Игра в «дурочку» - Беляева Лилия Ивановна - Страница 62

• Предыдущая
• 62/76
• Следующая

— Зачем же связался с бандитами? Неужели только из-за денег?

— не из-за денег, Таня, из-за больших денег. Разница. У него жена с двумя детьми уже пять лет живет в Испании на собственной вилле, в Париж наезжает глядеть на выставки моды, в Англию — на скачки в Америку — в Метрополитен-опера.

— Почему он меня не убил, только запугивал? Он что, стрелять не умеет?

— Еще как умеет! Отстреливался до последнего, пока его самого не уложили.

— Он что, умер?

— Нет, он нам живенький нужен был. Живенький и лежит, хотя весь в бинтах. Но говорит складно. Всю историю с вами называет «прокол», «прокол идиотов». Идиотами считает тех, кто поверил вашей байке насчет Наташи из Воркуты. Его люди в Доме ветеранов оказались не на высоте, по его мнению.

— И что? Из-за меня погорели?

— Нет, конечно. Мы уже выбредали на след, уже целились… Но в голову не могло прийти, что их Шелковый путь тянется к трупам несчастных стариков и старух.

— Но меня-то почему не убили? — не унималась я, хотя чувствовала — Александр не хочет спешить с ответом. — Может, пожалел такую всю молодую и прекрасную?

— Вы его так и не узнали?

— Нет. Кто он? Подумала, правда, разок, что что-то знакомое в голосе, что ли…

— Верно подумала. Когда-то в школе вы с ним вместе учились. Вместе на сцене играли… «Горе от ума». Вы — Софью изображали, он — Чацкого.

Мне показалось — небо упало на землю, до того невероятно было то что сказал этот человек со стороны.

— Так это… это Юрчик Пономарев?! Он, он Чацкого играл! «Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок… Карету мне, карету!» Он на три класса был старше нас с Маринкой. У него же отец дипломат! Он же уехал в Швецию. Он же богатенький был, с классными репетиторами занимался. На фортепианах играл… в теннис…

— «Горе от ума» вас и спасло, Таня… Рассентиментальничался парень. Вспомнил, надо понимать, себя юным, непорочным, нацеленным на большие, светлые дела… Очень честолюбивый был парнишка, надо понимать. Рвался в первые, в лидеры. Три языка свободно, и три прилично… Пожил какое-то время в Америке, получил предложение от нашего крутого бизнесмена-политика быть его пресс-секретарем. За неплохие денежки. Поначалу даже рад был. Да бизнесмен-то Сорбонн не кончал, как выяснилось. Он все больше матом привык, да «пошел ты на …» ОН и с нашим фигурантом не стеснялся, за слугу держал… Однажды в дяденьку-бизнесмена стреляли. Удачно. На убой. Есть подозрение, его наш Чацкий подставил. Отплатил за унижения. Очень, очень самолюбивый полиглот оказался! И честолюбив до крайности! Ему предложили возглавить одно дельце. Мягко скажем, не очень законное. Однако прибыльное дальше некуда. «Зеленые» — рекой. Только приложи свой ум и сообразительность.

— Наркота?

— Фу, как некрасиво! Короли этого жанра такое плебейское слово никогда не произносят. Они говорят — «товар». Просто и достойно. Помните или не очень начало девяностых? Ну как же! «Разрешено то, что не запрещено», «не смей глядеть в чужой карман!», «кто смел — тот всех, кого хотел, — съел!»… Грабеж вступил в свои права по всему фронту. Последствия виделись только в цвете морской волны. Пономарь, несмотря на всю свою образованность, почему-то решил, что играет наверняка. Он должен был своей особой олицетворять безупречную интеллигентность своей хитроумной конторы с красивым названием «Элегант». Чтоб никто и подумать не смел, чем там в действительности занимаются ушлые молодые люди, которые будто бы обувкой торгуют.

— Значит, меня Юрчик, все-таки, пожалел… А я, выходит, помогла их дело завалить… он попал в капкан. Так?

— Не уверен, что Пономарь очень бы пожалел вас, если бы понял, что вы много чего подглядели-повидали… Вы сумели убедить его в обратном. Тогда он решил, что никакой опасности от вас не будет, если напоследок запугать вас кином. Запугать и отпустить. Запугал и отпустил. Другое дело Аллочка… Но по порядку, для дела: как, кто вас затащил в тот бункер? Помните? Вас видели с Аллочкой. Вы вместе вышли из Дома, стояли на обочине, ловили машину. Почему вы решили ехать с Аллочкой?

— Потому, что она попросила меня. Помочь попросила. Сказала, что очень плохо себя чувствует. Мы поймали машину. Сначала она сказала, что поедем ко мне. Потом, на пол-дороги, передумала, остановила машину. Мы посидели в скверике. Она решила позвонить Токареву. Я ей не верила, что она с ним связана. Но она на моих глазах дозвонилась до него и сказала, что вот Таня ничему не верит, поговорите с ней. Я взяла трубку и услыхала голос Николая Федоровича…

— Ох, этот Пономарь! Ох, и сук-кин сын! — весело-зло произнес Александр и помотал головой. — Артист! Дальше…

— Дальше я увидела дверь в подвал… тут же, у автомата, обитую цинком, в ржавых гвоздях, с засовом и замком как груша… Она вдруг поехала на меня и прихлопнула. Мрак. Я успела понять — убили… Очнулась — комната без окон черно-белые занавеси на стенах… телевизор… атласное покрывало под рукой, ковер, кресла… Комфортабельный застенок… Мужик входит в черном «чулке» на голове-лице… Неужели, неужели это тот самый кудрявый мальчик с розовыми щечками, в которого были влюблены почти все девчонки, начиная с третьего класса? Он ведь даже не курил! Не пил! Он ведь очки носил! А этот был без очков…

— Контактные линзы. Значит, вошел и заговорил… Пишем.

Он держал диктофон в поднятой руке. Это было неудобно. Я предложила сесть за стол.

— Врач не велит вас трогать. Это раз. Пока я не разваливаюсь на ходу. Это два. Говорите.

… Он ушел от меня часа через полтора. Почему я сразу, едва легла, едва прижалась щекой к подушке — заплакала? И о чем, о чем! О том, что из славного, общительного, талантливого Юрчика Пономарева получился обыкновенный беспредельщик, бандит, наркоделец… А из Маринки — несчастная женщина… А из меня — уж такое нечто, несуразное, все ещё бестолковое, способное удивляться-поражаться на каждом шагу…

Вошла без стука худая, с провалившимися глазами женщина в белом халате и белой шапочке, простучала каблуками к постели:

— Ну как? Потихоньку приходишь в себя?

— Прихожу.

— А чего ревешь?

— Так что-то…

— Не узнала меня?

— Нет.

— Вот и твори добро! Это я подобрала тебя на дороге… Зовут Светлана Станиславовна. Сюда, в больницу, и привезла. В психиатрическую, имени хорошего человека, где сама работаю. Говорят, тебя решетки на окнах смутили? Защита, Татьяна! Давно вся Россия живет за железными дверями и за решетками. Есть вопросы?

— Есть. Почему вы меня подобрали? Столько машин пронеслось мимо, все же видели, что еле стою, в драном, босая…

— Наверное, потому, что мне терять нечего. Четыре года назад вернулся из армии мой сын. Он там схватил дозу. Его скосил рак. Месяц и три дня назад я его похоронила. Он, когда умирал, бредил какой-то девушкой-блондинкой… Еду. Сморю. Блондинка. Дай, думаю, подберу… Журналистская любознательность?

— Наверно.

— Моя любознательность, врачебная, заставила меня не поверить в твою непорочность. Сейчас же разгул наркомании. Сделали анализ. Оказалась чиста ты как ангел. Позвонила в милицию. Подумала, вдруг тебя ищут. Ведь никаких документов… Верно, ищут. Приехали… Так я узнала, что тебе цены нет… На таблеточку — поспишь, сил наберешься…

Я послушно проглотила таблеточку, запила остатками компота. Мне не захотелось огорчать эту женщину отказом. Перед тем, как ушла в сон, подумала о том, о сем… что, в сущности, каким забавным, безобидным делом призывал меня заниматься мой редактор Макарыч когда отправлял на ловлю свеженьких, но с душком, светских новостей, навроде: «Как признался на днях в кругу друзей известный кутюрье Миша Слепаков, его эрогенная хона находится на пупке»… Или: «Кумир молодежи Эрнст Золингер подарил своей подруге, известной манекенщице Ирэне П., бриллиантовое колье и предложение обвенчаться в церкви Лас-Вегаса…» Пусть читают-глотают бедные, малопросвещенные, податливые обыватели! Пусть выражают свои эмоции в криках восторга или воплях презрения. Пусть отвлекаются на всю эту ерундовую ерунду и поменьше задумываются над тем, почему страна превратилась в «зону», почему наркоторговцы давно чувствуют себя вольготно в самом центре столицы, почему разговоров о борьбе с наркомафией — пруд пруди, а наркопотребление растет и ширится… Почему, наконец…

• Предыдущая
• 62/76
• Следующая