Дети против волшебников - Зервас Никос - Страница 9

• Предыдущая
• 9/116
• Следующая

— Мерлин что ли?

— Так точно, — генерал вздохнул и окунул усы в стакан с чёрным чаем.

— Ну, тогда всё понятно, — сказал Савенков. — Действительно, есть такая школа волшебников в Шотландии. Полное название — Международная академия искусств Нового века имени Мерлина.

Сказав это, Савенков задумчиво оглядел свои ногти и, вскинув взгляд на друга, молвил без улыбки:

— Здесь всё серьёзно, брат Тимофей Петрович. Послушай, какая у меня свежая информация имеется — как раз про этот Мерлин.

И заговорил быстро, точно по писаному:

— Дела такие. В начале прошлого учебного года пятеро воспитанников российских детских домов по благотворительному гранту ЮНЕСКО поехали в академию Мерлина на… стажировку. Наши детдомовцы благополучно провели на чудо-острове двенадцать месяцев, а когда пришло время возвращаться, вдруг заявили, что… в Россию не хотят.

— Кгхм?! — удивился генерал.

— Да-да. Разразился скандал. Наше консульство в Шотландии пыталось связаться с детьми, уговорить их вернуться. Представь, Самоварыч, в ответ наши детишки устроили скандальную пресс-конференцию. И наплели западным журналистам, будто в родных детдомах их избивают злые воспитатели. Якобы принуждают делать всякие гадости, о которых и говорить стыдно.

— Уфф! — возмутился генерал (дар речи вернулся к нему). — Да они просто захватили наших ребятишек в плен! И теперь запугивают малышню, заставляют выступать перед щелкопёрами!

— Слушай, Тимофей Петрович, дальше. Если бы у этих детей были родители, вызволить ребят было бы проще. Но, поскольку у детдомовцев родителей нет, их может защитить только государство. К сожалению, наш МИД не слишком усердствует…

Генерал Еропкин вытаращился на старого друга и, натурально, начал кипятиться.

— Погоди, Петрович, не горячись, сперва дослушай, — со вздохом предложил Савенков. — Позавчера пресс-секретарь академии Мерлина заявила, что российские детдомовцы намерены подать иск в Международный суд по правам человека. Каково, а? Наши сироты намерены рассказать в зале суда, что в русских детских домах их якобы систематически подвергали пыткам и издевательствам. А некоторых одноклассников, мол, злые воспитатели даже забили до смерти. Как ты понимаешь, это может превратиться в показательный судебный процесс над российским государством… За рубежом телекомпании с удовольствием посмакуют такую тему.

— А ребятишки-то чего дурят? Неужто, правда, домой не желают?

— Этого мы с тобой, брат Тимофей Петрович, в точности пока не знаем. Но дети на пресс-конференции выглядели странно. Пальцы дрожат, глазёнки бегают…

— Ну так что? Надо разобраться с этим Мерлином по-нашему, народными средствами, через коромысло! В конце концов, у вас там на Лубянке ФСБ или дом моделей?

— Что мы можем сделать, Петрович? Я с удовольствием послушаю твои предложения! — Савенков вопросительно выпятил костлявый подбородок. — Спецподразделение послать? Выкрасть детишек, увезти на Родину силой? Любое вооружённое вмешательство вызовет жуткий конфликт с Лондоном. Шумный инцидент совершенно ни к чему.

— Ну так зашлите в эту треклятую школу толкового разведчика под прикрытием! — генерал Еропкин гневно глянул из-под бровей. — Пусть для начала разберётся, что там с бедными ребятишками сделали…

— Посылали уже. И лейтенанта молодого посылали, и девицу лет двадцати. Бесполезно.

— Что значит «бесполезно», ядрить-коротить?!

— Видишь ли, брат Тимофей Петрович, в этой академии тысячи детей, а взрослых — всего несколько десятков. Любой незнакомый человек старше шестнадцати сразу привлекает к себе внимание. Наших сотрудников отслеживают мгновенно.

Савенков выдержал паузу и произнёс как бы в замешательстве:

— Вот если бы… подростка туда заслать, а? Под видом учащегося? Парнишка только одним глазком глянет на академию изнутри. Встретится с нашими детдомовцами и разузнает, правда ли они не хотят возвращаться…

Сказав это, Савенков вопросительно глянул на старого боевого товарища.

Генерал Еропкин похолодел.

— Не дам! — он понял, куда клонит доктор. — И не мечтай даже!

— Да на три дня всего! Ты послушай, брат Тимофе…

— Не дам! У меня Суворовское училище, а не школа юных диверсантов!

— Погоди, Тимофей Петрович, не кипятись ты…

— Ничего святого у вас нет! Ребятишек заставляете шпионить? Не позволю.

Начальник училища с размаху поставил стакан на стол. Генеральский подстаканник брякнул категорично.

— Жаль… — вздохнул Савенков и потёр пальцами прохладные виски, — а я надеялся, что какой-нибудь смышлёный паренёк из твоего училища съездит на пару дней в Мерлин и разведает, что за технологию психологического воздействия там научились применять против наших детей…

Савенков перестал тереть виски и цепко глянул на генерала поверх очковых стекляшек.

— Кстати, ведь именно эту технологию применяет выпускник Мерлина по фамилии Рябиновский, который сегодня прибыл в Россию и за один день посетил уже четыре московские школы с лекциями и показом чудес. Кстати говоря, в школе на Таганке, где внучка твоя учится, он тоже побывал…

— Погоди-ка, — немного опешил седой генерал. — Что ещё за Рабинович? Ты говоришь, он из Мерлина приехал и сразу… в Надюшкину школу на Таганке?

Савенков с лёгким ужасом покосился на правую руку Еропкина, которая вновь начала неотвратимо сжиматься в знаменитый генеральский кулак. Вес и аромат этого кулака в разное время изведали и хулиганы в московском Парке культуры, и особо рьяные пражские смутьяны, и защитники дворца Амина… Глаза Тимофея Петровича налились особенным выражением.

— Он что, правда колдун? — свирепо насупился он, седые усы «большого бати» затопорщились угрожающе. — Так надо этого ведьмёныша за ухо, ядрёна-рябина! Ко мне в кабинет привести, и я его…

— Не получится за ухо. Единственный и любимый сынок нефтяного магната Рябиновского…

— быстро сказал Савенков. — Года три назад юноша учился в той же школе, куда теперь твоя внучка ходит. Так слушай: во время уроков в коридоре сидел его телохранитель, дежурил у кабинета…

— Да что я, телохранителей испугаюсь что ли? — генерал вознамерился рывком взгромоздиться на ноги, но Савенков удержал его за рукав, так что Тимофей Петрович продолжил багроветь в сидячем положении. — Ты меня, Куприяныч, давно знаешь! Мы, Еропкины, не робкого десятка. На любого Рябиновича управу найду! Внучку мою обидел, хулиган!

— Тут за ухо оттаскать мало, Петрович, — заметил Савенков. — Важно секрет разгадать, как именно этот юный кудесник воздействовал на психику нашей бедной Надиньки.

— Кхм. А что нам известно об этом, что за колдовство такое? — нахмурился генерал. — Принцип действия каков?

— Именно это и нужно разузнать в замке. Только пойми: наши взрослые агенты эту задачу просто физически не могут решить. Вся надежда, брат ты мой, на юных кадет.

— Мои парни уж больно мелкие, — глухо сказал генерал Еропкин. — Мальчишки ещё, понимаешь? А если, не дай Бог…

— Исключено, — твёрдо сказал Савенков. — С кадетом отправится наш лучший сотрудник. Бывший боевой подполковник десантуры. Он будет отвечать за парня головой.

— То есть в случае провала…

— Провала не будет. Подполковник Телегин будет приглядывать за твоим кадетом — разумеется, со стороны, потому что взрослому сотруднику в проклятом замке появляться нельзя: слишком заметно. И если возникнут проблемы, подполковник вступит в игру, чтобы любой ценой эвакуировать мальчика. И доставит его обратно в Москву.

— Ох-хо-хо… — Еропкин сгорбился над столом, вжал седовласую голову в широченные плечи. — Вот ты сейчас, Куприяныч, так гладко всё излагаешь, ядрёна-мудрёна… А какие гарантии, что мой суворовец вернётся живым и здоровым?

— Не волнуйся, — усмехнулся тонкий Савенков. — Подполковник Телегин один стоит половины американского спецназа. Если хочешь знать, президент США и папа римский мечтали заполучить его в телохранители — но мы отказали и тому, и другому. Так что мальчик будет под нашим надёжным прикрытием.

• Предыдущая
• 9/116
• Следующая