Морской охотник - Зверев Сергей Иванович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/60
• Следующая

Японец вежливо кивнул и больше не возвращался к этой теме. Он и так прекрасно понял, о ком идет речь.

Джейк Меллинг обессиленно откинулся на подушку. Исписанный лист бумаги выскользнул у него из рук и соскользнул на пол.

— Эй, старик! — Гаранин поднял с пола лист и тряхнул Меллинга за плечо. — Что с тобой?! Ты не умираешь?! — английский давался фээсбэшнику с трудом, он еле-еле подбирал нужные слова.

— Нет, я в порядке, — с трудом ответил Меллинг. — Просто я очень устал.

— От чего ты устал-то? — непонимающе приподнял брови чекист. — Ты же ничего не делал, только писал.

Меллинг не ответил. Попробуй объясни этому идиоту, что для него сейчас ручку в пальцах удержать — уже подвиг. Ему ведь восемьдесят лет, и он сюда, в больницу, не просто так попал. Врач сказал, что у него сотрясение мозга и переохлаждение организма. Правда, переохлаждение уже осталось в прошлом, но оно еще может напомнить о себе каким-нибудь осложнением. Воспалением легких, например.

А в его возрасте это не шутки, помереть можно в два счета.

Меллинг вдруг неожиданно остро почувствовал, что, несмотря на долгие прожитые годы, несмотря на то, что старое тело уже с трудом его слушается, он все еще очень хочет жить и боится смерти. Пожалуй, он не боялся ее так даже в молодости, когда воевал и каждый день рисковал жизнью. Да, правду, оказывается, говорят, что чем дольше живешь, тем сильнее хочется.

— Что ты документ-то бросил? — снова тронул его за плечо русский. — Писать дальше будешь или все?

— Буду, — выговорил Меллинг. — Сейчас, отдохну.

На старика волной накатила тошнота. Если бы не совершенно пустой желудок, Джейка, наверное, вырвало бы. Снова заболела голова. Недавно врач давал ему обезболивающее, но, видимо, его действие уже закончилось. Нужно попросить еще одну таблетку…

Меллинг выронил ручку. Гаранин, видящий, что его подследственному на глазах становится все хуже, наконец-то решился принять меры. Он встал, вышел в коридор и громко крикнул:

— Эй, там! Доктора! Идите сюда скорей, тут америкашка вот-вот загнется!

Из ординаторской, находившейся в конце коридора, появился Кравцов.

— Ему снова хуже? — озабоченно спросил он, подходя к оперативнику.

— Да! Иди сделай что-нибудь!

— Ну да, конечно, — язвительно бросил через плечо врач. — А то умрет ненароком, и некого будет тогда на Колыме сгноить. Начальство не похвалит, медали не даст, — Заткнись! Что-то ты разговорчивый очень стал!

Или неприятностей захотелось?

Кравцов не стал отвечать — его ждал больной, на перебранку с чекистом не было времени.

Быстро осмотрев старика, который уже был в полубреду, Кравцов моментально принял нужное решение. Сделав Меллингу два укола, он удалился, предварительно сказав Гаранину, чтобы тот не трогал старика до тех пор, пока сам не очнется. Гаранин что-то рявкнул в ответ, но ослушаться не посмел — происшедшее убедило его, что с американцем надо быть поосторожнее. А то потом еще отвечать за него придется.

Он почти час ждал, пока старик откроет глаза. Но когда дождался, то сразу же сунул ему в руки листок бумаги и ручку:

— Пиши!

— Что писать? — Меллинг еще не успел полностью осознать, где он и что с ним.

— Не вилять!! — рявкнул чекист. — Сам захотел показания в письменной форме дать, так и давай!

Меллинг встряхнул головой. Какие показания? Ах да, он же попал в госпиталь к русским, к нему приперся какой-то их контрразведчик и задает дурацкие вопросы. А ему нужно передать через него всю необходимую информацию о японцах.

Преодолев слабость, Меллинг взял лист, пробежал глазами уже написанное. Нет, так никуда не годится. Неубедительно. Ни один серьезный человек не поверит — то, что он понаписал, похоже на бред сумасшедшего. Нужно писать более коротко, сжато и конкретно, без лишних подробностей, но в то же время не упуская ничего важного. Меллинг решительно разорвал лист.

— Что делаешь?! — взвыл Гаранин, вскакивая со стула. — Сгною!! — это было одно из его любимых слов.

— Не годится, — спокойно объяснил Меллинг. — Нужно писать заново.

— Опять?! Сколько раз ты будешь переписывать, гад?! Мне что, с тобой здесь до ночи сидеть?!

— Если хотите, можете уйти, — предложил Меллинг, которому этот скандальный человек с мордочкой хорька уже изрядно надоел. — Завтра придете и заберете показания.

— Ну уж нет, — решительно заявил Гаранин. — Чтобы ты сбежал, пока меня не будет?! Шиш! Подожду, пока закончишь.

Ждать чекисту пришлось долго. Меллинг никак не мог толком собраться с мыслями. Сотрясение мозга давало о себе знать — четко формулировать фразы было неимоверно трудно, а переносить их на бумагу еще труднее, — правда, уже по другой причине — руки его плохо слушались. Еще два раза Джейк начинал писать сначала, решив, что выходящие у него показания выглядят неубедительно. Каждый раз Гаранин начинал на него орать, но без толку — упрямый американец все равно делал все так, как сам считал нужным, а надавить на него по-настоящему не было никакой возможности.

Наконец Меллингу стало трудно писать уже не от слабости в руках и путаницы в голове, а от обыкновенной усталости.

— Мне надо поспать, — сказал он, откладывая недописанный листок с показаниями. — Я допишу завтра.

Гаранин оскалился. Теперь он стал особенно похож на мелкого хищника, от которого вот-вот улизнет его законная добыча. Он уже хотел было снова заорать, рвануть старика за ворот, но вовремя понял — бесполезно. Американец то ли действительно очень устал, то ли притворяется, но писать сейчас его не заставишь. Что ж, можно подождать и до утра. Но одного его оставлять и правда нельзя. Мало ли, вдруг он только притворяется таким ослабевшим, а на самом деле собирается сбежать? Что же делать? Прямых подчиненных у него на Медном нет, а военным он не командир. Значит, охранять старика придется самому.

Гаранину очень не хотелось оставаться в больнице на ночь, но он быстро с собой справился. Чего только не сделаешь ради успешной карьеры в «органах».

— Ну, завтра так завтра, — сказал Гаранин вслух. Только имей в виду, старик, на ночь я здесь останусь.

Так что никуда ты не убежишь.

Меллинг даже отвечать не стал на такую глупость.

Ну да, конечно, побежит он. Бегун из него сейчас — хоть куда.

Гаранин снова позвал врача и сообщил ему, что останется в палате на ночь. Кравцов был недоволен, но перечить не стал, — в конце концов, от госпиталя не убудет.

Когда врач ушел, Гаранин, чуть поколебавшись, достал из своей папки бутылку водки. Папка у него была как раз такая по толщине, чтобы там умещалась поллитровка. Чекист сноровисто скрутил колпачок, приложился к горлышку. Уж если сидеть здесь всю ночь, так хоть не скучать. Выпив, Гаранин почти мгновенно подобрел.

— Эй, старик, не хочешь? — он протянул американцу бутылку.

— Нет, — отрицательно покачал головой Меллинг.

— Ну и зря, — Гаранин сделал еще один глоток. — Пей, пока дают! Там, куда я тебя закатаю, тебе водки не предложат, так что пользуйся случаем.

Американец снова покачал головой. От этого движения перед глазами у него все поплыло, и Меллинг наконец перестал сопротивляться наползающей на него дреме. Через минуту он уже спал.

Покосившись на спящего старика, оскорбленный в лучших чувствах чекист снова отхлебнул из бутылки и устроился на соседней койке. Спать без простыни и прочего белья было неприятно, однако звать врача или медсестру было уже лень — от выпитой водки Гаранина тоже стало неудержимо клонить ко сну.

• Предыдущая
• 16/60
• Следующая