Война в небесах - Зинделл Дэвид - Страница 77

• Предыдущая
• 77/216
• Следующая

Первые официальные новости о сражении дошли до Невернеса 21-го числа зимы 2959 года. В этот солнечный день в космосе над планетой появилась пилот Ордена Нитара Таль на “Парадоксе Ольбера”, чтобы сообщить всем о великой победе рингистов. Однако флот Содружества им разбить не удалось, а потери они понесли громадные, так что эта победа выглядела не такой уж значительной. Притом горожане узнали о побоище при Звезде Мара еще до прибытия Нитары.

Двумя днями ранее, 19-го числа, Данло рассказал божку, принесшему ему на завтрак тосты и кофе, о том, что открылось ему в звездных пространствах его разума. Молодой божок, Кийоши Темек, рассказал о чудесном видении Данло своему другу, тот еще пятерым, и к полудню все побывавшие в соборе рингисты заговорили о чуде.

Несколько лет назад Данло уже прославился своим великим воспоминанием и приобщением к Единой Памяти. Некоторые считают, что скраеры в своих видениях всего лишь вспоминают будущее — и видение Данло многие тоже объявили скраерским озарением. Другие указывали, что ни один скраер еще не описывал события будущего в столь ужасных и прекрасных подробностях (возможно, из страха быть уличенном в лжепророчестве, как добавляли циники). К концу дня слухи о свершении Данло разошлись по всему городу, и все до последнего хариджана и червячника заспорили, способен ли человек увидеть то, что происходит так далеко в космосе.

Два дня спустя перед Хануманом ли Тошем, лордом Паллом и всей остальной Коллегией предстала Нитара Таль, и ее отчет о сражении почти в точности совпал с видением Данло.

Это необъяснимое явление привело в восторг часть собравшихся лордов и в изумление всех без исключения. Ханумана ли Тоша оно испугало. Он всегда знал, что Данло способен читать в его сердце — теперь он испугался, что все его тайные замыслы для Данло не менее ясны. Хануман боялся и потому задумал уничтожить источник своего страха.

У других на этот счет имелись свои планы. Пока Данло мужественно встречал каждый новый день, полный боли и одиночества, пока он играл на флейте и принуждал себя выздоравливать, Демоти Беде боролся за его освобождение. То же самое делал Джонатан Гур, усиленно подсылавший своих каллистов в собор для подрыва авторитета Ханумана. К зимнему ветру на ледяных улицах Старого Города примешивался шепот о совершенном Хануманом беззаконии. К 24-му числу даже самые верные из божков Ханумана стали задаваться вопросом, зачем их Светоч держит Данло в заточении.

Хануман не замедлил представить объяснение: он утверждал, что Данло его гость, что он ищет уединения в соборной часовне, где молится об окончании войны. Что до ожогов и ранений Данло, это тоже объясняется просто: движимый отчаянием и состраданием к тем, кто сгорел в огне Мары, Данло нанес увечья себе самому. Так принято у алалоев, и Данло научился этому в детстве; однажды, еще послушником, он раскроил себе лоб острым камнем в знак скорби о восьмидесяти восьми умерших деваки — теперь его терзают лица пятнадцати тысяч пилотов, взывающих к нему из звездного пламени.

Страшное видение, по словам Ханумана, помутило разум Данло, ему представляется, что те самые цефики, которые его лечат, и даже сам лорд Хануман, истязают его. Хануман не скрывал, что опасается не только за рассудок, но и за жизнь Данло.

Не сумев выполнить свою миссию и остановить войну, он может найти способ соединиться с погибшими пилотами.

Открыто во лжи Ханумана никто не уличал. Ивар Заит, ставший невольным свидетелем того, как пытали Данло, никому не сказал о том, что видел, оба воина-поэта тоже молчали. Что до Радомила Морвена, он исчез из города. Его друзьям, пришедшим в собор навести о нем справки, дали понять, что, если они не хотят исчезнуть таким же образом, им лучше помалкивать и побольше думать о Трех Столпах и девяти Ступенях.

Данло понемногу набирался сил, а его слава тем временем докатилась до самых темных закоулков Квартала Пришельцев, и некто вынашивал планы его освобождения. Этим человеком был Бенджамин Гур, свирепый лицом и духом. Он первый предложил поставить Данло во главе Каллии; если это произойдет, то даже самые преданные рингисты отшатнутся от Ханумана и перейдут к нему, говорил Бенджамин.

Данло сам должен понимать, что иначе ему войну не остановить. Если он займет место; принадлежащее ему по праву в церкви его отца, каллисты понемногу восстановят рингизм во всей его первоначальной чистоте.

С этой целью Бенджамин развязал террор, которого в Невернесе не видели со времен Темного Года и Великой Чумы.

Своим фанатичным последователям он раздал перстни с ядом матрикасом на случай ареста, и они стали называться кольценосцами. Один из кольценосцев убил Дерора Чу, чтобы отомстить за муки Данло, трое других погибли от ножа Ярослава Бульбы, когда попытались убить двух воинов-поэтов.

Пуалани Кет пронесла на себе в собор бомбу, и ей лишь в самый последний момент помешали взорвать себя вместе с Хануманом. Один остроглазый божок, натренированный самим Хануманом, догадался по лицу Пуалани, что она замышляет недоброе, и распорядился отвести ее в пустую келью для обыска. (Он же сорвал у нее с пальца начиненное ядом кольцо, прежде чем она успела им воспользоваться.) Там, в подземелье часовни, в пронизанной криками тьме, Ярослав снова пустил в ход свой нож, чтобы вырезать бомбу из живота Пуалани. Удалив пакет пластиковой взрывчатки размером с новорожденного младенца, он заявил, что это превратило бы стоявшего на алтаре Ханумана в пар и могло бы разрушить весь собор. Пуалани, перед тем как умереть от потери крови, призналась, что того и хотела — взорвать собор вместе со всеми лжерингистами, предавшими Мэллори Рингесса.

После этого Хануман приказал поставить сканеры в западном и восточном порталах и разместил караулы вокруг всего соборного квартала, на горе случайному прохожему, который забредал туда полюбоваться архитектурой храма. Но расставить божков по всему городу Хануман не мог. Еще один кольценосец протащил термическую бомбу в академический колледж Лара-Сиг и взорвал лорда Алезара Друзе, одного из самых оголтелых рингистов, прямо у него на квартире. То, что террор Бенджамина Гура проник даже в неприкосновенные стены Академии, потрясло почтенных специалистов Ордена.

• Предыдущая
• 77/216
• Следующая