Шелкопряд - Зан Тимоти - Страница 47

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая

Она впустила его, и он поприветствовал ее усталой улыбкой:

— Здравствуй, Кармен. Извини за опоздание.

— Ничего страшного, — успокоила она его. — Пудинг из лапши должен тушиться еще двадцать две секунды.

— Пудинг? Довольно экстравагантное блюдо для бедных штатских служащих. — Хорошо, что тебе пришло в голову поселиться в отдельном домике. Одна итальянская брынза стоит целого состояния.

Он уселся за стол и восхищенным взглядом окинул аккуратно свернутые салфетки.

— Ну что ты, я реально смотрю на вещи, хотя, честно говоря, мне хотелось сделать сюрприз. — Она включила микроволновую печь. — Начиная с четверга рушрайки будут завозить продовольствие с Земли регулярно. Я уже познакомилась с прейскурантом. В каждом продуктовом грузе будет полным-полно так называемых деликатесов.

— Замечательно. Это здорово поднимет настроение — во всяком случае, мое. И как же вы собираетесь распределять продовольствие? Будете выдавать обычные военные пайки или откроете специальные магазины?

— Не знаю. — Печь звякнула, и она осторожными движениями переставила на стол дымящееся блюдо. — Мне бы хотелось начать постепенный переход к нормальным экономическим отношениям, но полковник Мередит считает, что пока ситуация слишком нестабильна. Однако начинать с закрытых распределителей деликатесов, по-моему, ни в коем случае нельзя. Это слишком уж будет смахивать на валютные магазины СССР.

— Точно. — Он развернул салфетку — как ей показалось, с неохотой. — Жаль, что я не прихватил с собой бутылочку вина. Но я не ты — у меня нет знакомств среди элиты.

— Кроме «горгоньих голов». Он усмехнулся:

— Ну, от таких друзей… — Не закончив фразы, он занялся пудингом.

— Что, трудный был денек? — спросила Кармен, наливая себе и ему воды.

— Скорее нудный. — Он пожал плечами. — Собственно говоря, я занимался только тем, что успокаивал «горгоньи головы», пока остальные фотографировали компьютерные коды и надписи на пультах. Никогда не думал, что безделье так утомительно.

— Но ведь если люди уже попали в контрольную башню, ты можешь оставить их одних, разве нет?

— Везде, кроме главного командного пункта. Вернее, на верхнем этаже — ведь мы еще не убедились в том, что это и есть командный пункт. — Он взмахнул вилкой. — Но даже в других помещениях никто не может без нас подойти к лестнице или к лифту. А уж тому, кто попытается в одиночку выйти из башни, и вовсе хана. Дэвидсон однажды попробовал — так одно из щупалец чуть не задушило его.

— Ого! Но неужели нет никакого способа уговорить этих стражниц отправиться патрулировать улицы или дать им какое-то другое задание?

— Наверняка есть. Я уверен, что можно и других людей посвятить в сыновья Великих Пещерных Мамаш — так их называет Николс. Но пока мы просто не знаем, как это сделать.

— Н-да… — Кармен покачала головой. — И все-таки мне непонятно, почему только вы пятеро смогли получить этот статус, и никто больше. Это похоже на… какой-то каприз.

— Не совсем. — Хафнер уже расправился со своим пудингом и накладывал себе новую порцию. — На самом деле, если гипотеза Переса верна, «горгоньи головы» действуют независимо от других систем. Так как наша пятерка проникла в контрольную башню без их ведома и при этом совершенно беспрепятственно, «горгоньи головы» были вынуждены занести нас в список элиты, как самое высокое начальство. Но теперь, когда они установили кордон вокруг башни, никто больше не может по своей воле в одиночку попасть в нее, а значит, никто больше и не принадлежит к элите.

— Они превратили вас в круглосуточных экскурсоводов. — Вся схема все еще представлялась ей довольно странной, но, если вдуматься хорошенько, может, в ней и есть определенный смысл. «В конце концов, прядильщики же не были людьми», — напомнила себе она.

— Нас скорее не пятеро, а трое или трое с половиной, — сказал он. — Полковник Мередит захаживает крайне редко, а Перес и майор Барнер проводят не больше одной-двух таких экскурсий. Я уже раскаиваюсь в том, что когда-то поддержал идею создания совета — не будь этого совета, Пересу не удавалось бы увиливать от дежурств, ссылаясь на неотложные дела.

— Не будь совета, Перес не оказался бы в первых рядах, — заметила Кармен. — Тогда вас было бы всего четверо.

— Плюс тридцать солдат, если бы я не настоял на своем, — пожаловался он. — Может, я научусь когда-нибудь держать рот на замке.

Несколько минут они ели молча. Окно, у которого стоял стол, выходило на запад, и она видела, что в окнах административного корпуса все еще горит свет. «Обговаривают детали торговых соглашений? — удивилась она. — Или все еще пыхтят над письменами прядильщиков? Не то, так это». Еще недавно она страшно переживала из-за того, что ее не было на месте событий в тот день, когда был раскопан вход в пещеру прядильщиков: ведь она знала о Космической Прялке не меньше, чем другие участники экспедиции, и могла бы вместе с ними порадоваться открытию. Но сейчас она была благодарна судьбе за то, что тогда никто не поставил ее в известность. Работы и так хоть отбавляй.

— О чем задумалась?

Она вздрогнула и посмотрела на Хафнера.

— Прости, я совсем зациклилась. Сколько же придется работать, пока экономика Астры станет стабильной! — Она вздохнула. — И все зависит от того, насколько быстро мы научимся управлять Прялкой.

Хафнер поджал губы и сам выглянул в окно.

— Кармен… а что собираются делать с кабелем все эти инопланетяне? У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?

Она нахмурилась.

— Нет, понятия не имею.

— Это не праздный вопрос, — продолжал он, словно не расслышал ее ответа. — Прядильщики затратили столько усилий, чтобы построить все это! Когда-нибудь я возьму тебя с собой, и ты увидишь их город. Ты будешь потрясена, я уверен. Но зачем они сделали это? Зачем они вытянули из планеты все металлы? Зачем им понадобился этот кабель? Что из него можно сделать?

— Да что угодно. — Она пожала плечами. — Мы думали о его применении и уже составили подробный перечень: он занял три страницы. Но пока мы не знаем и половины свойств этого кабеля.

Он покачал головой:

— Ты не о том говоришь. Подземный город, да и сама Прялка… Подумай — ведь все это было построено на века. И простояло целым и невредимым сотни тысяч лет. Почему ни одна земная цивилизация не строила ничего подобного?

— Может, это был их последний город на пути домой? — спросила она неуверенно. — Может, могила или мемориал вроде наших пирамид или Тадж-Махала.

— А может, клетка для какого-то гигантского долгожителя, — тихо сказал он. — Почему-то мне в голову приходит именно это.

Она поморщилась.

— О таких вещах лучше не думать. Может быть, они просто жили гораздо дольше нас, и по сравнению с продолжительностью их жизни кабель не казался таким уж прочным.

— Возможно. — Хафнер откинулся на спинку стула. — Ты упомянула о каком-то перечне — вы учитывали возможности использования кабеля в откровенно военных целях?

— Я… — Она нахмурилась. — Ну, раз уж ты сам заговорил об этом, то могу сказать так: нет, не учитывали.

— Полковник играет с огнем, — мрачно сказал Хафнер. — Это к добру не приведет. Неужели он думает, что окружившие нас инопланетяне настолько наивны и глупы, что упустили из виду военный вопрос?

Она молча кивнула. Эту тему ни она, ни Мередит никогда не обсуждали вслух, но с самого начала всей этой возни с торговыми переговорами она, подобно стервятнику, кружила над ними. Сверхпроводящий соленоид можно использовать для запуска боевых ракет, из кабеля можно делать непробиваемую броню для боевых кораблей, из кабеля можно сплести и гигантскую сеть для отлова вражеских боевых машин — почти каждый мирный вариант использования технологии прядильщиков имел оборотную сторону.

— Не думаю, что мы имеем право диктовать нашим клиентам, как им использовать купленный у нас кабель, — заговорила она. — Мне кажется, полковник считает, что, если все народы будут иметь равные права на закупку кабеля, никто не получит стратегического преимущества и военное равновесие сохранится.

• Предыдущая
• 47/78
• Следующая