Остров Буян - Злобин Степан Павлович - Страница 93
- Предыдущая
- 93/231
- Следующая
Туров думал о том, что если он не поспеет в город ранее немца, то Емельянов уже не купит его хлеба.
Туров все-таки простоял ночь, не решаясь ехать с обозниками, потому что голодные крестьяне Турова в этом году рассчитывали сами взять хлеб взаймы у помещика, чтобы дождаться нового, а тут получалось, что Парамон вывозил в город все до последнего зерна. Михайла страшился голодных крестьян. С бранью и криками гнали озлобленные мужики свой обоз позади его саней, проклинали его и брата его Парамона. Туров надеялся выехать вместе с Собакиным, но Василий не велел будить себя спозаранок.
– Ты с обозом плетешься, а я стану резво скакать – догоню тебя, – обещал он Турову.
Туров вышел из избы, кутаясь и на ходу глотнув водки, чтобы прогнать похмелье.
– Михайла Михайлыч, возьми с собой девку во Псков, сестру, сделай милость. Я верхом, мне ее несподручно с собой… На козлах ее посади. Клади ведь у тебя нет! – поклонился проезжий казак Сиротке.
– Девку? – тупо переспросил Сиротка. – Хрен с ней, пусть едет – девку так девку…
Закутанная девка, ростом со стрелецкого десятника, нескладно взгромоздилась на облучок рядом с ямщиком.
– Как звать, красавица? Ась? – окликнул Сиротка.
Девка молчала.
– Немая, что ли?
– Не трожь, совестится, ее дело девичье… Не обидь ее, Михайла Михайлыч, – поклонился опять казак, – ее дело девичье!
– Ладно, девичье дело! – согласился Сиротка, завалился в сани и потянул на себя лохматую меховую полость.
– С богом, – сказал он ямщику.
И за санями Сиротки двинулся длинный обоз с хлебом.
Сиротка ездил в деревню к брату по хлебному делу, и брат обещал ему, что если успеет продать хлеб, то даст ему с десяти алтын по деньге за скорую весть…
И вот Сиротка гнал свой обоз к Емельянову, торопясь обогнать немца Нумменса.
Иногда он приоткрывал глаза. На облучке перед глазами качалась закутанная большущая девка рядом с ямщиком.
Сиротка закрывал глаза и подсчитывал в уме, сколько получит он при удаче с брата. Его тревожило, что скупка могла быть закончена Емельяновым. А вдруг нападут в пути, да и побьют, и обоз пограбят, да разбегутся… Поди их тогда сыщи. Ненадежно мужицкое племя – собачье племя!
3
Конный стрелец, высланный воеводой, охранял порядок в полутысячном хвосте, растянувшемся у емельяновской хлебной лавки возле Петровских ворот.
Стрелец следил, чтобы люди стояли гуськом, а не сбивались в толпу, не создавали давки, в которой уже погибли несколько дней назад девочка и старик.
Люди ждали открытия лавки. В очереди шли толки, хватит ли хлеба на всех.
В толпе раздавались то там, то здесь приглушенные стоны. То и дело кто-нибудь отходил из очереди к стороне и, опершись о забор, долго стоял, склонившись, пока его мучила тяжкая, изнурительная тошнота. На больных никто уже не обращал внимания.
Повальные схватки боли и рвоты все объясняли тем, что Емельянов кормил город хлебом, который долго лежал вместе с солью, и потому отсырел, заплесневел и прогорк. И все-таки дожидались, чтобы снова купить этого хлеба.
Издрогшие и голодные люди стояли на улице несколько часов в ожидании, когда откроется лавка. Наконец сбившаяся у самых дверей небольшая кучка народа оживленно зашумела и расступилась: трое приказчиков по-хозяйски протолкались к дверям. Брякнул железный засов.
– Опять, как бараны, сбились друг дружку давить! – зыкнул старый приказчик. – Впускай по две дюжины, – приказал он второму.
Тот стал в дверях… Стрелец, бродя вдоль всей длинной извилистой вереницы, уговаривал народ подравняться. Очередь сдвинулась с места.
Когда первый вышел из лавки с кульком, все бросились разом к нему.
– Какой? Какой? Свежий аль тот же? – нетерпеливо допрашивали его.
Посадский мужичонка горько махнул рукой, и все отступили, поняв без слов, что надеяться не на что…
Один за другим выходили измученные покупатели.
Длинный сухой мужик с седоватой бородой и ввалившимися щеками, одетый в дрянной, ветхий тулуп, переступил порог. Запустив в кулек огромную костлявую руку, он вытащил горсть муки и, откинув голову, высыпал в рот. Щепоть муки просыпалась ему на бороду, отчего борода как будто сразу вся поседела.
Отчаянно выкатив обезумевшие глаза, мужик с усилием старался как-нибудь проглотить муку. И вдруг поперхнулся, закашлялся, по щекам у него покатились слезы, он пожелтел, схватился было за забор, пошатнулся и, уронив кулек, повалился навзничь.
Один за другим выбегали люди из очереди, обступали кружком умирающего и глядели на него с сострадательным любопытством, болезненно искривившим лица.
– Емельянову б этого хлеба в глотку, чтоб сдох он, проклятый! Замучил народ, окаянный! Все так-то скрючимся!
– Кончатца мужик-то!..
– Эй! Там поп в череду стоит! Ей! Ей! Задние, кликни сюда попа, человек отходит…
Старенький поп, в отерханной рясе, с базарной кошелкой в руке, пробрался через толпу, опустился возле утихшего мужика и зашептал отходную.
В толпе поснимали шапки, многие закрестились. Наступила задумчивая молитвенная тишина…
– Стой, стой, стой! Отдай куль! – внезапно раздался голос.
Какой-то старик схватил за полу щуплого редкобородого мужичонку. Тот толкнул его ногой и бросился прочь к Петровским воротам, унося небольшой кулек.
– Держи! Держи! – закричали вослед.
Вся очередь всколыхнулась. Многие мужики кинулись наперерез и вдогонку убегавшему вору. Кто-то ударил в спину, другой подставил ему ногу. Вор запнулся и грянулся в заледенелую колею лицом… Куль вылетел у него из рук, и мука рассыпалась под ноги набежавшей толпы. Упавшего окружила сплошная стена людей… Он медленно встал. Старик, первым схвативший вора, уже подоспел сюда, пробился через толпу. В глазах его было негодование и ненависть.
– Покойника обокрал, тать! – выкрикнул он. – Там человек скончался, а он, вишь, куль у него унес! – пояснил он толпе.
Вор отер рукавом с лица кровь и стоял молча, угрюмо потупив глаза.
– Бей его! – крикнул какой-то старикашка.
Он оглянулся, увидел в глазах окружающих поддержку и больно ударил в лицо злосчастного вора. Тот испуганно заслонился локтем, но в тот же миг женщина ударила его по лицу с другой стороны. Он замахнулся на бабу, но чей-то тяжелый сапог пнул его в поясницу. Вор вскрикнул. Удары посыпались на него…
- Предыдущая
- 93/231
- Следующая
