Испытание Эриксоном. Личность мастера и его работа - Зейг Джеффри К. - Страница 25

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая

Эриксон продолжил беседу:

— Не правда ли, у нее красивые черты лица?

Я взглянул на Кэти и сказал:

—Да.

— Не правда ли, у нее красивые глаза?

Я взглянул на Кэти и сказал:

—Да.

Хотя, возможно, мой ответ прозвучал не слишком уверенно.

— Не правда ли, у нее красивые губы?

Я взглянул на Кэти, сглотнул и сказал:

—Да.

Следующий вопрос Эриксона был таким:

— Не правда ли, ее губки вполне целовабельны?

Я начал покрываться потом. Эриксон все больше оживлялся, ерзал в своем кресле. Он говорил все быстрее, за одним вопросом немедленно следовал другой. «Не правда ли, у нее чудные ноги? Не правда ли, она прекрасно одета? Не правда ли, из нее выйдет прекрасная жена? А вы не думаете, что она женибельна?»

Эриксон осыпал ее комплиментами. Он сказал, что уверен: она примет комплименты, поскольку ее губы поджаты.

Я был обескуражен. Помню, как я думал: «Она что, в трансе? Я тоже? Она — пациентка? А я? Зачем все это? Может, он пытается меня женить?»

Эриксон сказал пациентке, что у него есть две родственницы по i имени Кэти и теперь у него есть третья Кэти. Он хотел вызвать в ней ощущение принадлежности и снизить вероятность того, что она будет видеть в нем угрозу.

Он попросил ее дать торжественное обещание перебраться в Феникс, подальше от своей деспотичной матери. Пациентка утвердительно кивнула головой и пообещала приехать после того, как закончит одну коммерческую сделку. Предварительно он посеял в ней идею, что она может совершать собственные коммерческие сделки по доверенности. Эриксон сказал, что позаботится о деспотичной матери Кэти, если пациентка переедет в Феникс, и он не позволит матери влиять на процесс терапии.

Эриксон продолжал извлекать из нее обещания необременительного характера. Он спросил:

— Когда вы придете на терапию?

— Седьмого числа.

— Какого месяца?

— Июня.

— Какого года?

— 1974-го.

Потом он попросил пациентку соединить все это вместе. Она сказала, что сделает то, о чем он ее просит.

Эриксон спросил меня, не могла бы моя кузина Эллен или его дочь Кристи подружиться с его пациенткой. Он обращал внимание на то, что я упускал из виду. Кэти была незамужем: она не носила обручальное кольцо.

Пациентка говорила мало, однако Эриксон был весьма активен, вербально и физически. Одаривая ее комплиментами, он раскачивался в своем кресле. По сути дела, он вовсе не пребывал в позиции терапевта; он был роскошен и естественен, был ее защитником и даже отцом. Он был одновременно заботливым и энергичным.

Внезапно появилась миссис Эриксон, выкатила Эриксона из кабинета, и я остался наедине с Кэти. Я попрощался с женщиной и запер офис на ключ. Несколько минут спустя раздался стук в дверь — это была Кэти. В несколько смущенной манере она выпалила:

— Я забыла свои темные очки.

Ее очки лежали на краю стола, где она их оставила.

После того, как Кэти ушла, я отправился в жилую часть дома, чтобы рассказать Эриксону об этом «нежданном подарке», предвкушая, как он его позабавит. Однако он заметил, что. предвидел ее реакцию и фактически подготовил ее.

Кэти вошла в его офис в темных очках, и когда он заверил ее, что рядом с ним ей очки не понадобятся, она положила их на стол. Потом Эриксон беседовал с ней на другие темы. В ходе дискуссии он вкрапливал внушения, временами поглядывая на темные очки и объясняя Кэти: «Вы знаете, как легко оставлять что-то позади. У вас бывали случаи, когда вы забывали свой кошелек?» Потом мы вернулись к предыдущему предмету обсуждения. В результате натуралистической техники Эриксона Кэти забыла темные очки.

Эриксон был явно доволен реакцией Кэти. Он пояснил:

— Ее бессознательное начинает верить в меня.

Он заявил, что использовал меня для того, чтобы установить контакт с Кэти, поскольку у нее сложилось иллюзорное убеждение, что у нее что-то явно не в порядке. Она выросла в семье, где по поводу ее сексуальности делались пренебрежительные замечания, и она перестала проявлять свою женственность. Работая с пациенткой, Эриксон надеялся, что Кэти научится принимать комплименты от мужчины в присутствии другого мужчины. В дальнейшем она сможет переносить этот процесс без болезненных последствий. Что касается меня, то я узнал кое-что о своей способности выдерживать давление.

Кэти так и не узнала, что, забыв свои темные очки, она реагировала на натуралистическую амнезию, на внушение, переданное косвенным путем. Я уверен, что Эриксон не интерпретировал Кэти ее ответное поведение.

Пример 2

Молодая женщина страдала от страшных колебаций своего веса. Учась в колледже, она набирала вес, но вернувшись домой, теряла его. (Этот случай подробно описан в Rosen, 1982a.)

Эриксон истолковал мне ее поведение, объясняя, что дома ей приходилось быть «маленькой девочкой». Я спросил, ознакомит ли он пациентку с этой интерпретацией. Он твердо ответил: «Нет». Эриксон хотел изменения ее паттерна и не думал, что эта интерпретация могла бы ее мобилизовать.

В ходе сеанса, который я наблюдал и который не был описан в отчете Розена, Эриксон работал над дополнительной проблемой беспокойства по поводу тестов. Он рассказал пациентке несколько историй, внушая, что дела у нее пойдут лучше, если она будет тихой, спокойной и расслабленной.

Когда женщина вышла из транса, Эриксон косвенно сообщил ей, что она может позволить своему бессознательному закрыть глаза. Когда пациентка начала колебаться, он истолковал ее сопротивле-I ние как внутреннее, не направленное против него. Позже Эриксон сказал, что, если бы она следовала за его внушением, ей пришлось бы согласиться, что с телом у нее все в порядке и есть нечто, что она в настоящий момент отказывается делать.

Пример 3

Однажды, после наведения транса, Эриксон энергично сказал одной женщине, отличающейся негативными установками: «Когда вы смотрите на сад, можете смотреть на цветы или на сорняки».

Это был запоминающийся способ внушения позитивного взгляда на жизнь. Данная аналогия оказала на меня продолжительное влияние. Я эффективно использовал ее при работе со многими пациентами.

Отметив некоторые из методов, которые Эриксон ценил за то, что они побуждают к изменению, далее я представлю стенографическую запись моей первой встречи с Эриксоном, состоявшейся в декабре 1973 года. Здесь читатель сможет наблюдать Эриксона в действии и ознакомиться не только с микродинамикой его методов, но и с процессом, развивающимся во времени. Как вы увидите, здесь будет представлен здравый совет — шаг, элиминированный через драматическое описание случаев и семейные миниатюры.

Предлагаю вашему вниманию описание моих первых дней знакомства с Эриксоном в декабре 1973 года. Текст иллюстрирует мощную, многоуровневую терапевтическую коммуникацию и тот I метод, который Эриксон применял для обучения начинающего психотерапевта. В то время я только что защитился и получил степень магистра по клинической психологии и работал в окружном лечебном центре для тяжелых больных. Прежде чем представить эту стенографическую запись, опишу свою самую первую встречу с Эриксоном (Zeig, 1980a).

Впервые я был представлен ему весьма необычным образом. Около половины одиннадцатого вечера я приехал к Эриксону. В дверях меня встретила Роксанна. Она представила меня своему отцу, указывая на него жестом: Эриксон смотрел телевизор. Роксанна произнесла: «Это мой отец, доктор Эриксон». Эриксон медленно, как-то механически и прерывисто поднял голову. Когда его голова приняла горизонтальное положение, он медленно, так же прерывисто, повернул ее в мою сторону. Встретившись со мной взглядом, Эриксон возобновил свои пунктирные движения и опустил взгляд к центру моего туловища. Сказать, что'я был немало шокирован и поражен этим «Здравствуйте», — значит недооценить мою реакцию. До этого ни от кого я не слышал такого «Здравствуйте». На мгновение я впал в каталепсию— просто одеревенел— и не знал, что делать. Роксанна провела меня в другую комнату и пояснила, что ее отец обожает розыгрыши.

• Предыдущая
• 25/49
• Следующая