Карантин - Зорин Виталий - Страница 28
- Предыдущая
- 28/112
- Следующая
– Спасибо, – поблагодарил Алексея Полынов, выбираясь из машины.
Алексей только кивнул.
Веретенов не стал ждать, пока Полынов взойдет на крыльцо. Быстро спустился по ступенькам и, хрустя гравием, направился к «Жигулям».
– С возвращением, Никита Артемович, – пожал руку Полынову, смотря в глаза острым, проницательным взглядом.
– С добрым утром, Роман Борисович.
– Как добрались?
– А вы не чувствуете? – саркастически усмехнулся Никита и сморщил нос.
– Н-да, некоторое амбре ощущается… – согласился Веретенов, но тут же дипломатично увел разговор в интересующую его сторону:
– К сожалению, я был вынужден вас отозвать раньше срока, но все же – как с вашим заданием? Удалось что-нибудь выяснить?
– А вот о делах, Роман Борисович, извините, но – только после душа, – отрицательно покачал головой Полынов.
Таких ответов Веретенов от подчиненных не любил. Дело, прежде всего – дело, а личные проблемы – потом. Так он жил сам, этого же требовал и от своих сотрудников. Жестким взглядом он заглянул в глаза Никите и встретил в них непреклонный отпор.
– Хорошо, – порывисто согласился Роман Борисович. – Я вас понимаю. Идемте.
Он подхватил Никиту под руку и увлек в дом.
– Мне бы свежую одежду, – сказал Никита. – И обувь…
– Хорошо, хорошо, – кивнул Веретенов и на ходу бросил Алексею:
– Алеша, подыщите, пожалуйста, что-нибудь подходящее Никите Артемовичу… Прошу, – распахнул перед Полыновым дверь. – Машенька! – позвал он из прихожей. – Маша!
Со стороны веранды чуть ли не мгновенно появилась молоденькая прислуга в темном платьице и белоснежном накрахмаленном кокошнике.
– Машенька, я вас попрошу, отведите нашего гостя в ванную комнату. – Веретенов повернулся к Полынову. – Я надеюсь, Никита Артемович, вы за полчаса справитесь?
– Постараюсь, Роман Борисович.
Следом за прислугой Никита прошел в ванную комнату, где, к своему удовлетворению, не увидел никаких новомодных штучек типа джакузи. Не вязались подобные излишества с обликом Веретенова. Да, все прилично оформлено: стены и пол в кафеле, краны и трубы никелем блестят, чистенько, аккуратно – но не более. Большая ванна, рядом – душ, умывальник, зеркало, на полочках – лосьоны, одеколоны, мыло, шампунь, бритвенные принадлежности.
– Раненько вы встаете, Машенька, – посочувствовал Никита.
– У каждого своя работа, Никита Артемович, – с улыбкой возразила прислуга. – В этом шкафчике – полотенца, здесь возьмете бритву. Вот, кстати, аптечка, если порежетесь. А в эту корзину бросьте одежду.
Вам ее постирать?
– Ни боже мой! – возмутился Полынов. – В мусорный бак вместе с обувью.
– Хорошо. Здесь мыло, шампунь, здесь мочалка.
Вопросы ко мне будут?
Вертелся на языке у Полынова вопрос, кто бы ему. спину потер, но он пересилил себя, прикусил язык и отрицательно помотал головой.
– Всего вам доброго, – кивнула головой прислуга и ушла.
И тогда Никита наконец осуществил свою мечту, ставшую настолько навязчивой, что никакие другие мысли в голову просто не лезли: содрал с себя одежду и шагнул под душ.
Минут пять он стоял под хлещущими теплыми струями, испытывая неимоверное блаженство, и только затем стал мыться, яростно сдирая с себя мочалкой пыль и грязь Африки. Намылил голову, плечи, грудь…
И вдруг резкая боль обожгла левое бедро. Уже зная, что он увидит на бедре, Никита смахнул с глаз мыльную пену и посмотрел.
Древесная пиявка, как ее называли в африканской деревне, внедрилась под кожу давно – припухшее место стало темно-багровым. Чертыхаясь и кляня про себя Африку на чем свет стоит, Полынов побыстрее домылся, насухо вытерся и заглянул в аптечку. Негусто. Набор медикаментов – почти как у Сан Саныча: лейкопластырь, йод, кровоостанавливающий карандаш, аспирин, анальгин, стрептоцид… Все понятно, зачем в аптечке в ванной комнате держать ту же вату?
Но Полынову от этого понимания было не легче. Обращаться напрямую к прислуге за скальпелем не следовало – сразу пойдут вопросы зачем, что да как…
А насколько опасен этот паразит, а не заразит ли Никита еще кого-нибудь…
Полынов повертел в руках маникюрные ножницы, вздохнул, отложил их в сторону. Затем взял одноразовую бритву, обломал пластик и обнажил двойное лезвие. Что ж, за неимением лучшего сойдет и это. Усевшись на край ванны, он прощупал припухлость, определяя, на какую глубину и какой длины нужно сделать разрез, и уже занес было руку, как в дверь постучали.
– Никита Артемович, я вам одежду на спинку стула у двери повешу, хорошо? – донесся голос прислуги.
– Спасибо, Машенька, – поблагодарил Полынов.
И, услышав ее удаляющиеся шаги, полоснул импровизированным скальпелем по бедру. Кожа, растянутая пальцами левой руки, распахнулась, и в открывшемся разрезе Никита увидел большую, около четырех сантиметров, нематоду. Нематода конвульсивно задергалась, и толчок почти мгновенно хлынувшей крови выбросил ее на вовремя подставленную ладонь.
Полынов поднес ладонь к глазам и внимательно рассмотрел паразита. Разрез он провел, прямо сказать, мастерски – лезвие бритвы не повредило нематоду. Другое было плохо – нематода оказалась достаточно взрослой особью, и сквозь полупрозрачную кожицу последнего сегмента просвечивались ее яйца.
Никита бросил паразита в раковину, раздавил лезвием и смыл водой в канализацию, с удивлением отметив про себя, что таких крупных нематод еще не видел. Затем свинтил рассекатель с гибкого душа и мощной струей воды, сцепив зубы, промыл рану. Насухо вытершись полотенцем, засыпал по методу Сан Саныча рану стрептоцидом и заклеил ее лейкопластырем. И, только тщательно убрав все следы операции – смыв кровь на полу и спрятав окровавленное полотенце в ворохе своей одежды, – он приступил к бритью.
Через сорок минут в свободном сиреневом спортивном костюме, новых кроссовках, гладко выбритый, благоухающий французской туалетной водой Полынов появился на террасе второго этажа. Веретенов поджидал его, сидя в плетеном кресле у журнального столика и попивая кофе из маленькой чашечки.
– Присаживайтесь, Никита Артемович, – указал он на кресло напротив и демонстративно посмотрел на часы. – Вы задержались на десять минут. Придется вам пить холодный кофе.
- Предыдущая
- 28/112
- Следующая
