Выбери любимый жанр

Золотая лихорадка - Задорнов Николай Павлович - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

Дикая, пустынная река. Ни единого следа на песках, ни пепелища, ни остатка балагана.

Временами казалось Тимошке, что он очутился на другом свете. Пески, тальники, рукава речки. «Куда несет, туда пусть и несет – не надо бояться!» – утешал оп себя.

Густые кустарники, дернины, нависшие над потоком, стремительное течение, вьющиеся растения, пышные цветы шиповника, величиной с красную тарелку, каких Тимоха никогда не видал, всюду разные ягоды поспели. А деревья такие, что ломит шею, если на них глядеть, и валится шапка, приходится поддерживать.

«В тайге тут никто не был, никто ее не топтал. Хотя бы тропка! Егор не на этой реке был. Улугушка правильно толкует, что его река и моя река сольются ниже».

А запасы продуктов у Тимохи в мешке заканчивались. Силин всегда старался держаться людей; в одиночестве он начинал тосковать, падал духом.

«А речке в самом деле конца нет! Будь оно неладно!»

Там, где остался его первый стан, удалось намыть сразу рублей на пятьдесят. «Это, конечно, богатство! Ну, а теперь как попасть домой? А она меня несет бог знает куда. Недаром Улугушка не хотел сюда идти, и Егор предупреждал. Но был же он где-то здесь, заходили другие, значит, даст бог, и я жив останусь».

У Тимохи прежде часто не хватало настойчивости, если попадалось трудное дело. Иное, когда работал он с товарищами, с соседями. Тимоха мог работать сколько угодно и без устали. Еще смолоду отец говорил ему: «Надо тебе поступить работником в богатый дом, где хозяин всегда бы назначил, что надо сделать». Тимоха не жалел бы себя для хорошего хозяина. Он этого и хотел, да как-то не сговорился ни с одним из хозяев, не попал в работники. А понесло Тимоху на молочные реки! Вот теперь прижился на новом месте, и все стало укрепляться в своем хозяйстве, и пустил он корень. И опять потянуло на этот раз в неведомую тайгу.

Силин старался править веслом, как его учили гольды.

«Завтра, если не доберусь до устья, то останусь без сухарей. Улугу говорил, что речка большими кривунами идет в Амур, снизу на бате подниматься за пороги десять дней. Это сто верст. За два дня должно снести меня течение. Я ему не поверил. И сейчас не верю. Если такая быстрая река, то обратно за два дня пройдешь, если туда – десять. Да, какой два – день, не больше!»

Тимоха повеселел, но тут его так стукнуло корягой по голове, что он чуть не повалился. Повел по лбу – все в крови, ухо тоже разбито, оглянулся, а впереди уже мчится новый навес из мертвых деревьев. Надо с лодкой под него нырять. «А что там? Водопад? Скала? Ах, мать честная!» Еле выгреб к берегу и осмотрелся. «Пески взять на пробу?» Он знал, что на быстрине редко попадается золото.

«Но ведь Егор выплыл? Вынесет и меня. Только может быть, что это все еще другая речка. Что же тогда?»

Тимоха поймал линька и пожарил его над костром, изрезав бока рыбе и насадив на палку, натер солью. Рыба с сухарем и густой чай – славный ужин.

Утром река, разбиваясь на рукава, опять зашумела на перекате. Долина ее была стеснена, углы утесов высились из-за пойм и островов. В русле виднелись остатки скал и большие камни.

Перекат Тимоха обошел по тихому руслу, но едва вышел из него на стремнину, как течение с силой, толчками подхватило его лодку и понесло. Река ревела и грохотала, волнами вздымаясь над закрытыми водой камнями. Оморочка ударилась дном о шивер, еще один камень царапнул ее, зелень берега, мерцающее галечниковое дно понеслись со страшной быстротой.

«А ну, ни черта! – вдруг осмелел Тимоха и направил лодку в самую пену. – Что-то получится!»

Раздался удар. Острый камень пропорол бересту, вода залилась в лодку. Тимоха успел перебросить на островок весло и мешок. Течение сбивало его с ног. Стоило шагнуть, как оступился в выбоину каменистого ложа, его потащило, ударило о корягу, сбило с ног.

«Вот когда начало меня мутить!» – подумал мужик.

Острые камни рвали его одежду. Его катило по дну, и вскоре он на карачках очутился на камне. Оморочка его зацепилась за дерево с утонувшими корнями, лежавшими против течения между камней.

Тимоха добрел до островка, взял мешок и стал искать брод к берегу. Стало глубже. Тимоха захватил мешок зубами и с решимостью рванулся вперед, оттолкнулся от дна и ухватился руками за громадную ветвь ободранной лиственницы, пролегшей с берега на остров над глубокой водой.

По ветке Тимоха вскарабкался на ствол и огляделся. Его оморочку сорвало водой с дерева, унесло к завалу колодника. Она билась, но под колодник с течением не шла, держась, как поплавок.

Тимоха перебрался на берег и развязал мешок. Все промокло, но сухари высушить можно. Кремень и огниво с собой и спички в поясе, в железной коробке – сухие. «Слава богу! Русский человек не пропадет… Меня на какое болото ни кинь – я проживу! Ладно, жить можно!»

По колоднику перебрался к своей оморочке, наклонился, но не мог ее ухватить. Зацепился ногой за сук и головой вниз спустился к самой воде, достал руками оморочку и, бродя ими в ледяной воде, нашел в закрытом носу топор. Отнес его на сухое место, а потом вытащил оморочку на колодник. Перегнал оморочку пониже и вытащил на пески, где кончался перекат. Оморочка вся разорвана и разбита. Без иглы не починишь, да и нечем ее зашивать.

Верно говорил Иван Бердышов, что на перекатах надо вылезать на берег и тащить лодку или нести оморочку на руках. «Умный Иван! Ума – палата! Купец! Все знает! Но ведь колодник скопляется каждый год в новом месте, Пока его увидишь – уже налетел, выскакивай на бревна и сам еще угадаешь тут же под низ, тогда до свидания! Мне еще ладно обошлось. Слава богу! Как большая вода, так лес ломает и несет. Нынче вода была такая, что в прибрежных деревьях висят выворотни, принесенные течением».

Тимоха снял шапку и помолился. Потом, еще не зная, как ему быть и что делать, прошелся по отмели песка, подле которой гладко и красиво бежала река. Только сейчас начал он чувствовать, что случилась большая беда. Спасся, а что дальше?

На одном из камней, выступивших из воды, увидел он что-то желтое.

Тимоха плюнул и с презрением пошел за своим мешком; надо вынуть и разложить сухари, пока жаркое солнце. Он помнил, что у него в мешке свое золото, рублей на пятьдесят по самой дешевой цене. За это золото он еще поторгуется с баркасниками, со скупщиками, с живодерами и со спиртоносами. Все Тимохе поклонятся, заразы! Только бы живым добраться!

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело