
В следующее мгновение началась горячая схватка между человеком и собакой. В конце концов Гвидон свалил «нарушителя» и замер, упёршись ему в грудь передними лапами.
Вокруг зазвучали аплодисменты.
— Идём, — вдруг сказала Лидка и взяла Федю за руку.
Через некоторое время Лидка и Федя очутились перед прапорщиком Дыней.
— Это Федя Гуляев. Изобретатель. А я — Лидка! — сказала девочка и слегка подтолкнула Федю.
— Здравия желаю! — отозвался прапорщик.
Но Федя не сводил глаз с пограничного пса Гвидона.
— Он у нас застенчивый, а так ничего, — продолжала Лидка. — Он такое может… Возьмите Федю на границу. Ему надо почувствовать, что он смелый, что он может постоять за себя.
— Постоять за себя человек должен уметь, — согласился с Лидкой прапорщик. — А что же он может?
— Прятаться, — подумав, сказал Федя.
— Маскироваться, — поправил его пограничник. — Ну-ка, замаскируйся, Федя!
Федя торопливо вынул из пакета кепку-невидимку, натянул её на голову. И исчез.
Напрасно прапорщик Дыня осматривал все кусты, заглядывал под скамейки.
— Что же это такое! — ворчал он. — От меня ни один нарушитель не ушёл. И на тебе!
И тут он увидел Федю: тот сидел на скамейке.
Лида стояла рядом и улыбалась. Гвидон махал хвостом, словно был заодно с ребятами.
— Как это тебе удаётся? — спросил прапорщик.
Федя пожал плечами.
А Лидка ответила:
— Изобретатель! — И немного помолчав, добавила: — Надо спасать Федю, а то он превратится в неудачника. Такой талант пропадёт.
— Талант! — согласился пограничник. И задумался.
Потом сказал:
— Решение будет такое: если ты, Федя, сумеешь незаметно проникнуть в вагон, в котором мы с Гвидоном завтра в 10:10 отбываем на заставу, быть тебе со мной на границе. Ну, а не сможешь…
Прапорщик взял под козырёк — поприветствовал своих юных знакомых и зашагал прочь. Гвидон шёл рядом.
— Что ты наделала! — воскликнул Федя, когда прапорщик и собака скрылись за соседним павильоном. — Ведь завтра я уезжаю в пионерский лагерь.
— Ты завтра не уезжаешь в пионерский лагерь, ты завтра уезжаешь на границу, — твёрдо сказала Лидка.
— Тебе легко говорить! А что я скажу дома?..
— Ничего не скажешь. Подставишь щёку маме и бабушке и сядешь в автобус. А потом наденешь свою серенькую кепку и тихо выйдешь из автобуса. Я буду ждать тебя за углом соседнего дома.
— Но ведь в лагере хватятся. Станут искать. Сообщат родителям. Тут надо что-то изобрести.
— Вот и изобретай.
Когда Федя вернулся домой, он отозвал папу в сторонку и сказал:
— Папа, давай поговорим, как мужчина с мужчиной.
Папа согласился.
— Помнишь, ты мне говорил: когда в жизни нет приключений, нечего будет вспоминать в старости, — начал издалека Федя.
— Твоя старость меня пока не очень волнует, — признался папа. — Меня больше занимает твоя юность.
— Так для юности надо совершить что-то настоящее, чтобы поверить в себя! И я должен выстоять!
Папа ничего не ответил, только одобрительно кивнул головой.
— Ведь впереди Атлантида, — сказал Федя.
— Атлантида! — согласился папа, и ему ничего не оставалось, как принять сторону сына.
…Автобусы! Автобусы! Автобусы! У них разные номера, но сегодня маршрут один — в пионерский лагерь. Они стоят вдоль тротуара, и оттого, что одни уезжают, а другие провожают, улица стала похожа на вокзал.
Федю провожали мама и бабушка.
— Ты должен закалиться! — напутствовала внука бабушка. — Каждый день зарядка, потом ледяной душ.
— Там нет ледяного душа. Там река, — говорил Федя.
— Купайся! И старайся подольше плавать. Ты должен вернуться мужчиной!
— Только ты не очень, — вмешалась в разговор мама. — Бабушке что — она занималась парашютным спортом.
— Ты, к сожалению, вообще не спортсменка, — упрекала маму бабушка.
— Пусть хоть Федя…
— Я не против, — вздохнула мама, — но всему должна быть мера.
— Вот меры я больше всего боюсь. Когда человек думает о мере, он ничего не достигнет. А Федя собирается в подводную Атлантиду.
— И ты веришь в эти бабушкины сказки?
— Это сказки не бабушки, а внука, — сказал Федя. — Это вообще не сказки.
В это время послышалась команда:
— По машинам!
Федя вошёл в автобус. Протиснулся на последнее сиденье и рядом положил свой рюкзачок.
В автобусе появилась вожатая, она критически осмотрела ребят.
— Все на местах? — строго спросила она.
— Все! — в один голос отозвался автобус.
Но вожатая всё же стала пересчитывать своих питомцев. И только убедившись, что весь отряд в сборе, сказала:
— Все! Можно ехать.
Никто из ребят не увидел, как Федя надел кепку-невидимку — и его не стало. Только рюкзак сиротливо лежал в углу на сиденье. Никто не заметил его исчезновения. Все были возбуждены отъездом, все липли к окнам и искали своих близких. Сложенные ширмочкой двери захлопнулись. Колонна тронулась. Тротуар превратился в перрон, провожающие махали руками и что-то кричали вслед.
Мама и бабушка тоже махали и тоже что-то кричали.
А в это время перед Лидкой, которая, прижимаясь к стене дома, стояла за углом, возник Федя.
— Скорей! А то опоздаем на поезд! — сказала Лидка.
Они побежали.
По гранитной лестнице вокзала, перепрыгивая через две ступеньки, бежали Федя и Лидка. Потом они пробежали по гулкому залу ожидания и очутились на перроне, где, как корабли у причала, стояли готовые к отправлению поезда.
— Пора, — сказала Лидка. — Надевай!
Федя вытащил из кармана кепку и, едва надев её, сразу исчез. Но на людном перроне никто не заметил его исчезновения.
— Теперь слушай внимательно, — говорила Лидка, а идущим рядом казалось, что девочка говорит сама с собой. — Я сейчас отвлеку прапорщика Дыню, а ты — в вагон.
— Понял! — отозвался невидимый Федя.
Седьмой вагон. Шестой вагон. Пятый…
Как Лидка и предполагала, прапорщик Дыня стоял в дверях, преграждая путь всем видимым и невидимым. До отправления поезда остались считанные минуты.
— Здравствуйте! — поздоровалась Лидка, — Где Федя? Не приходил?
Пограничник усмехнулся и пожал плечами.
— Он всегда опаздывает, — сказала девочка. — Один раз на три тысячи лет опоздал. Но он придёт… Посмотрите, не он спешит сюда?
Прапорщик соскочил со ступеньки и подошёл к Лидке.
— Где?
Лидка показала на бегущего вдалеке мальчика.
— Какой же это Федя, — усмехнулся пограничник. — Федя, наверное, так замаскировался, что сам себя не может найти, — сказал Дыня и засмеялся.
Поезд тронулся.
— Передавай привет Феде! — выглядывая из окна, крикнул пограничник.
А в соседнем окне, как в рамке портрета, неподвижно застыл розоволицый пассажир в соломенной шляпе. Он улыбался, и белая полоска зубов ослепительно сияла. Странная была у него улыбка — она скорее походила на гримасу, чем на улыбку.
Поезд прибавлял ходу. Лидка бежала рядом и махала рукой.
И вдруг в окне за спиной улыбающегося пассажира появился Федя. Он засмотрелся на проплывающие за окном поля, перелески, озерки и забыл, что снял кепку.
И его тут же заметила проводница.
— Мальчик, что-то я тебя не припомню. Ты из какого купе?
— Я? — спросил Федя. — Я…
Он тут же вспомнил о спасительной кепке-невидимке. Вспомнил — и исчез. Растерянная проводница огляделась, потёрла глаза и пошла прочь.
А в это время прапорщик Дыня отправился обедать, и Федя тут же юркнул в его купе. Гвидон зарычал, потом обнюхал невидимого мальчика и успокоился. Лёг на свою подстилку.
Федя достал лист бумаги и принялся рисовать.
- Предыдущая
- 2/7
- Следующая