Белое снадобье (часть сборника) - Юрьев Зиновий Юрьевич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/43
- Следующая
— Да, Доул?
— Я не присутствовал при аресте…
— Это вы уже сказали, — раздражённо заметил лейтенант.
— Я не присутствовал при аресте, — упрямо повторил Доул: он мог это позволить себе сейчас. — Но, к сожалению, я видел другое. Я видел, как Рафферти открыл своим ключом багажник машины мистера Кресси и бросил туда что-то. В темноте я не разобрал, но похоже, что вот этот пакет.
В глазах лейтенанта проявлялось радостное изумление. Ему так хотелось, чтобы он не ослышался, что спросил:
— Вы это видели сами?
— Да, сэр, — твёрдо ответил Доул.
Кресси расправлял плечи и выкатывал грудь, словно кто-то невидимый надувал его. Он даже стал выше ростом. Он посмотрел на Доула, потом на Рафферти, пожал плечами и сказал:
— Я же вас предупреждал, Рафферти, что вы сломаете себе шею, — голос его звучал мягко, почти соболезнующе. — Иногда мне казалось, что вы просто сошли с ума…
Это тоже была прекрасная мысль, и лейтенант с энтузиазмом кивнул головой, словно подтверждая официально диагноз. Прекрасная мысль, объясняющая всё. Великолепная теория, охватывающая все факты, полная, внутренне непротиворечивая, гармоничная.
Рафферти молчал. «Удар, которого не ждёшь, — подумал Доул, — опаснее всего. Что ж, надо было ему раньше думать. Хоть бы посоветовался, сволочь такая, со мной, а то решил использовать меня для своих грязных махинаций».
Доул любил чёткие и ясные мнения и любил, чтобы его суждения не расходились с его поступками. И если он рассказал лейтенанту, что видел, то только потому, что Рафферти человек плохой, и он, Доул, поступил правильно и принципиально. А сознание того, что всё это не так, он решительно утопил в самых глубинах памяти. Словно камень привязал — и в реку.
— Рафферти, — ласково сказал лейтенант, пристально глядя на руки полицейского, — дайте мне ваше оружие. Я временно отстраняю вас от работы. Завтра вас осмотрит психиатр.
Рафферти не сопротивлялся. Он отдал пистолет и электродубинку, так ни разу и не взглянув на Доула. Человек, получающий неожиданный удар, да ещё сзади, сопротивляется редко. Если он человек нормальный, он понимает, что сопротивление бессмысленно…
Назавтра Доула вызвал к себе начальник участка. Он вышел из-за стола, огромный и недосягаемый, как горная вершина, и вдруг улыбнулся.
— Вы молодец, Доул, — сказал он и пожал ему руку. — Я всё время присматривался к вам. Мне сразу показалось, что в вас есть зрелость ума и понимание всех тонкостей нашей нелёгкой службы. И личное бесстрашие…
«Угадал, — подумал Доул, — угадал. Правильно сделал. Сволочь этот Рафферти. Я, конечно, тоже, но у меня хоть есть семья…»
— Поэтому вы скоро будете сержантом, Доул, и я надеюсь, что вы так же хорошо будете справляться и с новыми обязанностями.
— Вы толковый парень, Доул, — сказал Билл Кресси, когда они уединились в кабинете бара Коблера. — Я не знаю, кто действительно подсунул мне в багажник десять унций белого снадобья, но вы здорово придумали, будто это сделал сам Рафферти.
Доул промолчал. Если человек думает о тебе, что ты умнее, чем на самом деле, никогда не надо его разочаровывать.
— …Что в вас мне понравилось, так это то, что вы не лезли, не торопились, а ждали своего шанса, чтобы показать стоящим людям, чего вы стоите… Вот вам тысяча кредиток, и не надо благодарить меня. Себя благодарите. Я уезжаю отсюда через несколько недель — не век же сидеть в этом вонючем болоте. На моё место сядет неплохой парень по имени Эдди Макинтайр. Будете иметь дело с ним. А я вас уже занёс в ведомость — будете для начала получать пятьсот в месяц…
Доул не сказал Марте ни слова и не дал ей ни гроша. И даже сыну не купил дешёвой игрушки. Он понимал, что, если хочет вытащить их из болота, надо копить, копить, копить…
— По-ол, — закричала из двери Марта, — ты не забыл, что через час к тебе должен приехать окружной судья? А ты всё ещё в одном халате…
— Всё в порядке, — вздохнул Доул и открыл глаза. — Так хорошо на солнышке. Будь ангелом, принеси мне холодного пива, а я ещё подремлю немножко. Ты не представляешь, как дремлется после купания.
— Ты знаешь, Доул, — сказал ему спустя два месяца один из его коллег, — Рафферти повесился в сумасшедшем доме. Вроде нашли, что у него не всё в порядке. Наверное, так оно и есть, если человек сам голову в петлю сует… А вообще-то что-то в этом парне было. Он мне как-то рассказывал, как в первый раз столкнулся с Кресси. Тот избивал какую-то девчонку. Сначала кулаками, а потом бросил её на пол и принялся обрабатывать её ногами. Только Рафферти подошёл, а Кресси ему: «Не волнуйтесь, полисмен, это мы так развлекаемся. Милдред это нравится. Так ведь, Милдред?» Девчонка на полу посмотрела на него с ненавистью, а он в это время так нарочито вынимает из кармана две бумажки по полсотни кредиток. «Да, — прохрипела девчонка. — Мы так развлекаемся».
В тот вечер Доул напился. Нужно было помочь некоторым воспоминаниям погрузиться как можно глубже. Алкоголь ему всегда в этом помогал.
2
Через год после того, как он стал начальником полиции Скарборо, его пригласил к себе Джо Коломбо.
— Вам нравится ваша работа? — спросил Коломбо и посмотрел свой стакан с содовой на просвет.
Доул почувствовал, как у него забилось сердце. Что имеет в виду Коломбо? Вопрос чисто риторический, он ведь на него даже не смотрит, а когда Коломбо задаёт людям серьёзные вопросы, он всегда смотрит им в глаза. Как будто он ни в чём перед хозяином Пайнхиллза не виноват, но мало ли что может прийти ему в голову… Ему стало жарко.
— Работа как работа, мистер Коломбо, — уклончиво сказал он. — Бывает лучше, а бывает и хуже.
— Вы у нас философ, Доул, — улыбнулся Коломбо, — но это вам не мешает быть толковым человеком.
— Спасибо, мистер Коломбо.
— Не за что. Так вот, Доул, я подумал, что хватит вам сидеть в полиции. Я хочу, чтобы вы выставили свою кандидатуру на пост мэра Скарборо.
— Что-о? — Доул даже подскочил на кресле. Он ожидал чего угодно, но не этого предложения. Мэр Скарборо, всего Скарборо. Речи и пресс-конференции, официальная резиденция с охраной и телохранители. Утверждение бюджета. Совещания, телекамеры и интервью. Боже, что сказала бы Марта, услышав такой разговор. Первая леди Скарборо. Маленькая, тихая Марта, в глазах которой раз и навсегда застыли удивление и страх перед миром. Доул почувствовал, как где-то в груди у него шевельнулся маленький тёплый комочек. Его семья. Его оазис. Крошечный оазис, где мир и покой, где не нужно иметь пару лишних глаз на затылке… Мэр Скарборо, гм, если бы ему сказали об этом, когда он был простым полисменом…
Всё это прекрасно, но должность-то выборная. Так или иначе, но надо же будет выступать перед избирателями. Пожимать руки, целовать младенцев он сумеет, но речи… Что говорить, о чём говорить, как говорить? И соперники… Им будет что сказать о Поле Доуле, начальнике полиции Скарборо…
— Не знаю, — сказал Доул. — Спасибо за честь, мистер Коломбо, но я, право, не знаю, что сказать вам. Я никогда не думал…
— Доул, — усмехнулся Коломбо, — перестаньте жеманиться. Роль малоопытной девицы вам не к лицу… Нашим друзьям в деловых кругах вы нравитесь, чего же ещё?
«Сволочь, — подумал Доул, — бандюга сицилийская… Если у него есть деньги, значит, можно издеваться…»
— Ответьте мне одним словом. Да или нет.
— Да, — сказал Доул. Он ещё ни разу в жизни не сказал «нет» Коломбо и твёрдо надеялся, что никогда этого не вынужден будет сделать.
Он сбился со счёта своих речей перед избирателями. По ночам ему снился океан человеческих лиц, которые накатывались на него вал за валом, а он ловил на лету детей, чмокал их и кричал, кричал, кричал, не узнавая собственного голоса:
— Закон и порядок, граждане Скарборо, вот что нам нужно. — И здесь он вдруг понимал, что потерял голос, что разевает и закрывает рот, не произнося ни звука, что сейчас ещё мгновенье — и эти волны человеческих лиц захлестнут его, закрутят, унесут, разорвут.
- Предыдущая
- 36/43
- Следующая
