Выбери любимый жанр

Невезуха на все сто - Яковлева Елена Викторовна - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

— Хорошо, приеду, — торопливо заверила меня Инга. Что неоспоримо доказывало: она знала, она все знала.

Глава 2

Инга возникла в моей жизни в шестом классе средней общеобразовательной школы № 123. Ее привела наша классная руководительница Эмма Семеновна, представив перед уроком истории:

— Знакомьтесь, дети, это Инга Прокопчик, она будет с вами учиться.

Должна вам сообщить, что Инга тогда была очень упитанной девочкой со старомодной корзинкой из толстых кос на голове. Добавьте к этому нелепую юбку плиссе, делающую ее похожей на бочонок для засолки огурцов, и вы без труда представите себе бездну, отделяющую тогдашнюю Ингу от идеала. Помню, она страшно смущалась, а новые одноклассники беспардонно пялились на нее во все глаза, и особого дружелюбия в них не наблюдалось.

Неудивительно, что во мне она сразу вызвала острое сочувствие. Я хорошо знала, какая участь ей уготована: наши отъявленные остряки тут же приклеют ей обидную кличку, липкую, как жевательная резинка. Еще бы, такой «лакомый кусочек»: толстая девчонка с редким именем Инга и совершенно не сочетающейся с именем нелепой фамилией Прокопчик. Я как в воду глядела: Инге досталось издевательское прозвище Копчик, заслышав которое она вздрагивала и заливалась краской.

Я так прониклась сочувствием к несчастной жертве школьного террора, что немедленно взяла ее под свое крыло, обеспечив защиту и покровительство. Я вступалась за нее всякий раз, как кто-нибудь из наших раздолбаев собирался ее обидеть, за что Инга платила мне редкой во все времена монетой — преданностью и восхищением. Признаюсь, мне это было очень даже лестно.

Все резко изменилось после восьмого класса. Инга провела летние каникулы у каких-то родственников, а вернулась неузнаваемой. Пухлая и неповоротливая, как жук, упавший на спину, девчонка превратилась в стройную красивую девушку. Словно ее подменили или она, как Царевна-лягушка из сказки, сбросила наконец отвратительную бородавчатую шкурку и предстала в своей подлинной красе. Я потеряла дар речи, как только оценила масштабы волшебного Ингиного перевоплощения. Подумать только, а ведь я собиралась опекать ее, бедную, чуть ли не до гробовой доски, получая от этого глубокое моральное удовлетворение. И нате вам — за одни только летние каникулы мой привычный обжитой мир перевернулся с ног на голову. Преображенная Инга больше не нуждалась в защите и покровительстве и при желании сама могла взять над кем-нибудь шефство. Например, надо мной, все еще пребывающей в гадких утятах.

Осознав, что мы поменялись ролями, я пришла в жуткое замешательство, а новая Инга неожиданно открылась мне с новой же стороны, продемонстрировав беспрецедентное великодушие. Она вела себя безупречно, словно ничего такого особенного с ней не произошло, и наши отношения остались прежними. Так, вероятно, гусеница превращается в прекрасную бабочку-махаон, не делая из этого превращения события. Ну подумаешь, превратилась и превратилась, ведь так и должно было случиться, разве нет?

И если бы Ингина красота заключалась только в правильных чертах лица и длинных ножках… Так нет же, в ней было нечто большее, и это нечто даже я своим недоразвитым подростковым умишком осознала. В ней буквально во всем угадывалась порода, вплоть до пресловутых кончиков ногтей в форме цветочных лепестков. И откуда только все взялось, буквально из ничего, завистливо вздыхали записные школьные красавицы, которых Инга оставила далеко позади, — господи, да они ей даже в затылок не дышали! — и упорно набивались ей в подружки. Сначала я боялась, что всеобщее внимание вскружит Инге голову и она забудет про меня, но потом успокоилась.

Скоро мы закончили школу: я — с одной четверкой по математике, а Инга — с одной четверкой по пению. С той разницей, что остальные у меня были пятерки, а у Инги — тройки. Учеба ей не то чтобы не давалась, скорее не доставляла удовольствия, как мне, а напрягаться ради галочки она не хотела. Однако же, когда я рванула в Москву поступать в университет, Инга последовала моему примеру. Я-то поступила, а Инга срезалась на первом же экзамене, но унывать не стала, быстро устроилась на курсы секретарей-референтов, быстро нашла работу в какой-то фирмочке и «омосквичилась» не в пример быстрее меня. Я-то все торчала по библиотекам, исправно посещала коллоквиумы и писала заумные курсовые, а она жила полной жизнью со всеми прилагающимися к ней причиндалами вроде дискотек, свиданий при луне и увлекательных путешествий по магазинам.

Что самое удивительное, замуж я все-таки вышла раньше Инги, хотя, по логике вещей, должна была засидеться в старых девах. Собственно, только из опасения в них засидеться я и приняла Генкино предложение. Инга не торопилась, поскольку, имея множество вариантов, затруднялась с выбором, а у меня, кроме Генки, никого не было, потому и глаза не разбегались, сосредоточились на его веснушчатой физиономии и съехались к переносице. Да так, что потом разъехаться не могли. И хоть бы он представлял собой что-нибудь выдающееся, а то ведь совершенно посредственный экземпляр, к тридцати годам обзаведшийся обширной лысиной, вялым брюшком и прогрессирующей близорукостью. И тем не менее он меня бросил. Ясное дело, я бы хотела, чтобы все было наоборот, и, вздумай он вернуться, наверное, приняла бы его обратно. Зачем? Именно для того, чтобы переиграть это кино заново и выставить Генку за дверь с тихим торжеством отмщенной добродетели.

Да что это я все о себе да о себе, поговорим-ка лучше об Инге. Так вот, она тоже в конце концов нашла свое «счастье» в лице вышеупомянутого Покемона. Если бы вы его видели так же близко, как я, вы бы сразу поняли, почему это счастье в кавычках. Парочка из них получилась еще та — ни дать ни взять, Красавица и Чудовище. Тонкая, воздушная, ангелоподобная Инга и маленький, отвратительный, похожий на старую облезлую обезьяну Ованес Сусанян. Ясно, что он попросту купил мою обворожительную, но ветреную подружку, а потому их брак всего лишь сделка. Насколько она обоюдовыгодна — судить затрудняюсь, ибо в таких вопросах у каждого свои критерии.

Конечно, Инга получила и деньги, и тряпки, и заграничные вояжи, но я, например, вполне без всего этого обхожусь и гордо довольствуюсь участью свободной и независимой женщины, о чем не устаю повторять при каждом удобном случае. Вернее, повторяла, пока одна мымра из нашей газеты не заявила, что я, дескать, свободна от мужского внимания и независима от благ цивилизации, да и то не по своей воле. Прямо так и сказала мне в лицо, а я оторопела от беспримерной наглости и с ходу не нашлась, что ей ответить. Стояла совершенно ошарашенная и хватала ртом воздух, а она смеялась мне в лицо. А когда я очухалась, время было уже упущено, прямо как с Генкой. Приходится с сожалением констатировать, что на сегодняшний день это два самых обидных плевка в душу, от которых мне не удалось увернуться.

* * *

К черту, к черту пространные отступления и продолжительные экскурсы в историю, тем более что в карете прошлого, как известно, далеко не уедешь. Вернемся в душный июльский вечер, наэлектризованный надвигающейся грозой. Заново описываю диспозицию для особо утомленных излишними подробностями и ненароком потерявших нить повествования.

Итак, до того как меня вдруг некстати потянуло на воспоминания, я позвонила Инге, затащившей в мою постель покойника, то есть не покойника, конечно, а живого мужика (не некрофилка же она, в самом деле!), то есть в постель он лег живым, а встать уже не встанет. В ожидании Инги я снова торчала на лестничной площадке (правда, предварительно обувшись) и нервно грызла ногти.

Инга примчалась в своем серебристом «Мерседесе» примерно через полчаса. К этому моменту я уже успела обгрызть ногти до мяса и раскалиться добела.

Инга вышла из лифта и сразу вытаращилась на меня:

— Чего это ты тут торчишь?

— А ты как думаешь? — Буду я с ней еще церемониться. Будто она не знает, из-за чего это я околачиваюсь на пыльной лестнице, вместо того, чтобы преспокойно отдыхать после трудового дня, а также трудового года. Мне ведь до заслуженного отпуска всего один день остался, а тут такой подарочек в собственной постели.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело