Война в небесах - Зинделл Дэвид - Страница 96

• Предыдущая
• 96/216
• Следующая

Ярдах в ста от места постройки у скалы намело пласт кариши — плотного, затвердевшего снега. Из него Данло стал выкраивать блоки с мужской торс величиной. Солнцу недолго оставалось пребывать на синем небе — скоро станет темно и очень холодно. Блоки Данло грузил на свою шубу и подтаскивал к стройке, к утоптанному лыжами кругу. Проделав этот короткий рейс много раз, он стал обстругивать кирпичи ножом и выкладывать из них круглое основание. Стоя с внешней стороны будущего дома, он положил второй ряд и третий. Собственная сноровка удивляла его — прошло добрых полжизни с тех пор, как он в последний раз строил снежную хижину. Видимо, руки лучше глаз и ума помнили, как нужно вырезывать снежные кирпичи и складывать из них белый купол. Вскоре он завершил последний ряд и обстругал последний блок — ключевой, замыкающий крышу.

Кладку он закончил на закате, но не стал медлить, чтобы полюбоваться делом своих рук. Предстояло еще построить входной туннель, служащий защитой от ветра. Им Данло занимался при свете поставленного на валун радужного шара.

В лесу стало так темно, что он едва различал деревья на звездном небе, и мороз сделался крепким, почти что синим; такой холод замораживает в человеке жизнь и отнимает у него дыхание. Данло срочно требовалось укрыться в своем новом доме.

Между тем поднялся ветер — он гнал по снегу поземку и задувал в щели между кирпичами.

Данло, весь дрожа, с онемевшими пальцами, двинулся вокруг хижины, законопачивая трещины снегом. Закончив наконец этот тяжкий труд, он поднял лицо к звездам.

— Ви Эльдрия пеласу ми шамли се халла, — помолился он, прося предков благословить его новое жилье. Лицо сводило от холода, но он все-таки улыбнулся тому, как легко вернулся к своим старым привычкам. Почтив таким образом традицию, он без дальнейших проволочек затащил лыжи, рюкзак и все прочее через туннель в хижину.

Там было очень холодно, но Данло поставил на коврик посередине плазменную печку, и воздух быстро нагрелся. Вскоре стало так тепло, что он скинул шубу и стал делать из снега лежанку. Работал он при свете радужного шара, чьи аметистовые, бирюзовые и топазовые блики заставляли снежные стены сверкать, как алмазные россыпи. Данло разостлал на лежанке меховой спальник, завершив этим приготовления к ночлегу. Утром он нарубит жерди, сделав из них сушилку для одежды и обуви, и обустроит дом окончательно.

Теперь можно было лечь — забраться в теплый, шелковистый шегшеевый мех и поразмыслить о событиях этого знаменательного дня. Данло вылез напоследок наружу, чтобы помочиться перед сном. Зайдя в лес, он стал у сосны, лицом к югу. Мужчина должен мочиться на юг, спать головой на север, молиться на восток и умирать, обратившись к западу.

Скоро придет и его черед совершить это путешествие: он либо умрет реальной смертью, либо перестанет быть тем человеком, которым был всегда.

Данло стоял в морозной, почти беззвучной ночи и слушал, как шелестит в ветвях ветер. Пахло снегом, ягодами йау и смертью. Ее темные пары висели в воздухе, почти столь же реальные, как пар от дыхания Данло. Вверху, в черноте космоса, блестками свежевыпавшего снега сверкали звезды. Звездные ветра летели через вселенную, и Данло слышал этот слабый звук, слышал их дыхание. Он нашел на небе сверхновые Экстра — блинки, как он называл эти яркие огни в детстве.

Скоро свет одной из них, Звезды Меррипен, прольется на Невернес во всей своей смертоносной красе.

Он боялся пришествия этого света, боялся гибели своего мира и потому повернулся на восток, чтобы помолиться. И там, над темными очертаниями гор Аттакеля и Уркеля, он увидел свечение Золотого Кольца. Этот сгусток живого золота окрашивал звезды янтарем и рубином; он кружился, колыхался и переливался чудесными узорами. Данло долго молился о том, чтобы Кольцо, ответив людским чаяниям, прикрыло его мир от убийственного света Экстра.

Но как только надежда затеплилась в его сердце, он увидел прямо у себя над головой, всего в нескольких десятках тысяч миль, Вселенский Компьютер Ханумана, черный и огромный, как луна. Он загораживал знакомые звезды — Шесакен, Кефиру Люс и другие, знакомые Данло с детства. Могло показаться, что он поглотил эти звезды, как рукотворная черная дыра. Видя, что рост Кольца близ этой чудовищной черной машины прекратился, Данло впал в состояние, близкое к отчаянию. А при мысли об ивиомилах, затаившихся где-то в космосе со своим моррашаром и выжидающих удобного случая, чтобы взорвать Звезду Невернеса, в мягких тканях его живота поселилась черная, леденяще холодная тяжесть. Затем он вспомнил о собственной цели и, подставив звездному свету захолодавшее обнаженное лицо, помолился о том, чтобы ему достало мужества принять странную судьбу, которую он сам для себя выбрал.

Несмотря ни сладкое пение птицы пандити в лесу; ночью он спал плохо. Под утро ему стал сниться его старый сон, пришедший к нему впервые на морском берегу искусственной, созданной Твердью Земли. Высокий серый человек, пользуясь скальпелями, лазерами и сверлами, кромсал его лицо и тело, преображая его в прекрасного тигра.

От этого сна Данло всегда пробуждался в поту, с криком на губах и вкусом крови во рту. Этим утром, в холодном синем воздухе хижины, куда просачивался сквозь снежный купол солнечный свет, он ощутил еще и жуткий голод. Данло вспомнил, что не ел с прошлого утра, когда Кийоши принес ему в камеру завтрак. Быстро надев на себя камелайку, ботинки, шубу и маску, он вышел и покатил на лыжах к оранжевой ледянке между деревьями.

Воздух был прозрачен и сладок, сугробы искрились на утреннем солнце. Зарыв лыжи в снег под большим осколочником, Данло пристегнул коньки и направился в район трущоб к северу от Меррипенского сквера. На пути ему встретился только один конькобежец, в такой же шубе с капюшоном, как и он.

Вскоре Пуща осталась позади, и Данло вышел на безымянную зеленую глиссаду. Рестораны Квартала Пришельцев и всего города были к его услугам — нужно лишь выбрать тот, который поближе, и позавтракать, а потом приступить к выполнению своего плана по свержению Ханумана ли Тоша.

На еду Данло затратил гораздо больше времени, чем надеялся. В трех ресторанах кончились продукты, в четвертом ему пришлось выстоять два часа на улице с десятками других голодных людей. Помимо мороза, их мучили запахи чеснока, силки и кофе, долетающие из соседнего частного ресторана.

• Предыдущая
• 96/216
• Следующая