Покровские ворота - Зорин Леонид Генрихович - Страница 5

• Предыдущая
• 5/14
• Следующая

С а в в а (чуть навеселе). Штихель штихелю рознь. Одно дело спицштихель, и совсем другое — больштихель.

Н и н а. Признаюсь, я не знала.

С а в в а. Для рельефных работ употребляется только больштихель.

М а р г а р и т а. Савва Игнатьич, помоги одеться. (Орловичу.) Это фанатик своего дела.

О р л о в и ч. Да, за ним ощущается нечто подлинное.

С а в в а. И не вздумайте обойтись без рифлевки и шаберов.

М а р г а р и т а. Одержимый.

Н и н а. В этом его обаяние.

С а в в а. Я имею в виду — при рельефных работах.

Н и н а. До свиданья. Спасибо. Чудесный вечер. Лев Евгеньич, не забывайте нас. (Тихо.) И мужайтесь.

Х о б о т о в (вздрогнув). Что?

Н и н а. Вы — молодчина. Уважаю вас.

Х о б о т о в (нервно). Вы — о чем?

О р л о в и ч (Маргарите). Доброй ночи. Мне нравится ваш избранник. Я человек ироничный и злой, но не могу не согласиться, в нем действительно есть начиночка. (Хоботову.) Коллега, мой нижайший поклон. (Молча, но выражая взглядом высшую степень участия, несколько раз трясет его руку, которую Хоботов безуспешно старается освободить.)

М а р г а р и т а. Вы на трамвае — до метро?

Н и н а. Авось попадется зеленоглазик.

В с е в м е с т е. До свидания. Заходите. Спасибо за вечер. Спасибо вам.

Орловичи уходят.

М а р г а р и т а. Как я устала. (Савве.) Что это вдруг тебя понесло со штихелями?

С а в в а. Тонкая вещь, Маргарита Павловна. Поспешишь — людей насмешишь.

М а р г а р и т а. Мера, мой друг, — великое дело. (Хоботову.) А ты мог держаться чуть поживей.

С а в в а (осторожно). Надо понять. Человек тоскует.

М а р г а р и т а. Убеждена, что с этой Милочкой ты не в пример красноречивей.

Х о б о т о в. Во-первых, с Людочкой! А во-вторых, убедительно прошу не поминать ее имени всуе.

М а р г а р и т а. Ву зэт ридикюль.

Х о б о т о в. И тем не менее. Всуе прошу не поминать.

М а р г а р и т а. Милый, надо тебе поколоться.

Хоботов хочет что-то сказать.

Спать, спать. Меня ноги не держат.

С а в в а. Сей момент. Разочек курну.

Маргарита уходит.

Х о б о т о в (опускаясь на сундук). Савва! Я на грани отчаянья!

С а в в а (садится рядом, кладет руку ему на плечо). Лев Евгеньич, не убивайся. Право слово, все образуется. Дай срок, мы с Маргаритой распишемся. К весне квартира будет готова. Съедем — гуляй в свое удовольствие.

Х о б о т о в. Много воды утечет до весны.

С а в в а. Женщину тоже надо понять. Девушек водишь. Ей неприятно.

Х о б о т о в. Да не вожу я! Это другое! Савва, об этом не говорят!… Имеющие глаза да видят! Если б ты знал, чего мне стоил этот проклятый вечер! (Кладет голову ему на плечо.)

С а в в а (гладит его волосы). Ну, успокойся. И не тоскуй. Ты потерпи. Иногда приходится.

Голос М а р г а р и т ы. Савва Игнатъич!

Надо идти. Понял, Левушка? Потерпи. (Уходит.)

Хоботов встает, еле передвигая ноги, заходит к себе и закрывает дверь.

По коридору проходит Алиса в халатике, тушит большой свет и уходит. Теперь коридор освещает тусклая лампочка. Бьют часы. Раз, два, три, четыре. Тишина. Далекая, еле слышная мелодия. Осторожный поворот ключа, скрип двери. Входит Костик.

К о с т и к (оглядев коридор). Спит родимый аквариум, спит… (На носках проходит в свою комнату.)

Дверь Велюрова приоткрывается. Высовывается голова артиста. С горькой усмешкой Велюров смотрит вслед Костику, потом, тяжело вздохнув, возвращается к себе. Коридор пуст. Тишина.

Голос Костика.

Спит Москва,

Спят Химки, и спят Сокольники.

Окна темны, и дома молчат.

Улеглись мысли, устали страсти.

Тишина.

Тишина над Покровскими воротами,

От Николоворобинского до Хохловского,

На аллеях Яузского бульвара

Уже не видно ни стариков,

Ни тревожных девушек…

Только ветер

Мягкой шваброй сгребает листву,

И лишь мне одному не спится

В час перед осенней зарей.

Занавес

Голос Костика.

Москва… Пятидесятые годы…

Старый друг, мы молоды были…

На Чистых прудах играла музыка,

И девушки в цветных свитерах

Коньками писали свои автографы.

Уже унесли январские елки,

Спрятали елочные игрушки.

Февраль. И сретенские морозы

Уже совсем на носу. Февраль.

Нахлобучьте плотнее шапки!

Мой приятель на Разгуляе

Отморозил правое ухо.

Но девушки ничего не слышат,

Лишь песенку «Догони — догоню»…

Но девушки ничего не видят,

Лишь разноцветные фонарики…

На Чистых прудах играла музыка,

Играла музыка на Чистых прудах.

Чистые пруды. Каток. Играет музыка. Опираясь на Людочку, медленно подъезжает Хоботов.

Л ю д о ч к а. Это все я, я виновата.

Х о б о т о в. Уверяю вас, вы ни при чем. Всему виной моя неуклюжесть.

Л ю д о ч к а. Нет и нет. Ничего подобного!

Х о б о т о в. Я говорил вам, что я бездарен.

Л ю д о ч к а. Вы сделали очень большие успехи.

Х о б о т о в. Вы неправдоподобно добры. (Стонет.)

Л ю д о ч к а. Так сильно ушиблись?

Х о б о т о в (морщась). Ч-черт… Однако ж… (С усилием.) Мне вспомнился вдруг Бертран дю Фуа.

Л ю д о ч к а. Кто он такой?

Х о б о т о в. Лангедокский трувер.

Л ю д о ч к а (еще более встревоженно). Что с ним случилось?

Х о б о т о в. Упал и умер.

Л ю д о ч к а. Какой кошмар! Вам надо немедленно сделать противостолбнячный укол.

Х о б о т о в. Пустое.

Л ю д о ч к а. Вы такой образованный — и не знаете элементарных вещей. Видите, что случилось с трувером.

Х о б о т о в. Я думаю, тут дело в другом. Всем ходом своей трагической жизни он был словно движим к такому концу. И в сущности, этот нелепый случай был грустной, но неизбежной точкой.

Подкатывают Костик и уже знакомая Света.

К о с т и к (широким жестом показывая вокруг). Сколько Лев, сколько Зин!

Х о б о т о в (Люде). Мой юный сосед.

Л ю д о ч к а. Людмила.

К о с т и к. Я вас видел однажды. (Поясняя.) У нас в коридоре. Вблизи сундука. Лев Евгеньич пел по-французски.

Л ю д о ч к а. Помню. Как же я вас не увидела?

К о с т и к. Вы были вся — слух. Знакомьтесь. Света. Мастер спорта. Плавает на спине.

С в е т а. Здравствуйте. (Хоботову) Что это с вами?

Х о б о т о в. Ушиб.

Л ю д о ч к а. Он споткнулся на повороте.

К о с т и к (веско). Это распространенный случай. Так свидетельствует история.

Всплеск музыки.

Ну-ка, девушки, сделайте круг. А я постою с Львом Евгеньичем. По законам мужской солидарности.

С в е т а. Люда, пошли?

Л ю д о ч к а (Костику). Вы только смотрите не оставляйте его одного.

Девушки уносятся.

К о с т и к. Кой черт занес вас на эти галеры?

Х о б о т о в. А как мне быть? Маргарита Павловна ее не одобряет. Вот и верчусь. В моем немолодом уже возрасте веду эту иллюзорную жизнь. Хожу в кино на последний сеанс. Целых три раза был в оперетке. Теперь, вот видите, — на катке. Не водить же ее на лекции. Она пойдет по своей доброте, но с моей стороны это было б жестоко.

К о с т и к. Добрая, говорите?

Х о б о т о в. Безмерно. И восприимчивая. Я ей рассказывал о судьбе Франсуа Вийона. Людочка просто поражалась.

• Предыдущая
• 5/14
• Следующая