Выбери любимый жанр

Женщина-зима - Знаменская Алина - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

Глава 5

Было еще совсем темно. Свет сочился из-за кухонной занавески, но он проснулся не от света. Сначала, в полусне, его накрыло облако волнующего запаха. Тело отреагировало прежде, чем он открыл глаза и догадался, в чем дело. Что-то давнишнее, живое, волнующее взбудоражило его. Он открыл глаза и увидел женщину. Она стояла совсем рядом, перед раскрытым шкафом, и что-то осторожно искала среди белья. Подол ее ситцевого домашнего платья касался пальцев его откинутой руки. Пошевели он пальцами, пожалуй, мог бы дотянуться до внутренней стороны ее коленки. От этой мысли стало жарко. Добров не пошевелился, ничем не выдал своей маленькой тайны, продолжал притворяться спящим. Он видел ее руки, несуетливо перекладывающие стопки белья. Задержал взгляд на ближайшей к нему – крепкая, гладкая на вид, женская рука, возле самого локтя две маленькие родинки. Женщина достала из-под белья белый полотняный мешочек, прикрыла осторожно дверцу шкафа и на цыпочках вышла из комнаты, даже не взглянув в сторону Доброва. Его сначала позабавила, а потом озадачила собственная реакция на присутствие этой женщины.

Чужая женщина в домашнем халате постояла рядом, а он теперь должен ждать, когда кровь перестанет стучать внизу живота! Словно ему двадцать лет!

Он повернулся на бок, откинул жаркое одеяло. Взглянул на задернутое шторками окно. Светает. Нужно ехать. А то размяк он тут в тепле.

Добров твердо решил выехать утром, несмотря на уверения Полины, что садиться за руль ему сейчас нельзя никак. Тимоха вышел почистить снег вокруг машины и обнаружил пропажу: с машины были сняты два передних колеса. Немедленно вызвали отца Полины, стали совет держать.

– Это все потому, что собаки нет, – заявил Тимоха. Никак не мог смириться, что Полкан живет у дедушки. – Была бы собака, не подпустила бы вора. Услышали бы.

– Да это кто-то из своих, – предположил Петр Михайлович. – Другие-то собаки тоже молчали. На чужих бы лай подняли по всей деревне.

– Участкового позвать? – неуверенно предложила Полина.

Мужчины посмотрели на нее с грустью. Никто из них не верил в «находчивость» милиции.

– Я сам подворный обход устрою, – заявил Петр Михайлович и решительно вышел.

Добров с сомнением посмотрел ему вслед.

– Позвонить бы. – Он достал свой мобильник, но тот стойко показывал отсутствие сети. У Полины же на домашнем почему-то не срабатывала восьмерка.

– Я знаю, где можно сеть поискать. – Тимохе не терпелось принять участие в оказании помощи пострадавшему. Но Полина снова возразила:

– Тим, нельзя Борис Сергеичу по горам лазать. Ему сейчас нужен покой и покой.

– А мы Славного впряжем, на санях прокатимся!

И, не дожидаясь, что ему скажут взрослые, парень подскочил и выбежал во двор.

Полина головой покачала.

– Хороший у вас сын, Полина, – улыбнулся Добров.

– В отца, – согласилась она. – Только вы на его провокации не поддавайтесь. Он вас загоняет. Ему что? Носился бы целыми днями. А вам надо себя выдержать. Покой, диета, свежий воздух.

Полина не поняла, чему он улыбнулся. А он мысленно повторил за ней: «“Покой, диета, свежий воздух…” Да знала бы ты, на какие мысли навела меня сегодня утром… А все – свежий воздух». А ей сказал:

– Ну, свежего воздуха у вас в Завидове, я думаю, предостаточно. Надышусь теперь на всю оставшуюся жизнь. Без колес мне никуда.

– Может, попросить у кого-нибудь? Взаймы? У Никитиных «Жигули» есть.

Борис улыбнулся и склонил голову, чтобы Полина не смогла его улыбку за насмешку принять.

– Боюсь, колеса ваших соседей мне не подойдут.

– Да? – Полина задумалась. Вдруг вскинула на него чистые глаза и сказала: – А знаете, ничего так просто не бывает! Если судьба строит препятствия одно за другим, значит, вам там быть не надо, куда вы спешили!

– Да как же так?! Я на работу спешил. Выходит, на работу не надо?

– Выходит, не надо.

Их спор прервал Тимоха. Вошел – улыбка во все лицо.

– Поехали? Я Славного запряг.

Добров только руками развел. Полина строго взглянула на сына:

– Тим, только шагом, прошу тебя. Только шагом!

– Да ладно, мам, понял я… – пробасил парень.

Конь был совершенно белый. Смотрел на людей добрыми, немного виноватыми глазами, словно говоря: да, вот такой я… Добров где-то читал, что белой масти у лошадей нет. Это седина. Словно подслушав его мысли, Тимоха сказал:

– Славный родился такой – белый. А назвали за характер. Покладистый он у нас.

Конь дал себя потрепать по теплой морде, доверчиво взглянул на Доброва влажными карими глазами. Борис забрался в сани на солому, Тимоха тронул бока Славного вожжами. Конь бежал легко. Морозный воздух колол щеки. Мимо неспешно проплывала деревенская улица. У Доброва не исчезало ощущение, что он попал в другой мир. Словно он только что участвовал в бешеной гонке, вокруг все шумело, визжало, скрежетало – и вдруг его на полной скорости выбросило на обочину. А вся гонка – участники и зрители – пронеслась мимо и исчезла где-то вдали. Зато обочина – тихое место – накрыла Доброва невиданной благодатной тишиной.

Он сидел рядом с Тимохой, трогал пальцами солому, смотрел вокруг. Ни о чем не думал. Вернее, не решал никаких проблем. Мысли, конечно, заглядывали в голову, но они были… странные, если не сказать – глупые.

А что, если взять и потеряться? Остаться навсегда в этом Богом забытом Завидове? Никто ведь и не найдет! Выкрасть у жены Ростика и жить с ним вдвоем, как Полина с Тимохой. Смог бы он? А почему не смог бы? Женщина справляется, а он не справится? И пусть фирма достанется Димке Корякину.

Димка ничего не знает про жизнь и смерть. А Добров теперь знает. Оказывается, человеку мало надо. Видеть небо, дышать, ощущать запахи. Предчувствовать весну. Скворечник вешать в саду. Ходить на рыбалку. Это настоящая жизнь. А то, чем он жил до сих пор, – это что? Это – гонка…

Он усмехнулся. Надо же – начал философствовать. А между тем Славный втащил их на пригорок. Отсюда – вся деревня как на ладони.

– Вон школа. Вон клуб, – показывал Тимоха. – Там мама работает. Вон гараж, мастерские. Там раньше отец работал.

– Сколько лет тебе было, когда отца не стало?

– Девять.

– А ты… хорошо помнишь его?

– Конечно, – даже слегка обиделся Тимоха. – Все помню. Как вчера.

– А чему тебя отец научил? – допытывался Добров.

Тимоха видел, что Доброву действительно важен его ответ, и поэтому честно углубился в воспоминания.

– Готовить учил.

– Готовить?

– Ну да. Отец говорил, что мужчина должен уметь приготовить себе еду и сам следить за своей одеждой. Стирать там, гладить.

– Да, – согласился Добров.

Внутренне он проецировал разговор на себя и Ростика. Он непрестанно думал о своем сыне в ключе последних событий. А если бы там, на обочине, не встретились ему Полина и Тимоха? Если бы Полина не оказалась медиком, все могло быть иначе. Он умер бы прямо там, в лесу. Что было бы с его сыном, ничего не умеющим в жизни, ничего в ней не понимающим? Смог бы Ростик потом ответить на вопрос: «Чему тебя научил отец?»

– Отец строгим был?

– Нет, добрым.

– Деревню любил?

– Отец городской был. Это мама у нас деревенская, она его сюда перетащила. У нас летом, знаете, как красиво? Ого-го! Луга цветут, в озерах карась, в лесу земляника. Летом к нам обязательно приезжайте. Я вам грибные места покажу.

– Обязательно приеду, – пообещал Добров. – С сыном. У меня сын Ростислав, пока еще дошкольник, ни разу корову живьем не видел.

– Привозите. Я его на лошади покатаю.

Они слезли с саней. Оглянулись на пригорок.

– Ого! Да ваш переговорный пункт занят, – усмехнулся Борис. На самой верхушке приплясывал какой-то сумасшедший с сотовым телефоном.

– Это дядя Павел Гуськов. У Гуськовых у одних в деревне сотовые. Только вот сети нет. Приходится каждый раз на гору бегать.

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело