Час волкодава - Зайцев Михаил Георгиевич - Страница 63
- Предыдущая
- 63/88
- Следующая
Ключ от квартиры отыскался в кармане брюк. Вынося упакованного в рюкзак Кешу, налетчики нашли в прихожей связку ключей, педантично закрыли дверь, а после засунули ключи в брюки бесчувственному пленнику. Господин Полковник не сомневался, что Кеша согласится поработать с «Синей Бородой». Все было продумано заранее. И спектакль с допросом, и сцена с приездом домой.
Кеша открыл дверь. Вошел. Закрыл все вмонтированные в сейфовую дверь замки и запоры. Прикрыл глаза, привалился спиной к стене в прихожей.
«Неужели я у себя дома? Один... – Кеша вздохнул. – Господин Полковник, Кавказец, Турист, мертвая Марина – все они далеко. Мой дом – моя крепость. Могу расслабиться, наконец-то стать самим собой, обдумать предстоящую встречу с Сан Санычем. Наконец-то один...»
Скрипнули половицы. Тихо, но Кеша услышал. Насторожился. Открыл глаза, отлепился от стены. Сжал кулаки... Вот опять. Скрипит пол в гостиной. Он не один в квартире! В доме есть еще кто-то!
Быстро осмотревшись по сторонам, Кеша шагнул к вешалке, где на крючке болталась его инвалидная палка. Иннокентий крайне редко пользовался клюкой, «тросточкой Паниковского», как он сам ее называл. Хромой с детства, Кеша привык ходить, переваливаясь с ноги на ногу, однако иногда гулял, опираясь на трость. В гололед, например.
Иннокентий снял с крючка тросточку. Взялся за палку обеими руками, как будто это не приспособление для инвалидов, а прямой меч. Оружие, обращаться с которым в свое время его научил Нгуен.
Скрип повторился. На пол, в щель между дверным косяком и дверью в гостиную, упала тень того, кто прятался в комнате.
Сначала тень, а потом в дверном проеме возник силуэт. Знакомый силуэт Миши Чумакова. Точно – это Миша. Одетый в жаркую для лета кожаную куртку-косуху и кожаные штаны. В очередной раз перекрасивший волосы, превратившийся в отчаянного блондина Миша Чумаков.
– Здорово, Кеша, – произнес Чумаков чуть слышно. – Я тут замучился, тебя ожидаючи.
– Ты один? – Кеша опустил занесенную для удара трость и вздрогнул, когда за спиной раздался голос Сан Саныча:
– Со мной. Здравствуйте, Иннокентий. На всякий случай говорите потише. Не хотелось бы, чтоб кто бы то ни было, спускаясь по лестнице и проходя мимо вашей двери, случайно расслышал, что в квартире говорят, и заподозрил, что, помимо вас, здесь еще присутствуют люди. Пойдемте на кухню. Задернем шторы, включим радио погромче и побеседуем вполголоса, спокойно, обстоятельно. И чайку попьем, не возражаете?
Чумакова Кеша узнал сразу, а вот Сан Саныча опознал лишь по голосу. Сан Саныч нарядился в светлые летние шорты. На босые ноги надел открытые пробковые сандалии. Широкую грудь прикрывала голубая майка с надписью «Левайс». Пляжно-курортный вид Сан Саныча органично дополняли темные очки и сумка-кенгуру на поясе.
– Как вы открыли замок? – спросил Кеша, вешая тросточку на место.
– Отмычкой. Пойдемте на кухню. Миша, чего стоишь? Пошли чай пить. Угостите чайком, Иннокентий?
– Угощу, пойдемте... А если бы я вернулся не один, как...
– Вернулись бы с посторонним, безобидным человеком, как-нибудь все вместе выкрутились бы. Наврали бы чего-нибудь, – оборвал Кешу Сан Саныч, предвосхищая вопрос. – Можно, я похозяйничаю на кухне?
– Чай у меня растворимый. – Кеша вслед за Сан Санычем и Чумаковым прошел на кухню.
– Я вижу. Садитесь, Иннокентий, и ты, Миша, не стой столбом, занавески задерни и садись. Сейчас чай согрею... Простите за вторжение, Иннокентий, но я посчитал себя вправе воспользоваться воровским приемом проникновения в чужую квартиру. Сегодня с утра ваш дом находился под особой опекой противника. Мы с партнером не смогли до полудня и близко подойти к вашему двору. Четверо соглядатаев занимали ключевые позиции на подходе к дому. По известным причинам нам с партнером нельзя светиться, но я уже готов был рискнуть, как вдруг все кордоны исчезли. Пользуясь моментом, мы вошли во двор, отметили положение герани на подоконнике и, зайдя в соседний подъезд, через чердак перебрались на вашу лестницу. Обожаю чердаки старых домов, на них так просторно, и ход на чердак имеется в каждом подъезде... Я счел уместным устроить некое подобие засады в вашей квартире. На всякий случай. Ваше отсутствие меня сильно обеспокоило. Я уже было подумал, не попали ли вы в плен к противнику...
– Попал. Меня завербовали и отпустили
– Что?!! – Усевшийся было на табурете и занявший за столом то же место, где в прошлую субботу свою последнюю чашку чая выпила Марина, Чумаков вскочил. – Что ты сказал?!! Кеша! Расскажи! Рассказывай скорее, как все было?!! Кеша, я...
– Успокойся, Миша. Сядь. Иннокентий, какими чашками разрешите воспользоваться?
– В буфете на средней полке стоит фарфоровый сервиз. Я сейчас достану.
– Сидите, Иннокентий. Отдыхайте. Полагаю, вам несладко пришлось в гостях у «Синей Бороды», отдохните, я все сделаю сам. Миша! Да сядь ты, ради бога! Ишь, как разволновался! Да! Иннокентия захватили в плен. Ну и что? Я тебе, Миша, говорил – такой вариант возможен. Просто так смерть Марины они не простят... Знаете, Иннокентий, Чумаков, когда узнал о смерти вашей жены, учинил сущую истерику. Мол, все пропало, единственная ниточка к «Синей Бороде» оборвалась. Насилу успокоил Мишу. Он такой нервный, неуравновешенный.
– Зато ты, Сан Саныч, горячий финский парень! Кешу могли не отпустить. Его могли убить, замучить...
– Кончай, Миша! – строго сказал Сан Саныч, слегка повысив голос. – Иннокентий, сделайте радио погромче, а то у соседей, уверен, слышны крики Чумакова... Просто так, Миша, исключительно ради одного лишь удовольствия Иннокентия не стали бы ни убивать, ни мучить. Я тебе это уже раз десять объяснял... Мы втроем на уютной кухне, собираемся чаевничать, все живы-здоровы. К чему устраивать лишнюю нервотрепку? Иннокентию необходимо как следует перевести дух, и он нам спокойно, не торопясь, расскажет обо всем произошедшем во всех подробностях. Дай человеку отдохнуть, Миша, умерь свое любопытство на какое-то время... А где у вас сахар, Иннокентий? И еще чайные ложечки покажите, где взять?..
После второй чашки чая Иннокентий начал рассказывать. Не спеша, подробно, останавливаясь на деталях и нюансах. Откровенно рассказал о своем поражении во время налета на квартиру, о страхе и смятении в первый момент, как увидел труп Марины. Помимо прочего, подробно описал внешность господина Полковника, Кавказца и Туриста. Поделился информацией, услышанной от Кавказца, про спортклуб. Сообщил адрес спортклуба, описал его планировку. И даже номер «Вольво» Кавказца назвал.
Сан Саныч слушал рассказ Кеши в обычной своей манере. Спокойно и внимательно, не торопя рассказчика ни взглядом, ни жестом, ни словом и внешне никак не выражая своего отношения к услышанному.
Чумаков вначале пытался подражать Сан Санычу. Сидел смирно, навострив уши. Курил, пил чай, сохраняя на лице выражение напускного безразличия. Но после того, как Кеша поведал о месторасположении клуба и его внутреннем устройстве, Миша занервничал. Попытался поймать взгляд Сан Саныча, заерзал на табурете. Прикурив очередную сигарету, забыл о ней, и она без толку тлела в переполненной пепельнице.
– ...И, прощаясь, Кавказец еще раз проинструктировал: «Жди, придем к тебе, если что, звони или наведывайся в спортклуб...» Все... Рассказывать больше не о чем... Хотя могу, если надо, сообщить номер сотового телефона Кавказца...
– Ни на фиг не надо! Сан Саныч! Это ж то, о чем ты мечтал! И без всяких уколов «сыворотки правды»! Полковник – их главный. Шеф, блин! Босс, япона мать! Спортклуб – их гнездо! Штурмуем спортклуб к чертовой матери, трясем Полковника, и амба! Мы победили!
– Успокойся, Миша. У меня уже язык устал повторять тебе: успокойся. Дай подумать.
Сан Саныч встал из-за стола, подошел к кухонному буфету, повернулся спиной к оставшимся за столом двум относительно молодым людям и простоял так несколько минут, сосредоточенно размышляя.
– Очень занимательная история. Не поленились «синие» раздобыть труп Марины, дабы было чем шантажировать Иннокентия Петровича, дабы он однозначно согласился на все условия, как и любой другой на его месте. Прекрасно срежиссированная вербовка. «Верю», – сказал бы Станиславский... Итак, что мы имеем? – Сан Саныч вернулся к столу. Сел, отхлебнул холодного чая из чашки. – Трое членов преступной организации нам известны. Еще четверо топтались сегодня утром вокруг дома Иннокентия. Итого семеро. Помнишь, Миша, я говорил, что изначально их было не больше десяти? Допустим, я не ошибся. Троих я убрал. Осталось семеро. На всякий случай будем исходить из того, что я все же немного обсчитался и их осталось восемь. Одного в уме не помешает держать, восьмого... В спортклубе крутились трое «синих». Где искать еще четверых, пардон, пятерых, мы не знаем. Но, кроме ребят в опорном пункте под вывеской «Спортклуб», нам этого никто не скажет... Что ж, пожалуй, ты прав, Михаил. Посетим переоборудованный для спортивных занятий подвал. Мы с тобой. Вдвоем. Иннокентий, однозначно, останется дома. Вам, Иннокентий, могут позвонить ваши кураторы. Маловероятно, и все же могут сделать звонок, проверить, как вы – дома или где. Нельзя, чтоб противник заподозрил неладное. Ложитесь спать, Иннокентий, мой вам совет. Но на телефонные звонки отвечайте и, будут в двери звонить, открывайте. Ведите себя естественно, в русле сформированного вами специально для «Синей Бороды» образа. Я говорю вам это на всякий случай, не думаю, чтоб «синие» сегодня вас побеспокоили. Не до того им будет после моего визита в спортклуб. Но, повторяюсь – ежели что, вы о нас с Михаилом слыхом не слыхивали и знать нас не знаете.
- Предыдущая
- 63/88
- Следующая
