Час бультерьера - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 49
- Предыдущая
- 49/85
- Следующая
Верхушки деревьев заслонили солнце, животное ощутимо сбавило темп, но это даже к лучшему. С обеих сторон дорожки густые заросли малинника, и за серым весенним малинником частокол деревьев. Сижу в седле прямо, не обращаю внимания на рокот мотора, который все громче и громче, верчу головой, мое внимание сосредоточено на поиске узких ответвлений от широкой лесной дороги. Опыт подсказывает, что от подобных дорожек должны разбегаться по сторонам тропинки.
Ага! Вот она, тропинка! Уходим влево. Тяну уздечку, разворачиваю коня, он понимает, чего я от него добиваюсь, он поворачивается, однако копытами перебирает еле-еле, отказывается животное скакать во весь опор по узкой тропинке категорически.
Сухие веточки малинника царапают наши, мои и коня, ноги. Мы свернули на тропинку, и в ту же секунду повернул на проезжую лесную дорожку джип. Я успел увидеть, как поворачивает машина, и молодые люди в джипе, вне всяких сомнений, заметили хвост верхового животного.
Конь вяло перебирает конечностями, несет меня со скоростью пешехода, капризно фыркает. Животное-раб показывает норов, демонстрирует, что и у него есть характер. Тропинка впереди петляет, это хорошо. И петляет круто, это очень хорошо. У первого же поворота растет раскидистый ясень, толстые ветки ясеня нависают над тропинкой, и это просто замечательно. Слышу, как газанул джип, молодчики спешат к тропинке, на которую мы с конем повернули, и это неплохо. Крепкий сук ясеня прямо надо мной, встаю на цыпочки в стременах, цепляюсь за сук левой рукой, поджимаю ноги и – прости меня, приятель конь! – подтянувшись на толстой перекладине, покинув седло, шлепаю хромой ногой по заднице животного и кричу что есть мочи, ору, напрягая голосовые связки, аки Тарзан:
– Йя-я-я-ха-а-а!!! Но-о-о!! Пше-ол!..
Получившего ощутимый шлепок, оглушенного диким криком коня будто ветром сдуло. Мгновение, и он скрылся за поворотом, и слышно, как копыта часто-часто колотят по земле. Я вишу, раскачиваюсь, качнулся вперед, качнулся назад, отпускаю ветку-перекладину, разворачиваюсь в воздухе на сто восемьдесят градусов, спиной к повороту, за которым скрылся конь, лицом к дороге за кустами малинника. Приземляюсь на хромую ногу, пружиню коленкой. Травмированную стопу берегу, заранее поднимаю повыше. Колено-амортизатор согнулось до упора, ладонь накрыла, смазала след от подковы, кувырок через голову, и я возле придорожной поросли малинника. Скатываюсь с тропинки, прячусь за кустом, и спустя пару секунд буквально за тем же кустом, только с другой стороны, останавливается джип. Шумно открылись автомобильные дверцы, из машины высыпали разгоряченные молодые люди, возбужденно загомонили:
– Сюда свернул!
– Нет, дальше!
– Сюда! Вот, видишь, следы подков!
– За ним! Аристарх, ты останешься!
– Я?! Поче...
– Потому, Арик! У тебя, Арик, глаз заплыл! Ты сегодня не стрелок...
Шуршание тонких веточек малинника, топот ног совсем рядом со мной, осторожно поворачиваю голову, наблюдаю, как мимо бегут недобрые молодцы. Возглавляет погоню молодец в шляпе, в правом кулаке у него револьвер, в левом «ПМ». Уж не мой ли?.. Нет, его «макаров» блестит от смазки. Значит, связавшись со слугами в поместье, молодой хозяин велел не только пригнать джип, но и привезти дополнительное и взамен порченому оружие. Следовательно, Аристарх с рассеченной бровью стопроцентно вооружен до зубов, как и те трое, что бегут следом за лидером в шляпе. У одного, помимо ружья в руках, за поясом торчит «стечкин», у другого ружье за спиной, а в руке «узи», у замыкающего – аж целых две израильские трещотки, по одной в каждой руке. Ясное дело – «закон об оружии» писали для простых граждан. Не ясно только, почему сразу «золотая молодежь» вооружилась скупо и без фантазии. Если бы, собираясь в погоню за конокрадом, они взяли с собой трещотки, то крестьянской кобыле точно была бы хана, и меня бы смогли зацепить очередью, а по породистому рысаку стрелять очередями они, ясен пень, не решились...
Скорее всего молодой хозяин, получив по яйцам, связался по рации с охраной «новорусского» дворянского гнезда, а не с простыми слугами, как я думал раньше. Имея богатую недвижимость в этаком медвежьем углу, владельцу имения приходится содержать отменно вооруженную охрану. Охранники примчались на джипе, и молодой хозяин заставил их отдать автоматическое оружие вместе с машиной. Сочувствую охранникам – чего случится, и разбирайся потом с папой молодого ухаря, объясняй, что с самого начала не хотел отпускать мальчиков играть в ковбоев, а уж арсенал и подавно у тебя отняли, обозвав «шестеркой» и прочими обидными словами...
Четверо до зубов вооруженных молодых людей скрылись за поворотом, побежали вдогонку за животным, я же считаю в уме до трех и начинаю действовать. Надо бы до пяти хотя бы сосчитать, еще лучше секунд десять выждать, а нельзя! Ибо следует вырубить Аристарха до того, как он заглушит мотор. А то вдруг Арик вытащит ключи из замка зажигания и засунет себе в какой-нибудь задний карман. И нет никакой гарантии, что я сумею отключить сторожа джипа бесшумно, и пока буду искать ключ у него по карманам, могут успеть прибежать обратно автоматчики и пистолетчик, и положение мое осложнится чрезвычайно.
Выкатываюсь на тропинку, из положения лежа под кустиком в положение стоя на четвереньках. И, оттолкнувшись хромой ногой и полноценной рукой, выпрыгиваю на дорогу. Прыгаю прямо на Аристарха, который стоит, разинув рот, у излучины тропинки.
Арик стоит, опустив правую руку, в правом кулаке зажата рукоять «узи». Левая рука согнута, под мышкой зажат ружейный приклад, палец на дуге спуска. Разбитая бровь Аристарха заклеена пластырем, не иначе из автомобильной аптечки. Глаз под пластырем и правда заплыл, другой глаз смотрит на меня, как око закоренелого атеиста на спустившегося с небес бога.
Культей выбиваю из его руки ружье, пальцами хватаюсь за трещотку «узи», высоко вскинув травмированную ногу, бью несильно, как во время щадящего спарринга, каблуком под выпученный рыбий глаз.
«Узи» я отобрал ювелирно – указательный пальчик мальчика сорвался с крючка и согнулся в воздухе, сделать пиф-паф не получилось. А ружье почему-то выстрелило! Оно не должно было выстрелить, я вышибал его с тем расчетом, что и правый указующий перст снесет с дуги спускового крючка, но... Мудро, очень мудро высказался однажды Майк Тайсон: «У всех есть план боя, пока не начался бой».
Мои планы скорректировал выстрел. Бабахнуло, пуля ушла в землю, и я добиваю Аристарха жестче, чем планировал, ибо спешу. Бью его культей вниз живота, сверху вниз, скользящим ударом, разворачиваюсь к нему левым боком и бью локтем другой руки в скулу. Арчи летит, падает спиной на капот джипа, спина его скользит по капоту, я же тем временем закидываю в салон, на сиденье рядом с водительским, отвоеванный «узи» и прыгаю за руль. Ноги – и хромая и травмированная, руки – и полноценная и не очень – работают быстро и слаженно. Джип поехал задним ходом, и Аристарх соскальзывает наконец с капота, падает в дорожную пыль. Хвала Будде, упал Аристарх удачно, шея, конечности, ребра – все цело, свалился, будто игрушка неодушевленная, и лежит как неживой. Но на самом деле он жив, только нокаутирован до потери сознания, да челюсть, наверное, треснула, остальной организм в ажуре. Кабы не досадный выстрел, я бы без особой спешки усыпил его бережно и нежно. И наращивать темп, гнать джип задом наперед на чреватой авариями скорости не пришлось бы, кабы не выстрел.
Я рисковал, я спешил, а все равно не хватило времени на то, чтоб, выехав задом из тени деревьев на залитое солнцем поле, развернуться и помчаться вдоль кромки леса до того, как на лесную дорожку вернутся заинтригованные выстрелом молодые люди. Я заканчивал разворот, когда они появились. В принципе, будь за рулем я же образца, скажем, года двухтысячного, я бы шустрее управился с машиной и все бы успел.
Я нынешний справляюсь с автомобилями чуть медленней, чем я прежний. Попробуйте сами управлять машиной, имея культю вместо правой кисти, сожмите правый кулак и попробуйте. И поймете, каково мне приходится за рулем, почему я теряю секунды.
- Предыдущая
- 49/85
- Следующая
