Венерин башмачок - Знаменская Алина - Страница 3

• Предыдущая
• 3/59
• Следующая

Лариса наблюдала сквозь грозди искр, как блестят глаза Светланы Тимофеевны, как от нее исходит любопытство и наслаждение жизнью. Почему другие так не умеют? Почему Прыткова так выделяется из массы учителей их школы?

Лариса стала анализировать. Прыткова ни под кого не подстраивается. Чтобы к ней не могли придраться, она безукоризненно знает свой предмет и все время изучает что-то новое. Она позволяет себе одеваться так, как ей хочется, — немного по-американски. Причем в одежде предпочитает яркие цвета. А считается, что учителям так одеваться не следует. И если бы Лариса, к примеру, вырядилась в лимонный пиджак или в, клетчатые брюки — у школы случился бы шок.

Прыткова каким-то образом отвоевала себе право ходить на работу в кепках, париках и оранжевых юбках.

При этом дисциплина на ее уроках сочетается с демократичностью, что не удается больше никому. Или одно, или другое. Интересно, а с мужем у нее проблемы бывают?

— Руководила этим племенем, конечно, женщина. Верховная жрица, — вдохновенно вещала Светлана Тимофеевна. Глаза ее сверкали в свете костра. А руки она прикладывала к груди, словно рассказывала что-то личное. — И все ей подчинялись беспрекословно. Каждая женщина должна была в совершенстве владеть искусством сбора трав и врачевания. Этим они отличались от других племен. Поэтому на амулетах племени принято было изображать различные цветы.

— И как мужчины на такой расклад смотрели? Неужели слушались женщин? — спросил кто-то у мальчишек.

— Еще как слушались. Если мужчина не подчинялся жене, его могли наказать.

— Как? — в унисон ахнули несколько голосов.

— Били палками.

— О-о-о…

Дети были потрясены. Да и сама Лариса незаметно для себя отвлеклась от личных мыслей и заслушалась сказками Прытковой. Хотя в подобные легенды верила слабо. Ну там где-то в прериях, амазонки — это понятно. Но тут у нас, в средней полосе?

Между тем по кругу пошел свеженайденный обломок с изображением цветка. Черепок подносили к свету, разглядывали, трогали.

— Племя настолько стремилось изолировать себя от остального мира, что была придумана система подземных ходов, пещер, лабиринтов. Спрятанное за холмами, окруженное густым лесом поселение становилось недоступным для врагов и любого недоброго глаза.

— Лес не такой уж и густой.

— Это сейчас не такой густой. А раньше здесь были непролазные чащобы! — уверяла учительница.

— А мы на холме ракушки нашли. Там раньше море было?

Дети зашумели, каждый хотел высказаться. Легенда о необычном племени никого не оставила равнодушным.

— А они с кем-нибудь воевали?

— Не сомневайся, они умели постоять за себя, — быстро ответила Прыткова. — Если верить легенде, женщины в племени отличались статностью и красотой.

— А как же любовь? — раздался из темноты девчачий голосок. — Им не разрешалось влюбляться?

— И любовь случалась, — отозвалась Светлана Тимофеевна. — Однажды дочь верховной жрицы, молодая красавица, собирала травы для лечебного снадобья. В лесу она увидела незнакомого юношу, который охотился. Он был ловок и красив. Как гласит легенда, они полюбили друг друга с первого взгляда. И стали встречаться тайно. Влюбленные решили убежать, поскольку знали, что верховная жрица не отпустит дочь в другое племя. Был назначен день побега. Но парочку выследили. Юношу поймали и бросили в пещеру.

— На съедение змеям, — прокомментировал Воскобойников.

Со всех сторон на него зашикали.

— А он мог убежать? Что с ним сделали?

— Юношу ожидала жестокая смерть. Он не знал тайных ходов и не мог выбраться из пещеры. Она ведь вся состояла из путаных лабиринтов. И если пленник пускался в бегство — его ждала неминуемая гибель в одном из тупиков лабиринта. По преданию, в коридорах лабиринта…

— …навалом мужских скелетов! — вякнул Воскобойников и хохотнул. Последовал звук затрещины, не обошлось без короткой потасовки. Впрочем, на дерущихся тут же зашикали — всем хотелось дослушать историю.

Это всего лишь легенда, — поспешила напомнить Лариса. Ну не нравится ей, когда Прыткова вот так увлекается. Она, похоже, сама верит в то, что выдумывает. Ну да, существует легенда. Но легенда и есть легенда. Наполовину выдумка. Версия. А некоторые впечатлительные дети воспримут как быль. Ведь они тут одни, ночью. А если напугаются? Да ей и самой жутковато от этих разговоров о скелетах.

— Я предлагаю подробнее обсудить детали завтрашнего дня, — предложила Лариса. — Давайте выберем вождя племени?

— Нет!

— Подождите, Лариса Николаевна!

— Светлана Тимофеевна, а что было дальше?

— А что стало с девушкой?

Дети зашумели и воспротивились так дружно, что Ларисе ничего не оставалось, кроме как умолкнуть и приготовиться слушать басни коллеги.

— Поскольку чужак посмел покуситься на дочь верховной жрицы, пощады он мог не ждать, — вздохнула Светлана Тимофеевна. — Но…

«Но» повисло в воздухе. Стало отчетливо слышно, как трещат сучья в костре и звенят комары.

— К сожалению, дети, никто не знает, чем закончилась эта история. У легенды множество версий.

По кругу прокатился вздох разочарования. А потом враз все заговорили, загалдели. Шум нарастал. Этого следовало ожидать! В том, что злосчастная легенда теперь не даст детям уснуть, не стоило и Сомневаться. Любовь, скелеты, лабиринты — любимые темы подростков. Их хлебом не корми, дай поиграть в ужастики, привидения и вампиров.

В Ларисе пеной поднималось подавленное было раздражение. Прыткова хочет легкой популярности, а вот попробуй теперь утихомирь эту массу, расфасуй по палаткам и наутро организуй интересное мероприятие! Это, конечно, краеведиха предоставит ей, Ларисе.

Спасибо. Лариса будет бегать, собирать, пересчитывать, а Светлана Тимофеевна — наслаждаться жизнью. Выберет себе роль священного божества и будет сидеть весь день на пригорке, принимать дары и ждать, когда племя в полном составе приползет к ее ногам молить о дожде. Это уж как пить дать.

— Ларочка Николаевна, — вклинилась в ее мысли Прыткова, едва Лариса отдала распоряжения насчет ночлега — Если ребята еще не заняли роль священного божества, то я могла бы…

Если бы Лариса была в состоянии смеяться! Она непременно расхохоталась бы коллеге в лицо. Но ей было не до смеха. В мозгу гвоздем торчал Стае. Стае любит другую женщину. А она, Лариса, неинтересна ему больше. Она никому не интересна. Даже детям. Даже самой себе…

— Конечно, конечно, — поспешно ответила она Прытковой. — Светлана Тимофеевна, пересчитайте, пожалуйста, мальчиков. А я загляну к девочкам.

Отправив Прыткову, Лариса задержалась у костра. Она пошевелила палкой угли, подбросила хворост. Почему, ну почему ей так не везет? Она дожила до того, что в собственном муже способна вызвать только жалость. Где она совершила ошибку? Когда? Что теперь делать? Как жить дальше? И стоит ли жить…

То ли от нахлынувших чувств, то ли от искр защипало в глазах. Сейчас она так любила Стасика! Мысль о том, что именно в эту минуту он может обнимать другую, приводила ее в ужас. Вот уже почти месяц она могла быть относительно спокойной, лишь когда видела его перед собой. Сейчас же, оставшись в одиночестве у костра, Лариса поняла, на какую пытку обрекла себя, согласившись на этот поход.

— Ларочка Николаевна! ЧП!

Прыткова колобком катилась к костру. Лариса с трудом отключилась от личных дум.

— Что стряслось?

— Воскобойников и Петров пропали!

— Как пропали? Что вы такое говорите? Может, они, извините, пописать отошли?

Но тревога уже охватила Ларису с головы до пят. Она метнулась к палатке мальчиков.

Через полчаса лагерь был поднят по тревоге. Сонные дети выползали к костру.

— Ребята, постарайтесь вспомнить, о чем говорили Воскобойников с Петровым перед отбоем, — попросила Лариса.

— Это очень важно! — воскликнула Прыткова. Со сна дети ничего не могли понять.

— Ди-ма! Са-ша! — надрывалась Лариса в хоре с двумя десятками голосов. В ответ — тишина.

• Предыдущая
• 3/59
• Следующая