Выбери любимый жанр

Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина - Зенькович Николай Александрович - Страница 2

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

Если случай с обстрелом автомобиля Ленина 1 января 1918 года, хотя и скупо, но все же находил отражение в исторической литературе, то второй, о котором пойдет речь ниже, не афишировался.

Он произошел буквально через две недели после нападения на автомобиль Ленина на Симеоновском мосту. В середине января того же 1918 года В. Д. Бонч-Бруевичу доложили, что к нему на прием просится солдат по фамилии Спиридонов, который хочет сообщить нечто, имеющее государственную важность.

Солдат был тотчас же принят. Представившись георгиевским кавалером, Спиридонов поведал изумленному Бонч-Бруевичу, что ему поручено выследить, а потом захватить или убить Ленина. Обещано вознаграждение в двадцать тысяч золотых рублей.

Бонч-Бруевич позвонил Ворошилову, который в ту пору возглавлял чрезвычайную комиссию по обороне Петрограда. Явившегося с повинной Спиридонова допросили в комиссии и выяснили, что покушение на Ленина готовилось «Союзом георгиевских кавалеров» Петрограда.

Лишенные своих прежних почестей, и особенно привилегий, георгиевские кавалеры решили расквитаться с тем, кто уравнял их с серой солдатской массой, предал забвению боевые заслуги, объявив войну с германцами чуждой интересам русского народа.

В ночь на двадцать второе января чекисты нагрянули на конспиративную квартиру заговорщиков на Захарьевской улице, 14. При обыске были найдены винтовки, револьверы и ручные бомбы. С поличным попались участники готовившегося покушения — бывший адъютант командующего Московским военным округом поручик Г. Ушаков, капитан А. Зинкевич, военврач М. Некрасов и другие.

Арестованных георгиевских кавалеров препроводили в Смольный. Началось следствие. Однако его ходу помешало наступление немцев на Петроград. Этим обстоятельством и воспользовались арестованные. Они обратились с просьбой направить их на фронт в составе формировавшегося бронеотряда. Бонч-Бруевич доложил об их желании Ленину. На записке Бонч-Бруевича Ленин написал: «Дело прекратить. Освободить. Послать на фронт».

Дальнейшая судьба участников готовившегося теракта не известна.

Еще одно покушение на Ленина (если его можно назвать таковым) состоялось в январе 1919 года. Автомобиль, в котором ехал Ленин с сестрой Марией и охранником Чабановым, попал в поле зрения уголовников, которыми руководил бандит Кошельков.

Это было уже после переезда правительства из Петрограда в Москву. Ленин намеревался посетить Крупскую, заболевшую в Сокольниках. Охранник Чабанов крепко держал в руках бидон с молоком — чтобы не расплескалось. Сей продукт был в Москве большим дефицитом.

По дороге в Сокольники неизвестные вооруженные люди дали знак шоферу остановиться. Полагая, что это патруль, законопослушный пассажир велел водителю притормозить. Налетчики приказали ездокам покинуть машину. Удостоверение, протянутое Лениным, было прочитано полуграмотным Кошельковым как «Левин» и еще больше укрепило его в мысли о том, что перед ним преуспевающий предприниматель, разъезжающий в собственном авто.

Бандиты высадили пассажиров и сами сели в машину. Кошельков прихватил с собой и удостоверение Ленина. Охранник не мог оказать сопротивления, поскольку его руки были заняты бидоном с молоком. Налетчики скрылись, оставив сановных ездоков на пустынной улице.

Конфузия была превеликая. Дзержинский лично возглавил операцию по поимке наглеца Кошелькова. Вскоре его выследили, окружив на «хазе». Выкуривали с помощью гранат. Но везучему бандиту удалось скрыться. Поймали его спустя некоторое время, однако живым он не дался. Чекист пристрелил матерого уголовника.

Ленин был чрезвычайно раздосадован этим происшествием. Тем не менее шутил:

— Когда стоит выбор: кошелек или жизнь, и сила на стороне нападающих разбойников, надо быть окончательным идиотом, чтобы выбрать кошелек.

Кстати, вместе с удостоверением председателя Совнаркома Кошельков увез и личный браунинг Ильича.

После этого инцидента охрану Ленина значительно усилили. Девятого апреля 1919 года Оргбюро ЦК направило коменданту Кремля Малькову перечень дополнительных мер охраны Ленина:

"Уважаемый т. Мальков!

Оргбюро постановило:

1. При выездах тов. Ленина из Кремля необходимо сопровождение 2-х автомобилей с охраной из 5 человек. Шофер — партийный, преданный. Рядом — вооруженный конвоир.

2. Охрана квартиры и кабинета — часовыми из коммунистов (не менее 1 года партстаж). У часовых — сигнализация; кнопка на полу (использовать в случае нападения).

3. Вход в квартиру В. И. — по особым билетам, выдаваемым т. Лениным.

4. Перенести канцелярию вниз.

5. Перенести кабинет рядом с квартирой В. И. Ленина (рядом зал заседаний).

6. Провести основательную чистку среди сотрудников Совнаркома".

Ленин никуда не выезжал из Москвы — ни на фронты, ни в губернии, ни в создаваемые республики. Не ездил и за границу. В 1922 году собрался было в Геную вместе с Чичериным на международную конференцию, но ВЧ К предупредила: «… При сем препровождаются сведения, полученные из достоверного источника, о готовящемся покушении на т, т. Ленина и Чичерина со стороны поляков. Поляки готовят покушения на Ленина и Чичерина в случае его поездки на конференцию в Геную. Они заинтересованы, чтобы это случилось не на их территории…»

Ленин в Геную не поехал. Впрочем, может быть, по причине ухудшившегося здоровья.

ЛЕГЕНДА О ЦИАНИСТОМ КАЛИИ

Действительно ли Сталин отравил Ленина?

Слух, родившийся в русских эмигрантских кругах в тридцатые годы, обрел новую жизнь в советской прессе при Горбачеве. Одно издание, выходившее многомиллионным тиражом, утверждало: Сталин для того поместил Ленина в мавзолей, чтобы с помощью этого восточного ритуала предотвратить попытки как современников, так и потомков произвести эксгумацию.

Масла в огонь подлили рассекреченные в конце 1989 года записи М. И. Ульяновой. «Зимой 20-21, 21-22 годов В. И, чувствовал себя плохо, — читали ошеломленные обыватели. — Головные боли, потеря работоспособности сильно беспокоили его. Не знаю точно когда, но как-то в этот период В. И, сказал Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему достать и даст ему цианистого калия. Сталин обещал…»

— Разве это не доказательство? — ликовали авторы статей, обвинявших диктатора в жутком злодеянии. — Отравил-таки усатый драконище бедного Владимира Ильича… Нет, шила в мешке все равно не утаишь. Вот она, правда, глаза колет, — через столько лет!

Но архивы большевистской партии поистине неисчерпаемы! Спустя шесть лет после обнародования сенсационных записей ленинской сестры обнаруживается новый документ. Он имеет гриф «строго секретно» и адресован членам Политбюро.

"В субботу 17 марта т. Ульянова (Н. К.) сообщила мне в порядке архиконспиративном просьбу Вл. Ильича Сталину озрм, чтобы я, Сталин, взял на себя обязанность достать и передать Вл. Ильичу порцию цианистого калия. В беседе со мной Н. К, говорила, между прочим, что «Вл. Ильич переживает неимоверные страдания», что «дальше жить так немыслимо», и упорно настаивала «не отказывать Ильичу в его просьбе». Ввиду особой настойчивости Н. К, и ввиду того, что В. Ильич требовал моего согласия (В. И, дважды вызывал к себе Н. К, во время беседы со мной и с волнением требовал согласия Сталина), я не счел возможным ответить отказом, заявив: «Прошу В. Ильича успокоиться и верить, что, когда нужно будет, я без колебаний исполню его требование». В. Ильич действительно успокоился.

Должен, однако, заявить, что у меня не хватит сил выполнить просьбу В. Ильича, и вынужден отказываться от этой миссии, как бы она ни была гуманна и необходима, о чем и довожу до сведения членов П. Бюро ЦК.

21 марта 1923 г. И. Сталин".

Далее изложено отношение членов Политбюро к записке генерального секретаря. Первой идет резолюция Томского. Она самая длинная: «Читал. Полагаю, что „нерешительность“ Сталина — правильна. Следовало бы в строгом составе членов Пол. Бюро обменяться мнениями. Без секретарей (технич.)». Зиновьев и Бухарин написали коротко: «Читал». Молотов, Троцкий и Каменев расписались без каких-либо комментариев.