Сын шевалье - Зевако Мишель - Страница 14
- Предыдущая
- 14/160
- Следующая
Итак, Неви поставил ногу на первую ступеньку, но тут же замер, ибо почувствовал у горла острие шпаги и одновременно услышал ужасающе спокойный голос Жеана Храброго:
— Еще один шаг, сударь, и вы мертвы!
Не страх, а удивление было причиной заминки начальника полиции. Будучи человеком смелым, он быстро оправился и сделал попытку двинуться дальше.
Шпага вонзилась в кожу, и тот же резкий голос властно приказал:
— Назад, сударь, назад! Или, клянусь распятием Христовым, я вас убью!
На сей раз Неви понял, что противник его не шутит, и отступил. Сохраняя изумительное хладнокровие, он стряхнул платком несколько капель крови, пролившихся на колет, и решительно произнес:
— Не забывайте, что я действую именем короля! Сдавайтесь!
Он по-прежнему обращался только к Пардальяну. Ответил же ему Жеан:
— Нет!
— Это бунт?
— Да!
Неви пожал плечами и, отойдя в сторону, повернулся к своим людям, бесстрастно ожидавшим приказа.
— Взять их! — сказал он холодно.
В некоторых домах приоткрылись окна. Любопытство оказалось сильнее страха. И вот что удалось увидеть случайным зрителям разыгравшейся драмы в дымном свете факелов.
Лучники бросились вперед плотной группой. Однако крыльцо было довольно узким, и только трое человек могли ступить на него одновременно. Более того, за недостатком места даже и этим троим было бы трудновато развернуться.
Лучники не обратили на это обстоятельство никакого внимания. Численное преимущество было на их стороне, и они воплощали собой власть — поэтому победа казалась им легкой и неизбежной. Они устремились вперед со смехом и шутками, отталкивая друг друга локтями. Когда же первые трое оказались на ступеньках, остальные сгрудились у подножья крыльца, подбадривая товарищей тычками и солеными прибаутками.
Улица, до сего момента тихая и спокойная, заполнилась оглушительным шумом. Теперь уже почти во всех окнах виднелись бледные от страха лица обывателей, внезапно вырванных из объятий сна.
Оба мятежника между тем не смеялись и не шутили. Они стояли безмолвно и неподвижно, уперев острие своих непомерно длинных рапир в мысок сапога. С холодным бесстрашием они ожидали мгновения, благоприятного для перехода в атаку.
Внезапно последовал двойной выпад, и на ошеломленных лучников словно бы обрушился стальной вихрь. Две шпаги кололи, рубили, опускались плашмя. Жалобные стоны и вопли огласили улицу.
Нападавшие обратились в паническое бегство. Лучники спасались, кто как мог, от налетевшего на них смертельного вихря.
После же этой неожиданной сцены наступило изумленное молчание. Прошло всего несколько секунд с момента, когда начальник полиции отдал приказ схватить бунтовщиков — и вот уже шестеро из его людей было выведено из строя, причем трое или четверо были ранены довольно серьезно. Господин де Неви не помнил себя от бессильной ярости.
А мятежники, не получившие ни единой царапины, вновь опустили шпаги и, возвышаясь над всеми участниками этой сцены, замерли в выжидательной позе, означавшей одновременно вызов.
Оба они — и старый, и молодой — были великолепны. Пардальян стоял с безучастным видом, поражая своим спокойствием — лишь в глазах у него затаился лукавый огонек, а губы тронула легкая насмешливая улыбка. Жеан Храбрый, набычившись и оскалив белоснежные, как у волка, зубы, дрожал от возбуждения и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Старик с изумительной невозмутимостью ждал новой атаки, чтобы отразить ее. Юноша, пылая отвагой, оставался на месте только по примеру своего спутника, но изнывал от желания перейти в наступление. Не сдержавшись, он воскликнул звонко:
— Надо вышвырнуть отсюда этих приспешников палача!
Однако у Пардальяна были на сей счет свои соображения. В отличие от молодого товарища, он понимал всю серьезность положения. Быть может, ему также хотелось избежать кровопролития. Как бы то ни было, отдавая должное храбрости юного бойца, он в ответ на это предложение лишь пожал пренебрежительно плечами.
И Жеан Храбрый, не подчинявшийся никому и никогда, безропотно уступил чужой воле.
Его до глубины души поразило необыкновенное хладнокровие Пардальяна, и он, сам того не сознавая, готов был во всем следовать примеру человека, которым восхищался.
Внезапно тишину прорезал ужасающий вопль боли. Это кричал Ла Варен. Произошло же с ним следующее.
Ни на секунду не сомневаясь в исходе дела, наперсник короля считал арест бунтовщиков делом решенным. Судьба Пардальяна его не волновала: не имело значения, будет ли тот убит, захвачен в плен или же отпущен восвояси. Напротив, к Жеану Храброму он испытывал вполне понятное чувство ненависти и трепетал от радости, предвкушая неизбежную казнь наглеца.
Поэтому, когда лучники устремились в атаку, маркиз закричал, указывая на своего врага:
— Возьмите его живым! Не дайте ему ускользнуть от палача!
Увидев же, как успешно защищаются мятежники, он едва не задохнулся от бешенства, поскольку добыча никак не давалась в руки и месть его в очередной раз откладывалась.
Тогда он решился прийти на помощь начальнику полиции, исправив оплошность его незадачливых подчиненных.
Он незаметно подобрался к крыльцу сбоку, намереваясь взобраться туда под прикрытием одной из колонн и напасть на Жеана Храброго сзади.
Ему удалось подкрасться к юноше, не привлекая к себе внимания. Удар он собирался нанести по ногам, а потому не стал забираться на крыльцо, а просто высунулся по пояс, занеся клинок для удара.
Жеан Храбрый, казалось, не подозревал о нависшей над ним угрозе. Но в тот момент, когда Ла Варен с радостным рычанием сделал выпад, целясь в подколенную впадину, юноша, который, не подавая вида, следил за маневрами маркиза, изо всей силы ударил того каблуком в лицо.
Радостный рык сменился пронзительным визгом боли, и Ла Варен, обливаясь кровью из рассеченной до кости скулы, упал навзничь.
Тем временем господин де Неви жестом удержал взбешенных лучников, которым не терпелось расквитаться с обидчиками. Начальник полиции размышлял. Бунтовщики оказались очень опасными противниками и доказали, что голыми руками их не возьмешь. Представители власти не могли отступать — но следовало любой ценой избежать новых жертв.
Уже то, что двое сумели обратить в бегство пятьдесят человек, выведя из строя шестерых из них, было из ряда вон выходящим событием, и король вряд ли поздравил бы де Неви с успехом. На карту была поставлена карьера начальника полиции.
Поэтому на сей раз он подготовился к наступлению основательно, приказав своим людям выстроиться полукругом и атаковать крыльцо одновременно в лоб и с флангов. Речь теперь шла не просто об аресте — мятежников нужно было схватить живыми или мертвыми.
По сигналу своего командира лучники устремились вперед, беря противника в железное кольцо.
Пардальян и Жеан Храбрый без труда разгадали нехитрый маневр. У этих двоих людей, прежде не знавших друг друга, вдруг обнаружилось странное сходство. Оба обладали способностью мгновенно оценить обстановку и столь же стремительно перейти к действию, причем юный, пылкий и необузданный Жеан демонстрировал в такие моменты хладнокровие, почти не уступавшее самообладанию Пардальяна.
Вот почему они, не сговариваясь, а лишь переглянувшись, сразу приняли единственно возможное в такой ситуации решение: встали спиной друг к другу посреди крыльца и закрутили шпагами тот же стальной вихрь, что позволил им устоять в первый раз.
Они, впрочем, не обольщались, зная, что враги задавят их числом — это был только вопрос времени.
Вновь засверкали две рапиры, разя без промаха направо и налево. Вновь раздались стоны, вопли, проклятия и угрозы. Но на сей раз лучники не отступили, продолжая с ожесточением наседать на двух смельчаков.
— Поднажмем, им уже здорово досталось! — кричали нападавшие.
Это было правдой. Пардальян и Жеан Храбрый еще держались, но были покрыты кровью с головы до ног, а одежда на них превратилась в клочья. Только колеты оставались нетронутыми, а это означало, что до серьезных ран дело не дошло — ткань пока пострадала больше, чем кожа.
- Предыдущая
- 14/160
- Следующая
