Выбери любимый жанр

Когда Ницше плакал - Ялом Ирвин - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

«Похоже, — думал он, — я еще могу надеяться. Возможно, я могу воспользоваться этой женщиной для того, чтобы вытеснить из своей головы мысли о Берте. Не открыл ли я психологический эквивалент фармакологической терапии замещения? Легкое, неопасное лекарство вроде валерианы может заменить более опасное, например морфий. Точно так же, может, замена Берты на Лу Саломе окажет благотворное воздействие! В конце концов, эта женщина более утонченная, более разумная. Берта — как бы это сказать? — предсексуальна, это несостоявшаяся женщина, ребенок, неуклюже ворочающийся в женском теле».

При этом Брейер понимал, что именно предсексуальная невинность Берты влекла его к ней. Обе женщины восхищали его: мысли о них согревали его чресла. И обе женщины пугали его: каждая несла в себе опасность, каждая по-своему. Лу Саломе пугала его своей силой, тем, что она могла сделать с ним. Берта пугала его своим подчинением, тем, что он мог сделать с ней. Он трепетал при мысли о том, как рисковал с Бертой, как близко он подошел к тому, чтобы попрать основополагающее правило врачебной этики, разрушить себя, свою семью, всю свою жизнь.

Тем временем он был полностью поглощен разговором и совершенно очарован этой молодой особой, которая составляла ему компанию во время завтрака, так что в конце концов именно она, а не он, вернулась к теме болезни ее друга, а именно — к замечанию Брейера о чудесах медицины.

«Мне двадцать один год, доктор Брейер, и я больше не верю в чудеса. Я прекрасно понимаю, что безуспешность усилий двадцати четырех прекрасных терапевтов может свидетельствовать только о том, что этим современное медицинское знание ограничивается. Но не поймите меня неправильно! Я не тешу себя иллюзиями о том, что вы можете улучшить состояние здоровья Ницше. Не это заставило меня обратиться к вам за помощью».

Брейер поставил чашку с кофе на стол и промокнул усы и бороду салфеткой. «Простите, фройлен, но теперь я совсем ничего не понимаю. Вы начали — разве не так? — с того, что сообщили мне о том, что моя помощь нужна вам для друга, который очень болен».

«Нет, доктор Брейер, я сказала, что мой друг в отчаянии, что существует серьезная опасность того, что он может наложить на себя руки. И именно отчаяние профессора Ницше, а не его тело, я прошу вас вылечить».

«Но, фройлен, если физическое здоровье вашего друга приводит его в отчаяние, а у меня нет для него никаких медицинских средств, что мы можем сделать? Я не могу помочь душой больному».

Брейер заметил, что Лу Саломе кивнула, показывая, что узнала слова врача Макбета, и продолжил: «Фройлен Саломе, не существует лекарства от отчаяния, нет докторов для души. Я могу лишь порекомендовать один или несколько прекрасных лечебных курортов с минеральными источниками в Австрии или Италии. Или, может быть, обратиться к священнику или кому-либо еще, связанному с религией, к родственнику или, скажем, хорошему другу».

«Доктор Брейер, я знаю, вы можете больше. У меня есть шпион. Это мой брат Женя, он изучает медицину, и он посещал вашу клинику в начале этого года в Вене».

Женя Саломе! Брейер силился вспомнить это имя. Студентов было слишком много.

«От него я узнала, что вы любите Вагнера, что эту неделю вы будете в отпуске и проведете его в Венеции, в отеле „Амали“, и как вы выглядите. Но, что самое важное, от него я узнала, что вы самый настоящий лекарь отчаяния. Прошлым летом он посетил неофициальную конференцию, во время которой вы рассказывали о том, как лечили молодую женщину, по имени Анна О., — женщину, которая была в отчаянии и которую вы вылечили при помощи новой техники, „лечения словом“, — терапии, основанной на разуме, на распутывании сложных психических связей. Женя говорит, что вы единственный терапевт в Европе, который может предложить самое настоящее психологическое лечение».

Анна О.! Услышав это имя, Брейер вздрогнул и пролил кофе из чашки, которую он подносил к губам. Он вытер руки салфеткой, надеясь, что фройлен Саломе ничего не заметила. Анна О., Анна О.! Это невероятно! Куда ни глянь, везде он натыкался на Анну О. — тайное кодовое имя для Берты Паппенгейм. Преувеличенно осторожный, Брейер никогда не называл имена своих пациентов, обсуждая их со студентами. Вместо настоящего имени он использовал псевдоним, который состоял из букв, предшествующих в алфавите инициалам пациента. Так, Б.П. (Берта Паппенгейм) превратилась в А. О., или Анну О.

«Вы произвели на Женю неотразимое впечатление, доктор Брейер. Говоря о вашей учебной конференции и лечении Анны О., он заметил, что ему досталась великая честь — находиться в свете сияния гения. Знаете, Женя не такой уж впечатлительный парень. Я никогда раньше не слышала, чтобы он говорил так. Тогда я поняла, что однажды я должна встретиться с вами, познакомиться с вами, может быть, учиться у вас. Но мое „однажды“ приобрело более четкие очертания, когда за последние два месяца состояние Ницше ухудшилось».

Брейер оглянулся. Большинство посетителей уже поели и ушли, но он сидел здесь, далеко-далеко от Берты, общаясь с ошеломляющей женщиной, которая появилась в его жизни благодаря Берте. Дрожь, ледяной озноб пронизал его. Неужели ему негде спрятаться от Берты?

«Фройлен, — Брейер прочистил горло и заставил себя продолжать разговор, — случай, о котором говорил ваш брат, был всего лишь единичной попыткой использования пока только экспериментальной методики. Нет никаких причин полагать, что именно эта методика принесет пользу вашему другу. Но нет никаких причин утверждать и обратное».

«Почему вы так думаете, доктор Брейер?»

«Боюсь, время не позволяет мне дать вам пространный ответ. Так что сейчас я только скажу, что болезни Анны О. и вашего друга не имеют ничего общего. Она страдала истерией, и ее мучили конкретные симптомы, как, наверное, брат вам уже говорил. Мой подход заключался в систематическом устранении симптомов посредством того, что я помогал пациенту под гипнозом вспомнить забытую психическую травму, которая знаменует собой появление симптома. Если обнаружен конкретный источник, симптом исчезает».

«Предположим, доктор Брейер, что отчаяние — это симптом. Разве вы не можете вылечить его таким же образом?»

«Отчаяние — это не медицинский симптом, фройлен; это неконкретное понятие, абстракция. Все симптомы Анны О. относились к той или иной конкретной части тела; каждый из них являлся результатом нарушения процессов интрацеребрального возбуждения и торможения, возникшего на нервной почве. Насколько я понял, отчаяние вашего друга относится исключительно к сфере мышления. Для лечения этого состояния лекарство еще не изобретено».

Впервые Лу Саломе засомневалась. «Но, доктор Брейер, — она снова накрыла его руку своей, — до того, как вы начали работать с Анной О., истерию нельзя было лечить психологическими средствами. Насколько я знаю, терапевты использовали только ванны и это ужасное лечение электрическими разрядами. Я уверена, что вы и только вы сможете создать новый вид терапии для Ницше».

Брейер вдруг заметил, сколько времени. Он должен был возвращаться к Матильде. «Фройлен, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вашему другу. Позвольте вручить вам мою визитную карточку. Я встречусь с вашим другом в Вене».

Она бросила быстрый взгляд на карточку, прежде чем убрать ее в кошелек.

«Доктор, боюсь, это будет не так-то просто. Ницше, скажем так, не будет склонным к сотрудничеству пациентом. На самом деле он даже не знает, что я говорю с вами. Это очень замкнутый и очень гордый человек. Он никогда не сможет признать, что ему требуется помощь».

«Но вы говорите, что он открыто заявляет о суициде».

«В каждом разговоре, в каждом письме. Но он не просит помощи. Если он узнает о нашем разговоре, он никогда мне этого не простит, и я уверена, что он откажется консультироваться с вами. Даже если мне каким-то образом удастся убедить его обратиться к вам за консультацией, он ограничится своим физическим нездоровьем. Никогда, ни за что на свете, он не позволит себе просить вас облегчить его отчаяние. У него сложились четкие представления о силе и слабости».

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело