Вероника - Знаменская Алина - Страница 10
- Предыдущая
- 10/74
- Следующая
Однажды к матери пришли ее сестры — Альбина с Кристиной. Обе возбужденные, глаза блестят, Ника сразу догадалась — не просто так пришли. Лица у обеих какие-то суровые, губы замочками, надутые какие-то. Словно что-то несут и боятся расплескать по дороге.
Нике приказали в комнату не входить и чай не ставить. Дескать, с матерью надо им посекретничать.
А какие уж там секреты, если мать без Ники — никуда. Но девочка перечить не стала. Ушла к себе а любопытство одолевает. Если бы тетки не сказали, что секретно, то ей бы и дела не было. А тут… Ника вдруг отчетливо услышала голос матери. Мать будто вскрикнула даже, словно ее что-то очень сильно удивило или испугало. А потом голос тети Кристины. Да так громко, словно та разговаривала не со слепой, а с глухой.
"Разведенная, — услышала Ника. — И с ребенком.
В клубе работает".
Нике вмиг стало жарко. Узнали! Увидели и пришли доложить!
Она метнулась к розетке и выдернула шнур настольной лампы. Девчонки в лагере рассказывали, что через розетку слышно как в телефон. И действительно, Ника услышала четкие голоса.
— Соседка сказала: каждый день. Не вылазит от нее… И ночевать… На молоденького позарилась, разведенная! А он с цветами…
Пока говорили одни тетки. Мать молчала. У Ники ухо к розетке приклеилось. Спину сводило от напряжения. Тут тетя Альбина не выдержала и поставила вопрос ребром: «Ты что же, так вот и собираешься лежать, пока твоему сыну судьбу ломают?!»
— Ждать будешь, пока она его окольцует? — вторила Кристина.
Нет, по всей видимости, мать не собиралась лежать и ждать. Ника услышала, как под ней скрипнула пружина. Вероятно, она повернулась на бок, а может, даже села.
— Ника! — наконец позвала мать.
Ника, как застигнутый врасплох шпион, отпрянула от розетки.
— Да, мам.
— Беги разыщи отца. Он, наверное, в гараже. Пусть срочно идет домой.
Волосы матери, давно не чесанные, торчали в разные стороны. Бледное лицо без взгляда имело вид почти фанатичной решимости. Ника попятилась. Она выбежала из дома и остановилась. Куда бежать? Зачем мать вызывает отца? Чтобы идти с ним к Юле? Она вполне способна на такое. Можно представить, что она наговорит ей в ярости. Этого нельзя допустить. Маловероятно, что мать надеется на «мужской» разговор отца со Славиком. Скорее всего она под впечатлением новости кинется к Юле. Ника развернулась и побежала в сторону школы, туда, где жила Юля. Влетела на второй этаж и забарабанила в дверь.
— Идем-идем… — раздалось за дверью нараспев.
В это «идем-идем» вклинился детский смех колокольчиком, и дверь распахнулась.
Перед гостьей предстали две одинаково сияющие счастливые физиономии. Ника почувствовала себя так, словно нарочно собралась испортить людям настроение.
— Ника! Как хорошо, что ты пришла! Поможешь мне этого озорника купать.
Ника послушно проследовала за хозяйкой на кухню, где на двух табуретках была установлена детская ванночка.
Юля подхватила шустрого Степку, который норовил спрятаться от матери, и опустила его в воду. Тут же из ванночки вырвался фонтан брызг и окатил Нику.
Она погрозила Степке пальцем. Тот в ответ стал бить ладошкой по воде.
— Озорник Степа? — так же нараспев вопрошала Юля и сама себе отвечала:
— Ах, какой озорник Степа! А где у нас Ника?
Степка показывал на Нику пальчиком и закрывался от нее ладошкой. Обычно Ника обожала играть со Степкой, но сегодня слова не могла из себя выдавить.
И почему-то весь Никин запал, что гнал ее только что, куда-то испарился, столкнувшись с этой ванночкой, установленной нарочно на солнце, с озорной мордашкой Степки, который так вкусно хохотал, разбивая ладошкой пену.
— Что-то случилось? — догадалась Юля.
Ника кивнула. Они завернули ребенка в махровое полотенце и пошли в комнату.
Хочешь не хочешь, а пришлось Нике, с трудом подбирая и склеивая слова, которые не хотели ни подбираться, ни склеиваться, поведать Юлии Юрьевне, в чем дело. , Юля молчала. Она делала свои дела — вытирала сына, натягивала на него пижамку, собирала с пола игрушки.
— Спасибо, что сказала, — проговорила она немного погодя.
— Что ты теперь будешь делать? — спросила Ника.
— А что я должна делать? Ничего.
— Как же так? — опешила Ника. — Ведь все узнали. Мама.., против. Она не разрешит Славику жениться на тебе. А папа все делает так, как мама хочет. Особенно теперь, после того как они из Одессы приехали.
Они даже могут прийти сюда.
Юля улыбалась, глядя на Нику как на маленькую.
Вроде та не понимает обычных вещей и говорит глупости.
— Славик любит меня, — сказала Юля. — С этим придется смириться. И я его люблю. Разве мы кому-то мешаем?
— Как ты не понимаешь? — вскипела Ника. — Мама.., она в ярости. Ты не знаешь нашу маму! Нужно срочно что-то делать.
— Что ты предлагаешь? — поинтересовалась Юля.
— Нужно разыскать Славика. Нужно, чтобы вы уехали куда-нибудь и там расписались. А потом, когда вернетесь, уже никто ничего не сможет сделать!
Юля грустно улыбнулась. Степка деловито выбрасывал из коробки только что собранные игрушки.
— Нет, Ника. Никуда я убегать не собираюсь. Я не вор.
— А как же Славик?
— Славик — мужчина, пусть он и решает. Как решит, так и будет.
Ника возвращалась домой в полном смятении. Собственное представление о брате и представление о нем Юлии Юрьевны разъезжались в разные стороны. Иногда ей казалось, что они говорят о разных людях, а не об одном и том же человеке. Конечно, ее брату позволялось больше, чем ей, Нике. Он мог настоять на своем.., в мелочах. Но в главном? Вот, например, он не хотел поступать в институт, а мечтал работать водителем. Мама настояла, и он поступил как миленький. А теперь? Какие бури ожидают их семейство? Ника представляла самое разное. Вот брат, рассорившись с родителями, уходит из дома. А вот мать, смягчившись от милого лепета Степки, принимает молодых у себя. И они начинают жить одной дружной семьей.
Но, подходя к дому, Ника поняла, что вторая картинка как-то уж слишком поспешно тает, а первая маячит перед глазами. Ника поняла, что не успокоится, пока не увидит брата.
— Ника! — услышала она уж больно радостный голос отца. Поискала глазами. Отец махал ей с балкона какой-то бумажкой. Ника в недоумении уставилась на него. — Москвичи приезжают! Телеграмму прислали!
Нике не нужно было повторять. Она пулей влетела к себе на второй этаж и выхватила из рук отца телеграмму.
— Инга приезжает! Инга приезжает! Ура! — запрыгала она по всем комнатам.
Отец, щуря в улыбке глаза, смотрел на нее.
— А тете Оксане ты что, не рада? — ревниво поинтересовалась мать.
— Рада, рада, тысячу раз рада! — Ника бросилась к матери и расцеловала ей лицо. — Ты теперь встанешь, мамочка?
— А куда же деваться?.. — ворчит мать, но Нику не обманешь. Это она так, для порядка ворчит, а сама рада. Она любит жену своего брата, почти боготворит ее и Ингу тоже. Хотя Ника уже не маленькая и догадывается, что мать чувствует себя отчасти виноватой, ведь ее брат бросил тетю Оксану, ушел в другую семью. А тетя Оксана такая… Она совсем не похожа на маминых подруг Розу с Тамарой. Она и держится иначе, и говорит, и одевается по-другому. Она интеллигентная. Теперь скорее всего мать не станет разговаривать со Славиком, дождется, когда москвичи уедут, а это еще не скоро. Хлопоты захватили всю семью. Весь день они мыли, скребли, стряпали.
Ника мурчала песни себе под нос и с упоением думала о том, что Инга с тетей Оксаной приезжают оттуда, куда уехал Коля.., будто тонкая паутинка связала ее с Москвой, со своими детскими мечтами.
— Ну посмотрите на них! Чем не Розочка с Беляночкой! — не уставала повторять тетя Оксана, когда они большой компанией стояли на площадке автовокзала. Ну точь-в-точь — две сестры из сказки братьев Гримм! Одна темненькая, другая светленькая!
Ника и Инга взглядывали друг на друга и дружно прыскали. Им все сегодня казалось смешным. Предчувствие неожиданного приключения щекотало животы. Еще бы! Все семейство, включая тетю Оксану и Славика, уезжает в деревню, а их оставляют смотреть за домом и дачей! Это ли не приключение? Вдвоем, без взрослых, на целых две недели! Девчонки не могли укротить разбушевавшийся восторг — без конца тормошили друг друга, шептались и хихикали.
- Предыдущая
- 10/74
- Следующая
