Звездные всадники - Зан Тимоти - Страница 22

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая

Впервые за все время полета Пегас проявил признаки усталости.

– Рин-саа, мы стоим в ожидании Прыжка уже пять минут. – В голосе Романа снова не ощущалось никаких признаков раздражения или нервозности. – Возникли какие-то сложности?

– Никаких сложностей, – ответил темпи. – Пегасуннинни в перасиата… ненадолго, это вопрос нескольких минут.

Роман негромко присвистнул.

– Скажи Хом-джии, пусть поторопится. Никто не знает, сколько нам отведено времени.

– Твои желания совпадают с нашими.

Роман разорвал связь и посмотрел на Феррола.

– Получены последние данные анализа пота Пегаса?

– Его состав определенно изменился, – ответил Феррол, чувствуя во рту горький привкус… обиды, что ли? Парадокс состоял в том, что он все время громогласно заявлял о бессмысленности всей этой возни с анализом пота, а теперь выясняется, что это вопрос отнюдь не просто научного любопытства. В результате Роман выглядел человеком, обладающим прекрасным даром предвидения, а Феррол, увы, совсем наоборот. Трудно сказать, что раздражало его сильнее. – В целом звездный конь вырабатывает больше пота, но в то же время количественное содержание некоторых микроэлементов резко упало.

Пока Роман воздерживался от комментариев касательно ошибочной позиции Феррола в споре по вопросу анализа пота. Впрочем, вряд ли кому-либо на мостике требовалось напоминать об этом.

– Такое впечатление, будто тут есть какая-то связь с нарастанием усталости, – только и сказал капитан.

– Доктор Тензинг тоже так считает.

– М-м-м… Ну, остается просто подождать и увидеть, как быстро усталость пройдет.

– Да, сэр. А что за чушь эта их перасиата?

– Это отнюдь не чушь, – с еле заметным холодком ответил Роман. – Что-то вроде временного отключения сознания. Похоже на сон темпи.

Ага, подумал Феррол, значит, у звездных коней тоже есть предел того, насколько их можно «загонять». Интересно. И еще более интересно то, что никто не обнаружил этого раньше.

– Капитан? Хом-джии сообщает, что мы наконец готовы к Прыжку, – доложила Маккейг.

– Хорошо. Выполняйте.

Не успел Роман договорить эти слова, как солнечный свет резко изменился и… они оказались на месте.

Для невооруженного глаза 1148 выглядела просто как яркая красноватая звезда; однако в телескоп она представляла собой поистине ужасающее зрелище. Окутанная ярко светящимся газом, пронизанным разноцветными протуберанцами испарений, двойная звезда являла собой образец максимализма как в единении своих составляющих, так и в конфликте между ними. Дитя в объятиях матери; воины, сошедшиеся в смертельной схватке.

Феррол с дрожью отогнал эти образы прочь. Не хватало только, чтобы воображение у него разыгралось именно сейчас, когда их занесло в систему звезды, которая в любой момент может взорваться.

– Интересное зрелище, – заметил у него за спиной Роман. – Лейтенант, Шадрах уже виден в телескоп?

– Да, сэр, – ответила Маккейг. – Около тридцати градусов вправо от направления на звезды, расстояние сорок миллионов километров.

– Примерно так близко, как мы и рассчитывали, – сказал Роман. – Хорошая работа. Перешлите координаты Хом-джии и передайте, чтобы отправлялся в путь как можно скорее. – Он включил свой интерком. – Доктор Тензинг? У ваших людей есть теория относительно того, что тут творится?

– Пока что одни догадки, капитан, – проворчал в ответ Тензинг. Судя по выражению его лица, подумал Феррол, он разрывается между двумя эмоциями: неуемной жаждой знаний и недостойным ученого страстным желанием оказаться в нескольких световых годах отсюда. – Определенно можно утверждать лишь две вещи. Во-первых, обе звезды, в особенности Б, карлик, гораздо горячее, чем должны быть. Во-вторых, Б очень быстро остывает. Это наводит на мысль, что перед нами классический вариант цикла Ансельма, возникший под воздействием либо гравитационной составляющей, либо термической.

– И что это за цикл Ансельма?

– Ну, насколько мне известно, своими глазами его никто до сих пор не видел, но теоретически сценарий выглядит следующим образом. Часть газовой оболочки, окутывающей гигант А, падает на Б, что приводит к взрывам энергии, которые разогревают поверхность Б и одновременно в какой-то степени сдувают ее оболочку. Энергия этих взрывов в свою очередь подогревает А, вызывая новые взрывы и, следовательно, новые выбросы энергии в направлении Б. В конце концов – так, по крайней мере, утверждает теория – общая масса выбросов на Б достигнет такой величины, что запустит на ее поверхности ядерную реакцию типа протон – протон. Именно тогда Б станет новой звездой, ее яркость возрастет примерно в пятьдесят тысяч раз, и она «поджарит» всю систему.

Роман задумался, переваривая услышанное.

– Резонно. Когда можно ожидать следующую серию выбросов?

– Неизвестно, – признался Тензинг. – По самым точным прикидкам, последняя имела место часов шестьдесят-восемьдесят назад, что, приблизительно и сугубо теоретически, представляет собой две трети времени цикла. Исходя из этого, следующий выброс должен произойти через тридцать – сорок часов, но с уверенностью утверждать ничего не могу.

– За какое время могут появиться… предвестники того, что выброс вот-вот начнется?

Тензинг поспешно отвел взгляд.

– И снова ничего определенного мы сказать не можем. Скорее всего, за несколько минут. В лучшем случае.

– Понятно. А как насчет того, когда может вспыхнуть сама новая звезда?

Лицо Тензинга напряглось.

– Фактически никаких идей на этот счет нет. Наше оборудование не позволяет точно отследить динамику состояния плазмы, а без этого невозможно рассчитать поверхности Лагранжа и коэффициенты расширения. Поэтому нам остается лишь строить догадки. Вспышка может стать результатом следующего выброса, а может произойти через пару недель.

– Благодарю вас, доктор, – мрачно сказал Роман, отключился и повернулся к дисплею инженерного отсека. – Каково состояние корабля?

– Температура корпуса повышается, но пока опасности нет. – Лейтенант на посту, несмотря на высказывание об отсутствии опасности, не отрывал взгляда от приборов. – Пока Б продолжает охлаждаться, с нами все должно быть в порядке. Излучение частиц незначительное, тоже в безопасных пределах.

Что соответствовало действительности, знал Феррол. Космические корабли строились с расчетом на то, чтобы иметь возможность выдержать очень, очень многое; и если дело пойдет совсем плохо, то можно укрыться в тени Пегаса…

Он резко развернулся к Роману и по выражению его лица понял, что до них одновременно дошло одно и то же. Роман первым включил интерком.

– Рин-саа? Это капитан. Почему мы все еще стоим?

На этот раз экран долго оставался пуст. Потом внезапно возникло изображение темпи в контактном шлеме, с пурпурно-зеленым шейным платком.

– Да, Ро-маа, – проскрипел он.

– Хом-джии, почему мы не летим? Лейтенант Маккейг переслала вам координаты цели несколько минут назад.

– Пегасуннинни не готов двигаться.

Роман еле слышно выругался.

– Хом-джии, нам непременно нужно как можно быстрее добраться туда. Может, Пегас не хочет приближаться к раскаленной звезде? В этом случае мы могли бы защитить его от…

– Пегасуннинни не волнует звезда, – ответил Хом-джии. – Он не может двигаться. Ни в каком направлении. Похоже, с ним не все ладно.

Роман, прищурившись, посмотрел на Феррола… и у того внезапно все внутри стянулось в тугой узел. Без Пегаса «Дружба» оказывается в ловушке.

В системе, звезда которой в любой момент может взорваться.

• Предыдущая
• 22/76
• Следующая