Багдадский вор - Белянин Андрей Олегович - Страница 29

• Предыдущая
• 29/81
• Следующая

– Кто вы?

Голубоглазый удивлённо вскинул брови, вопросительно глянул на товарища, кивнул в сторону юноши и покрутил пальцем у виска. Говорливый дервиш укоризненно поцокал языком и поспешил объясниться:

– Мы два сводных брата. Всю жизнь провели в пустыне, направив бренные помыслы к величию Аллаха, и он снизошёл до нас. После семнадцати лет бессонных молитв нам был ниспослан дар предвидения. Мой бедный брат нем от рождения, но Аллах даровал ему свои милости. Теперь он показывает, какие беды ожидают того или иного человека на его жизненном пути, а я, недостойный, облекаю его жесты в слова, понятные слуху правоверных.

– Если это окажется ложью, вы оба будете сварены в котле с кипящим маслом! – на всякий случай поугрожал шехметовский племянник, от любопытства пощипывая себя за первые усики над верхней губой. Дервиши незаметно переглянулись: молодой господин заглотил наживку, оставалось красиво подсечь, и он на крючке!

– Всё в руках Аллаха, да не оставит он нас, презренных, и не бросит души наши в пасть иблиса… Чтоб его задница дала поперечную трещину! – значимо заключил второй бродяга, почти дословно истолковывая выразительную жестикуляцию первого.

– Аллах велик, – признал Али Каирский. – Итак, что он говорит устами твоего немого брата о моей скромной персоне?

Первый дервиш, тот, что с царственной осанкой, понял намёк и начал своё выступление с традиционного русского поклона в пояс. Далее пошла пантомима или, если хотите, театр одного актёра. Синхронный перевод второго монотонно прокручивался в ушах молодого эгоиста, который во все глаза смотрел на разыгрывавшееся перед ним представление. Ей-богу, стоило посмотреть уже на то, какими жестами немой иллюстрировал классическую фразу: «Велик Аллах на небесах, и чудесны деяния его!» Описывать всё шоу не имеет смысла, поэтому коснёмся только наиболее значимых моментов.

– …И тогда я сказал себе: не может быть! Избранница такого благородного юноши не может так низко пасть… (От звука рухнувшего плашмя тела задрожали фарфоровые пиалы!) Она чиста, как первый снег, и неприступна, как вершина минарета! Но Аллах, всемилостивейший и… и… (демонстрация бицепсов в двух положениях!) и всемогущий, видит насквозь любое семя греха, свившее гнездо в печени правоверного мусульманина. Он говорит: не верь! Не верь невинным глазкам, пухлым губкам, мясистым тить… уп! В общем, женская красота коварна-а-а… Эй, я уже сказал, что коварна! (Почти двухминутная демонстрация самых ярко выдающихся женских достоинств, причём на самом себе и до того выразительно, что зритель заелозил на коврике.) Ты думаешь найти в ней радость сердцу и утешение телу? Увы… да отсохнет мой язык за то, что говорю вслух такие вещи! Ибо не каждая жемчужина падает к нам несверлёной, кобылица – неезженой, верблюдица – других не знавшей! (Эти жесты лучше просто представить, описывать, как их изображал дервиш, – не поднимается рука.) А потому не суди нас строго, не дай твоему гневу совершить необузданный поступок. Прими из первых рук волю Аллаха и поставь вопрос на… на… на что? На голо-сование?!! Тьфу, шайтан тебя раздери, мой неприличный брат!.. Будь сдержанней в высказывании божественных откровений, это уж слишком откровенно…

Вот где-то на этом моменте мини-спектакль и закончился. Али поначалу ничего не понял, даже поаплодировал, слегка… Потом до него постепенно, не без помощи второго дервиша, стала доходить важность и своевременность полученной информации.

– Так вы, дети шакалов, хотите сказать, что моя невеста… не верна?! Да я своей рукой обрежу ваши…

– Мы лишь открываем правоверным то, что сокрыто завесой времени, – безропотно поклонились оба, но говорил, естественно, один. – Для нас не важна награда или похвала, милость или наказание, хлеб или плеть. Аллах говорит нашими устами, и лишь перед ним мы несём ответ за свои грехи…

– Но… если вы… – Пальцы молодого господина сомкнулись на дорогом кривом кинжальчике, а в глазах сверкнула такая угроза, что дервиши невольно попятились. Затем первый толкнул второго, покорчил рожи, и тот послушно пояснил:

– Чего орать-то? Возьми да и проверь, японская мама!

– Что-о? – От удивления племянник Шехмета замер степным сусликом, а говорливый брат, убедившись, что правильно понял немого, продолжил уже спокойно и не торопясь:

– Не терзай свою душу сомнениями, ибо они дурно влияют на кровь, сгущая её в жилах. Небеса говорят, что сегодняшней же ночью твоя избранница откроет лицо всему Багдаду и не будет мужчины, не отвернувшегося от бесстыжей. Если же в наших словах есть хоть капля лжи – покарай нас своим самым большим ятаганом. Мы в твоей власти и не уйдём из города. Аллах да защитит души бедных дервишей!

Это был очень эффектный разворот темы. Теперь Али Каирский не мог даже пальцем тронуть «наглецов», не покрыв своё имя позором. Поскрипев зубами и поскрежетав кинжалом в ножнах, он принял единственно возможное в данной ситуации решение, абсолютно устраивающее всех:

– Я соберу моих людей и буду ждать вас сегодняшней ночью у ворот мошенницы Зейнаб. Если она или её мать, Далила-хитрица, строят за моей спиной плутни – их смертный час близок! Если же вы ошиблись в толковании воли того, кто ошибаться не может, – вас погонят в ад палками мои рабы! Вы слышали волю Али Каирского…

– Слушаем и повинуемся. – Дервиши, кланяясь, попятились к дверям. – Мы остановимся у мечети Гуль-Муллы и там будем ждать суда молодого господина, да не оставит его Аллах своими милостями и благодеяниями!

…Толпа, ожидавшая за воротами, провожала бродяг почти два квартала, потом они проявили поразительную прыть и успешно скрылись в лабиринте перепутанных улочек. Где-то далеко на окраине города дервиши наконец-то смогли расслабиться.

– Уф… интересно, у высокородного Шехмета все племянники такие тугодумные или через одного?

– Тьфу на тебя, Лёва-джан! Кто тебя учил такие неприличные вещи руками показывать?! Ты заставил мой язык говорить мерзости, о которых я и не подозревал!

– В следующий раз ты будешь изображать немого, – преспокойно откликнулся Оболенский. – Лучше скажи, куда мы двинемся теперь?

– Прямиком в пещеру голодного тигра, – образно ответил Ходжа, – это значит, во двор главы городской стражи.

– Ха, вот Шехмет-то обрадуется…

– Избави меня аллах от его радости!

– Да ладно тебе, не канючь… Пойдем купим пару гамбургеров по дороге.

– А разве у нас есть деньги? – Домулло даже не спросил, что такое «гамбургер».

– Денег нет, но есть вот это… – Лев вытянул из-за пазухи усыпанный каменьями кинжальчик Али Каирского в разукрашенных ножнах. Ходжа поцокал языком, повздыхал, потом махнул рукой, и они пошли к ближайшему ростовщику…

…Мы тогда сидели у Оболенского на кухне. Время позднее, Маша с ребёнком давно спали, а он, разогретый даже не алкогольными парами, а яркими воспоминаниями, всё пытался мне объяснить:

– Я ведь не вор! Ну, не настоящий вор по природе! Это там, в Багдаде, всё так невнятно закрутилось… Но по сути, по натуре своей – мне чужого добра не надо, не этим живу. Просто в то время и в тех жизненных обстоятельствах это была единственная возможность хоть какого-то протеста! Нет, ну не Октябрьскую же революцию у них под минаретом устраивать?! Я ведь не против законной власти. Любому козлу ясно, что власть должна быть сильной, надёжной, пусть даже где-то в чём-то жёсткой (не жестокой, подчеркиваю!). Исполнение законов обязательно для всех, в этом реальная сила государства. И то, что верховная власть в лице эмира опирается на чиновничий аппарат судопроизводства и регулирующие порядок органы вроде шехметовской стражи, – это нормально! Анархия – мать погрома! Поверь мне на слово, я сам там такого насмотрелся… Короче, я был вором! Я – воровал, да… Но ради чего?! Ради борьбы с властью? Да любая власть от Бога, или от Аллаха, или от Кришны какого-нибудь, или «созданный волей народной единый, могучий…». Всё одна хренотень! Я боролся с коррупцией! А это есть самая страшная узурпация власти как таковой! Ты телевизор смотришь? Газеты читаешь? С людьми в поездах разговариваешь? Господи, ну что я тебе рассказываю – ты же сам знаешь, ничего у них там не переменилось! Посмотри на свободную Калмыкию… а на демократический Узбекистан?! Да у них законно избранные президенты прижизненно получают статус бога! И это в современном мире, а в тех дремучих временах… Ой, как я после возвращения писателей уважать перестал… ты не поверишь! «Тысяча и одна ночь» – это ж такая бессовестная лажа-а… Враньё и бред на каждом шагу! Нищих – ни одного (а тех, что есть, постоянно осыпают милостями), декхане богатые, эмиры мудрые, визири умные, воины храбрые, женщины – прекрасные, хоть застрелись… Болезней нет, мусора нет, помоев нет, социальных проблем тоже нет! А если где и мелькнёт особо босоногий бедняк, так в конце сказки страшно разбогатеет и женится на дочери падишаха… Не перебивай, я там жил! Это же не просто страшно, там порою с людьми обращаются как с последним быдлом… И до эмира не доорёшься, всё решают его приближённые, родственники, друзья, знакомые, соседи и так далее по нисходящей. Я – воровал, а что мне оставалось? Но самые страшные воры – это те, что довели народ до такого состояния, когда простые люди благословляли Аллаха за то, что он направил в их город Багдадского вора как кару небесную!

• Предыдущая
• 29/81
• Следующая