Дети против волшебников - Зервас Никос - Страница 110

• Предыдущая
• 110/116
• Следующая

— Да тут целый миллион, — простонал маленький грек и кинулся набивать карманы.

— Охи, Ставро![45] — Касси испугалась, жёстко дёрнула мальчика за рукав.

— Ты что, не видишь? Это никакая не взрывчатка, это сокровища в тайниках! — не оборачиваясь, рассмеялся Ставрик. Он уже набил карманы и принялся собирать золотые монетки в подол рубахи.

— Эй, пойдём! Прекрати, сейчас не до денег!

— Вы идите, а я догоню. Через пять минут, — проговорил Ставрик, немного задыхаясь. — Когда выберемся отсюда, вы скажете мне спасибо. А что? Имею полное право, это мой трофей!

Касси почти яростно затараторила по-гречески, и вдруг с неожиданной силой ударила брата по щеке. Тот поднялся, тяжело сопя, высыпал монеты из подола. Кое-как отошёл в сторону, придерживая руками отяжелевшие карманы.

— Надо же, сколько… — бормотал он, толкая тележку дальше. — Жаль, что нельзя ещё пособирать.

— Хватит оборачиваться, Ставрос, — негромко, но угрюмо произнесла Касси, полыхнув тёмным взглядом. И снова склонилась к Надиньке, пытаясь заговорить с ней. Надя не отвечала. Заклятие Гермиомы оказалось слишком сильным…

— Да какие же это мины! Это же просто клады в подземелье! — возмущённо пыхтел Ставрос, перетаскивая тележку поверх очередной струны.

— А зачем тогда растяжки? — усмехнулся Иванушка. — Настоящие клады прячут подальше, а это больше похоже на приманку.

— Ух ты! — воскликнул маленький грек и поспешно нагнулся. Он поднял что-то с пола…

— Не трогай! — выдохнул Царицын, но было уже поздно. Крупный драгоценный камешек переливался на грязной ладони Ставрика. И в тот же миг под ногами что-то заскрежетало. Одна из каменных плит со скрипом поползла в сторону…

— Вспышка слева! — взревел Царицын, отскакивая подальше. — Всем на пол, закрыть глаза!

Девочки послушно повалились под тележку, и только Ставрик не отрываясь глядел, как из-под истёртой плиты выдвигается потемневший от времени сундук. Тяжкая крышка лязгнула, как рыцарское забрало, — и съехала набок. Ставрос чуть не упал: ему показалось, что блеск драгоценностей на мгновение ослепил, опалил сетчатку глаз. В мрачном коридоре резко сделалось светлее.

— Алмазы! — срывающимся голосом крикнул мальчик.

— Стоять!!! — генеральским голосом рыкнул Царицын. — А ну назад, едрёна-гангрена!

— Отстань! — огрызнулся гречонок, поспешно освобождая карманы от монет. — Я возьму немного алмазов! Совсем немного! Это никакая не ловушка! Алмазы настоящие!

— Это и есть ловушка! — крикнула Касси. — Ты воруешь чужое, грабишь! Ты жадничаешь, ты посмотри на себя! Ты уже потерял всю защиту от колдунов!

— Погоди, Касси… — Царицын раздумчиво ущипнул себя за подбородок. — А может быть, и правда… немного насобирать? Когда доберёмся домой, очень пригодится. Для дальнейшей борьбы с колдунами.

Касси вскинула взгляд, как клинок.

— Ты что, Ваня, обезумел?! — жёстко глядя в глаза, толкнула рослого кадета кулаком в грудь.

— Ты вспомни профессора Коша! Его страсть к хрустальному яйцу! Ведь это — то же самое!

Царицын невольно попятился.

— Стоит взять хотя бы один алмаз… и мы останемся здесь до утра. Мы будем искать всё новые клады. А потом колдуны возьмут нас тёпленькими! И знаешь… мы встретим их с радостью. Мы уже будем как профессор Кош. Мы согласимся всю жизнь работать на колдунов, лишь бы нас не разлучали с нашими сокровищами!

— Ты права, Кассандра! — с усмешкой сказал Ваня. — Что-что, а пророчишь убедительно. Знаешь, брат мой Ставрос, придётся тебя связать. Временно. Не обижайся, это для твоего же блага.

Ставрос не слышал, он выбирал самые крупные алмазы и бережно погружал их в собственный рот. Карманы были забиты до отказа, за пазухой тоже всё лучилось и сверкало: Ваня быстро подошёл, со вздохом заломил гречонку руки за спину, стянул запястья шарфом — и посадил на тележку.

— Ах ты, фредатель! — сдавленно шипел связанный грек, но алмазы изо рта не выплевывал. — Нежели тебе фалко для меня горфточки алмафов?.. Нефлагодарный! Вы руффкие, фсегда таким были! Алчные фарфары, дикари!

Бедного бессознательного Петрушу пришлось усадить, прислонив спиной к высокому решётчатому изголовью. На освободившееся место в ногах уложили замороженную Надиньку и злобно кипятящегося Ставроса. Теперь двигались намного медленнее: трое везли троих, а точнее говоря, тележку волокли только Ваня с Асенькой. Касси слабела с каждым шагом, зачастую не столько толкала тележку, сколько повисала на ней, чтобы не упасть.

Зато у Рыковой будто втрое силы прибавилось. Она ничего не говорила, не оглядывалась и не жаловалась, а когда Ванечка спрашивал, не пора ли отдохнуть, Ася только поднимала на кадета счастливые глаза и отрицательно мотала головой. Кажется, она была ужасно рада тому, что Бог дал ей силы совершить этот маленький подвиг. Первый раз в жизни она была кому-то действительно нужна!

К счастью, вскоре клады на растяжках закончились. Тележка сама собой катилась под уклон, приходилось только придерживать раненых, чтобы не свалились на поворотах. Каждую минуту Ванька оборачивался, прислушивался: нет, не слышно погони! В подземной норе было тихо, только шипели редкие факелы на стенах, да поскрипывала тележка. А ещё Ставрик глухо сетовал на судьбу, умолял отпустить на десять минут, он только «сбегает за евроталерами и сразу обратно». Ваня не отвечал, он принюхивался: с каждым поворотом поток холодного воздуха, струившегося навстречу, становился сильнее. Царицыну казалось, что коридор вот-вот закончится. Он перехватил «Беретту» поудобнее — не пришлось бы стрелять…

— Впереди море, — вдруг сказала Касси. — Воздух пахнет морем.

В удивлённо распахнутые глаза, в ноздри ударило солёной моросью, сладковатым йодистым запахом тухлых водорослей. Тележка с ранеными детьми, дребезжа и подскакивая на неровностях каменного пола, выкатилась из норы прямо к ночному морю. Изнутри тоннеля был виден округлый вырез мутного неба с лезвием полумесяца, а ниже — лунная дорожка, ходуном ходившая по зыбким свинцовым хребтам. Камень под ногами сделался влажен, на блестящих плитах светлели ошмётки медуз, заброшенных прибоем в жерло потайного хода.

Море шумело в трёх шагах, за толстыми прутьями ржавой решётки.

Ванька Царицын, торжествуя, протиснулся меж прутьев. Тот, кто ставил здесь мощный решётчатый заслон от взрослых пришельцев, явно не рассчитывал на появление детей. Иванушка без труда выбрался на узкий скалистый карниз.

Свобода! Над головой громоздилась в самое небо проклятая гора — где-то там, на вершине, находилась Рогатая башня… Бр-р-р! Ваньку передёрнуло. К счастью, кошмар заканчивается. Коридор вывел разведгруппу Царицына к самой воде. А это значит, что все возможные стены, твердыни, охраняемые периметры крепости остались выше, то есть позади! Оставалось только плюхнуться с каменного карниза в воду, проплыть пару километров вдоль линии берега — а потом выбраться на сушу поближе к Гнилому лесу, добраться до знакомой берлоги… И подать капитану Шевцову долгожданный сигнал при помощи радиомаяка.

— А ведь мы выбрались, братцы! — Иван рассмеялся. — Вылезайте наружу. Переходим к водным процедурам. Для разнообразия придётся немного поплавать.

Касси, похожая на призрак, закусила нижнюю губу, чёрную от сажи.

— Ты что, боишься? — Иван постарался улыбнуться как можно мягче. — Не трусь, здесь не высоко. Как на причале…

Маленькая гречанка так исхудала на «Курске», что прошла меж копий решётки, почти не задев ржавого железа. Выбравшись на мокрый карниз, вцепилась в один из прутьев… Ванька едва успел поддержать под локоть.

• Предыдущая
• 110/116
• Следующая