Выбери любимый жанр

Монологи - Задорнов Михаил Николаевич - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Американские обыватели боятся Брайтон-Бича. Их пугает сверхгромкая ресторанная музыка, настораживают танцы. Им непривычно видеть раскрасневшиеся лица, уткнувшиеся на ночь в салат. Да что там обыватель! Даже американская мафия не знает, что делать с русской мафией. Ни один чикагский гангстер не приезжает в русский район. Он не знает, где оставить машину. Стоит ему на семь секунд оставить на улице свой черный «роллс-ройс», наш ему по-нашенски в эти же семь секунд гвоздем нацарапает на этом «роллс-ройсе» известные всему миру три буквы.

Недавно в очереди у американского посольства в Москве какой-то грузин закричал на чиновника:

– Почему вы нас так долго оформляете?

И американского чиновника прорвало:

– А я не хочу, – закричал он на всю очередь, – чтобы вы ехали в мою страну!

И его можно понять…

На Брайтоне даже сменили новые американские телефоны-автоматы на старые. Новые были созданы «во имя человека». Чтобы не подбрасывать монеты в течение разговора, не отвлекаться, усовершенствовали конструкцию. Бросаешь начальные четверть доллара, разговариваешь семь, десять, тридцать минут… Закончив говорить, вешаешь трубку, телефон-автомат звонит. Снимаешь трубку – тебе робот говорит, сколько еще надо опустить! Нашли дураков! Причем ладно бы наши просто уходили. Нет. Они еще должны испытать удовольствие (как раньше говорили, чувство глубокого удовлетворения) от того, что они кого-то объегорили хоть в мелочи. Поэтому наши все-таки снимают трубку, радостно говорят: «Пошел к черту!». И после этого… не уходят, нет, убегают «с чувством глубокого удовлетворения».

Я не случайно все время пишу «наши, наши, наши». Это действительно наши люди. Прежде всего – по хромосомному набору.

Некоторые по привычке празднуют 1 Мая. Многие отмечают и американские праздники, и советские. Я спрашивал, не выходят ли 1 Мая на демонстрацию?

Шутки шутками, а кто-то вступил в американскую компартию. Говорят, в связи с перестройкой скоро будут переводить непосредственно из нашей в американскую, если из их парити, конечно, придет официальный запрос…

Можно изменить фамилию, имя, лицо, Родину, но нельзя изменить хромосомный набор.

Самое большое количество доносов в Америке идет с Брайтона. Это хромосомный набор.

У кого-то за соседним столиком в ресторане «Русь» вспенилась открытая об стол бутылка пива. И это хромосомный набор.

Кто-то предложил купить мне выломанный приемник из машины. А хозяйка ресторана заводит меня на кухню:

– Купи пальто!

Спекулировать в стране, где есть все, может только наш человек.

– За семьдесят долларов отдам!

Я вижу, что пальто стоит как минимум триста долларов. Дорогая материя. Новое…

– Откуда оно? – спрашиваю я.

Она глазами показывает мне на угол кухни. Там на стуле сидит цыган. Воруют. Американцы самонадеянно думают, что они справились с проблемой воровства. Научно-исследовательские институты работали у них над решением этой проблемы. И решили. На ценниках цену стали указывать закодированными магнитными полосами. И если их не размагнитить, они зазвенят в дверях магазина. Размагнитить сам человек эти полосы не может. Надо знать код. А в кассе щуп компьютера одновременно и «снимает» цену, и размагнитит полосы. Так что у тех, кто заплатил, покупки не звенят в дверях, а звенят только у тех, кто прошел мимо кассы. Научно-исследовательские институты работали над решением этой задачи и, как им кажется, справились. Как бы не так! Наши просто отрывают ценник с магнитными полосками и выносят те товары, которые им нравятся. И все!!!

Мы – непобедимый народ! Американцы это начинают понимать. И, я думаю, они никогда не будут с нами воевать.

В том, что мы непобедимы, я понял, когда увидел, как наши покупают бананы в супермаркете. Самообслуживание. Бананы кладутся в полиэтиленовый пакет, пакет опускается на весы, весы говорящие. Говорят, сколько ты должен заплатить. И выдают чек. Вы обклеиваете этим чеком пакет и идете в кассу, где с вас и берут деньги согласно чеку. Да, так делают американцы. А наши? Наши кладут полиэтиленовый пакет на весы вместе с бананами и… приподнимают связки бананов! Тупые американские весы тут же выдают чек с ценой за вес полиэтиленового пакета. И только такой же слаборазвитый, как его весы, американец в кассе не может понять, почему за такую кучу бананов всего несколько центов.

Конечно, среди наших эмигрантов много приличных и интеллигентных людей, уехавших по идейным соображениям, а не для того, чтобы с утра не бояться ОБХСС. Они знают английский. Среди них есть писатели, художники, врачи, бизнесмены, которых уважают коренные американцы. Есть среди них и бедные, живущие впроголодь. Но хромосомный набор нашего человека виден не по ним, а по большинству из наших эмигрантов. Конечно, дети этого большинства вырастут другими. Они будут знать английский. Их влекут компьютеры и хорошие фильмы. Они вырастут американцами. Но родителей их уже не переделать. Они наши! Они плачут, когда поют русские песни. Они любят язык своего детства. Они любят наших артистов. В ресторанах они заказывают самые новые советские песни.

«…Без тебя, любимый мой, земля мала, как остров…»

Эмигранты любят свою Родину издали. Как сказал один из них: «Можно жить в любом государстве, но Родина у тебя одна.»

Даже те из эмигрантов, кто интеллигентно ругает Брайтон, кто живет среди американцев и, казалось бы, бесповоротно обамериканился, иногда, но хоть разок в год, а заглянет на Брайтон. Это для него уголок Родины. Здесь ему искренне нагрубят, откажет в месте швейцар перед входом в ресторан, потом обсчитает официант, пошлет полицейский известным всем маршрутом. Но и накормят по-русски сразу и осетриной, и пельменями, и настоящим черным хлебом, привезенным родственниками.

Больше всего эмигранты просят привозить им с Родины черный хлеб.

Да, Брайтон – это частица Родины! Здесь до сих пор сидят на кухнях и до сих пор ведут задушевные разговоры генетическим полушепотом о непорядках в России. Но здесь могут и помочь тебе, и понять тебя, и не поймут тебя улыбчивые американцы.

Брайтон – это уголок Родины.

Но больше всего эмигрантам хочется побывать на настоящей Родине. Хочется показать своим прошлым друзьям, какими они стали. Чтобы все увидели их машины – длинные-предлинные, времен тех фильмов, которые по нескольку раз смотрели в юности.

Чтобы все увидели их серьги, золотые-презолотые.

«…Ведь тебе теперь, любимый мой, лететь с одним крылом…»

Эмигрант – это человек с одним крылом. Огромным, размашистым, но одним.

Поэтому они и любят эту песню. Под нее они чувствуют свою роскошную неполноценность, богатое несовершенство, веселье несостоявшегося счастья…

Наши эмигранты в Америке напоминают ребенка, выросшего без отца при богатой фарцующей маме.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело