Радость жизни - Золя Эмиль - Страница 50

• Предыдущая
• 50/83
• Следующая

— К восьмидесяти годам ты станешь настоящим маньяком! Скажи на милость, ну, не глупо ли так мучить вещи?

Однако она скоро перестала шутить: состояние Лазара тревожило ее. Как-то утром она застала его в комнате матери; семь раз подряд поцеловал он спинку кровати, на которой она скончалась. Тут Полине стало страшно: она угадывала, какие муки отравляют ему жизнь. Он бледнел, увидев где-нибудь в газете будущую дату — двадцатый век, и, встретившись с полным сострадания взглядом Полины, отворачивался. Он видел, что она все поняла, и убегал, смущенный, к себе в комнату, стыдясь, словно женщина, которую застали раздетой. Сколько раз он упрекал себя в трусости, сколько раз давал клятву бороться с этим недугом! Он старался уговорить себя и уже, казалось, мог спокойно смотреть смерти в лицо; чтобы победить свой страх, он не оставался вечером сидеть в кресле, а преодолевал себя и сразу ложился в постель — пусть приходит смерть, он ждет ее, как избавительницу. Но тотчас же сердце его начинало бешено колотиться, и он забывал все свои клятвы, холодное дыхание леденило ему кровь, и он снова заламывал руки с криком: «Боже мой, боже мой!» Эти ужасные приступы страха, которых он стыдился, приводили его в отчаяние, а нежная жалость Полины окончательно унижала его. Дни становились невыносимо тяжкими, и утром ему казалось, что он не дотянет до вечера. Все его существо как бы распадалось на части: сначала он утратил веселость, а теперь терял последние силы.

Полина, гордая своим самоотречением, все же надеялась победить. Она знала недуг Лазара и старалась привить ему свое мужество, заставить его полюбить жизнь. Но здесь ее доброта всякий раз терпела поражения. Сначала она решила действовать напрямик: она снова принялась смеяться над этим гадким чудовищем, которое называется пессимизмом. Как же так? Теперь, видно, ей придется одной служить обедни великому святому Шопенгауеру; а Лазар, как все эти чудаки-пессимисты, сначала был готов взорвать мир, а теперь решительно отказывается взлететь на воздух вместе с человечеством. Лазар отвечал на ее насмешки принужденным смехом, но он, видимо, так сильно страдал, что Полина прекратила свои шутки. Тогда она попробовала утешать его, как утешают ребенка, у которого болит пальчик, стараясь создать ему спокойную, веселую обстановку, окружить его лаской. Он видел ее всегда счастливой, бодрой и жизнерадостной. Дом, казалось, был полон солнца. Ему бы только наслаждаться жизнью, а между тем он был не в силах радоваться: окружавшее его благополучие только усиливало ужас перед тем, что будет «там». Наконец Полина решила прибегнуть к хитрости: она хотела занять его каким-нибудь большим делом, которое захватило бы его целиком. Лазар болел от праздности, у него ни к чему не было вкуса, даже читать стало ему трудно, и он целыми днями изводил себя, предаваясь тоске.

На короткое время у Полины появилась надежда. Как-то раз они вышли прогуляться по берегу; остановившись у разрушенных волнорезов, от которых осталось всего несколько балок, Лазар принялся объяснять ей, как построить новую систему защиты от моря, и уверял, что она, безусловно, выдержит напор. Беда произошла из-за слабости быков, говорил он; надо сделать их вдвое толще, а центральному устою придать больший наклон. Голос его звенел от возбуждения, глаза загорелись, как в былые дни, и Полина стала уговаривать его снова приняться за работу. Селение бедствует, каждый большой прилив отхватывает у него кусок земли. Если Лазар побывает у префекта, он, конечно, добьется субсидии; впрочем, она опять предлагала ему ссуду, она гордилась, что может проявить милосердие в таком деле.

Полина хотела только одного — втянуть Лазара в какую-нибудь работу и готова была для этого пожертвовать остатком своего состояния. Но он равнодушно пожал плечами. К чему? Он снова побледнел: ему пришла в голову мысль, что он умрет раньше, чем успеет закончить этот труд. Чтобы скрыть смущение, он нарочно припомнил старую обиду на бонвильских рыбаков.

— Нахалы еще издевались надо мной, когда это чертово море разбушевалось!.. Нет, нет, пускай оно их доконает! Тогда они перестанут смеяться над моими спичками, как они их называют.

Полина, ласково старалась его успокоить. Эти люди такие несчастные! С тех пор, как приливом снесло дом Утлара, самый крепкий из всех, а за ним и три жалкие лачуги, нужда еще усилилась. Утлару, считавшемуся когда-то местным богачом, пришлось приютиться в старом амбаре, в двадцати метрах позади прежнего жилища. А остальные рыбаки, которым негде укрыться, живут теперь в каких-то шалашах, построенных из старых лодок. Они ведут жалкое, полуголодное существование, жизнь дикарей, а женщины и дети их погрязли в нищете и разврате. Вся милостыня, которую они собирают, уходит у них на водку. Несчастные рыбаки продают полученные ими вещи: платье, кухонную посуду, мебель — все, чтобы купить несколько литров этого ужасного кальвадоса, от которого они валятся с ног, как мертвые.

Одна только Полина защищала рыбаков; священник отрекся от них, а Шанто говорил, что подаст в отставку, так как не хочет быть мэром стада свиней. Лазар, когда Полина старалась пробудить в нем жалость к этой кучке пьяниц, разоренных морскими набегами, приводил постоянный довод своего отца:

— Кто их заставляет здесь жить? Пусть строятся где-нибудь в другом месте!.. Нет, эти дураки лезут в самые волны!

И все рассуждали таким же образом. На рыбаков сердились, их ругали за упрямство. Тогда они тоже озлобились, стали недоверчивы и смотрели на всех, как затравленные звери. Раз они тут родились, зачем им уходить отсюда? Их предки жили здесь сотни лет, и им нечего делать в другом месте. Как говорил Пруан, когда хватал лишнего: «От того ли, от другого ли — все равно придется подохнуть».

Полина улыбалась и кивала головой в знак согласия, ибо считала, что счастье не зависит ни от людей, ни от обстоятельств, а от того, умеет ли человек разумно применяться к людям и обстоятельствам. Она удвоила свои заботы о бедняках и стала раздавать им еще больше денег. Наконец ей удалось привлечь и Лазара к своему делу, и она надеялась, что это займет его, а сострадание к ближнему заставит забыть о себе. Каждую субботу, от четырех до шести, они с Лазаром принимали маленьких местных друзей Полины — ораву оборванных ребятишек, которых родители посылали клянчить у барышни. То было настоящее нашествие сопливых мальчишек и вшивых девчонок.

Как-то в, субботу шел дождь, и Полина не могла заниматься раздачей милостыни на террасе, как обычно. Лазар пошел за скамьей и поставил ее на кухне.

— Как, мсье Лазар! — закричала Вероника. — Неужели барышня хочет привести сюда всю эту вшивую команду? Выдумает тоже! Вам, верно, захотелось, чтобы у вас в супе плавали блохи?

Полина вошла с кошельком, полным мелочи, и с домашней аптечкой. Она, смеясь, ответила:

— Возьмешь метлу и подметешь, вот и все… К тому же на дворе такой дождь, что, наверно, смыл с бедняжек всю грязь.

И действительно, у вошедших детей были розовые мордочки, обмытые дождем. Но они до того промокли, что вода стекала ручьями с лохмотьев прямо на пол. Настроение Вероники совсем испортилось, особенно когда Полина приказала разжечь вязанку хвороста, чтобы дети могли немного обсушиться. Скамью поставили против печки. Вскоре вся эта бесстыдная и хитрая детвора уселась на ней спиной к огню, прижимаясь друг к другу, дрожа от холода и уставившись жадными глазами на початые бутылки, остатки мяса и пучок моркови, валявшийся на табуретке.

— Слыханное ли дело? — продолжала ворчать Вероника. — Такие большие дети должны сами зарабатывать себе на кусок хлеба!.. Они рады считать себя малышами до двадцати пяти лет, если вы будете нянчиться с ними!

Полина попросила ее замолчать:

— Кончишь ли ты наконец? Если они растут, это не значит, что они сыты.

Затем она уселась за стол и, разложив перед собой деньги и вещи, собиралась начать перекличку; как вдруг Лазар, стоявший тут же, увидел среди детей сына Утлара и закричал:

— Как, ты опять здесь? Ведь я запретил тебе приходить сюда, негодный верзила! Не стыдно твоим родителям посылать тебя просить милостыню, когда у них есть хлеб, а кругом люди подыхают с голоду?

• Предыдущая
• 50/83
• Следующая